Хтонь в пальто - Ирина Иванова Страница 8

По крайней мере, так кажется Яне. И Яна честно ищет ответы.

Прислушивается к ощущениям: солнце греет щеку, гудят ноги, кофе чуть горчит. Прикидывает: «Хочу ли я вставать с кресла и выходить наружу, в свет, к людям? Мне больше нравится шоколадный торт или муравейник? Может, однажды я могла бы. Нет, об этом думать не стоит».

Вдыхает запах теплого дерева, свежей выпечки и почему-то апельсинов.

Наконец отвечает: «Да, нравится». Или: «Буду кофе». Или: «Давай еще пять минут?»

Свидание нужно для лучшего знакомства. Выходит, таким образом она узнает себя — или, по крайней мере, учится это делать?

Но не отпускают сомнения: каким образом муравейник, кофе и посиделки в кафе помогут понять, куда двигаться и кем работать? Вакансия продавца не становится привлекательнее, но и другие вакансии, сколько мысленно ни листай, желанным теплом внутри не отзываются. «Никак не помогут. Это бред, напрасная трата времени. Не нужно даже психологом быть, уж тем более — хтонью, чтобы все это проделать и ничегошеньки не изменить».

В очередном дворе, куда заводит желание завернуть в арку, Лия ловит за плечи и разворачивает к себе лицом.

— Что тебя терзает? Не молчи.

Яна отводит глаза: не хочется признавать, что результата нет, что они зря бродят по городу, что Лия пускай и хтонь, но… Или все-таки хочется?

— Как это поможет? Ну вот я поняла, что хочу погулять или выпить чаю, а дальше? От этого сразу желанная работа появится?

Склонив голову набок, Лия улыбается. Яна вздрагивает: из-под улыбки проступает оскал, а человеческое лицо на миг сползает, как дешевая маска, обнажая жуткую волчью морду. Решили сожрать, чтобы сомнения не терзали?

Стоит моргнуть — и все исчезает. Перегуляла, наверное, утомилась — или это высунулась хтоническая суть: мол, не забывай, с кем дело имеешь? Неужели Лия не терпит критики? А сама говорила, что оплата — лишь в случае результата…

Лия резко дует в лицо. Яна отшатывается: да что она себе позволяет? Но возмущения вырываются не словами — удивленным кашлем: так вот зачем…

— Теперь понимаешь?

Ах, если бы… Или все-таки?..

Нахмурившись, Яна дергает плечами:

— Надо сделать следующий шаг?.. Подняться на ступеньку выше. Примерить на себя работу. С людьми или с информацией? Разнообразие или четкость и предсказуемость?

Настолько просто? Не может быть! «Может, — твердят ощущения. — Еще как может».

— Все так, — кивает Лия и покачивается с пяток на носки. — Знаешь, вначале люди узнают друг друга как раз на уровне прогулок и чая-кофе. Но самое интересное впереди — если ты не решишь себя бросить после этого свидания.

— Я вроде неплохое впечатление произвела, — посмеивается Яна. — Думаю продолжить знакомство.

«А еще — отказаться от работы продавцом. Деньги пока есть, а в мире столько вакансий, неужели больше нигде не повезет?»

«Давай!» — поддерживает надпись на стене. Надо же, и город высказался, не устоял. Сразу бы так.

— Что теперь хочешь сделать?

Нервным движением пригладив волосы, Яна бормочет:

— Честно говоря, хочу тебя обнять, если ты не против.

— Я не против, — широко улыбается Лия.

Вот почему пахло апельсином: духи у нее цитрусово-можжевеловые! А пальто мягкое и, кажется, совсем тонкое — неужели не холодно? Все-таки середина сентября. Или хтони вовсе не мерзнут?

Интересно, сколько по правилам приличия должны длиться объятия толком незнакомых людей?..

— Держи, — Яна протягивает конверт с деньгами. — Я зря боялась, спасибо за помощь.

— Это моя работа, — пожимает плечами Лия, застегивая рюкзак. — Рада, что твое свидание удалось.

Они расходятся в том же парке, где встречались, и Яна вприпрыжку идет в сторону дома. Неужели выбирать работу не сложнее, чем десерты в кафе? Ответственности, конечно, больше, и далеко не всегда сразу видны плюсы и минусы, но в целом… Не терпится попытать удачи с какими-нибудь еще вакансиями!

Лия знает свое дело. Вот любопытно: она берется только за необычные задачки или, может быть, они смогут как-нибудь посидеть в кафе? Среди друзей Яны никогда не было хтоней, а ведь они ужасно интересные создания, которые совсем иначе видят мир и запросто научат смотреть на жизнь под новым, всё меняющим углом. Знакомство с Лией — чем не повод попробовать подружиться, а?

Такой день

— Воздух пропитан смертью! Мы ходим по костям! Вместе с водой по каналам течет страх!

— Гроб, гроб, кладбище, — кивает Лия, плотнее запахивая пальто. Уж очень холодные ветра сегодня пронизывают город, не иначе как и впрямь несут смерть.

Впрочем, когда они смерть не несли — и когда бы это не нравилось?

Вик останавливается на перекрестке и хищно прищуривается:

— Здесь кого-то убили.

— Если не отойдешь, убьют тебя, — обещает Лия, за руку оттаскивая его с проезжей части. Спасибо хоть не сопротивляется; впрочем, грань между театральностью и безрассудством он никогда не переходил. Даже в такие дни, как сегодня.

Сегодня у Вика настроение быть мрачным… ну, не то чтобы пророком — скорее капитаном Очевидность. Или чукчей из анекдота: что видит, о том и поет. А видит он смерть и ужас — хтонической частью, по крайней мере.

С людьми об этом не поговоришь, в каких бы близких отношениях ни состоял: послушают-послушают и спешно переведут тему. Далеко не всем по душе мрак, смерть и ужас, вот и приходится делиться с кем-нибудь настолько же хтоническим. По случаю совпавшего выходного Вик позвал на прогулку Лию, и она, конечно, не смогла отказать. Вернее, не захотела: рядом с Виком, говорящим о смерти, дышится удивительно глубоко и спокойно.

К перилам канала Вик кидается со спешкой отчаявшегося самоубийцы, и только давнее знакомство удерживает Лию от того, чтобы кинуться следом. Нет, Вик не станет прыгать: он не дурак и любит жизнь. Просто сегодня… Сегодня такой день.

— Постоим здесь. — Вик ложится грудью на перила. — Красиво.

Покосившись на воду, Лия разворачивается спиной и, массируя виски, интересуется:

— Что ты видишь?

— Черное, — с готовностью откликается Вик. — И серебристое. Течет, переплетается, вьется узорами. Страшно и красиво.

Страшно — да. Красиво — вряд ли. Но если Вику нравится…

— На тебя похоже, — вдруг заявляет Вик.

Этот кошмар — на нее?!

Лия складывает руки на груди и холодно, под стать ветрам, усмехается:

— Да ну?

— Когда ты пришла к нам работать: полупрозрачная блузка, черные стрелки-серпы и два ряда острых зубов, — я умер, так же как умираю здесь и сейчас. Но, — Вик выпрямляется и смеется, — попросил научить краситься, не