Алевтина Варава - Осколки будущего Страница 9

Она отыскала в котельной плетёную корзину с длинной мягкой ручкой, чтобы переносить Салли, и вскоре вышла с ней на крыльцо. Хотя пока кошка передвигалась самостоятельно и через кусты выбиралась на улицу, чтобы никто из родных не заметил. А вот Сонечка не преминула пошутить, что Аня – Красная Шапочка, изрядно этим взбесив. Зачем излишнее внимание? Маленькая мерзавка.

Аня встретила питомицу по ту сторону забора, подняла и, улучив удобный момент, строго-настрого запретила открывать рот. Затем она усадила Салли в корзину и пошла вниз к перекрёстку, чтобы поймать подходящую маршрутку.

Аня и её брат учатся в школе, расположенной на левом берегу Днепра[14], довольно далеко от центра города и их дома. Давным-давно это учебное заведение окончили их мама и тётя, а когда Аня была маленькая, Сухановы жили в том районе. Анжела имела предубеждения против дорогих частных образовательных учреждений, а из обыкновенных, по здравом размышлении, избрала для своих детей это, проверенное.

Обычно по утрам их туда отвозил водитель Юра, но сейчас пришлось пользоваться общественным транспортом.

Было очень жарко, да ещё Салли выбралась из корзины и устроилась у Ани на руках, после чего, кажется, задремала. Аня демонстративно заткнула уши наушниками и уставилась в окно. Ездить вот так с кошкой – очень непривычно. О, этот день с самого начала чертовски непривычен!

Сумасшедшие события сотворили в голове кошмарный кавардак – впору обращаться к психоаналитику. Теперь бы подумать в тишине и одиночестве хоть несколько суток. Эта лунная Августа – никакая Ане не мать, даже учитывая безумную историю кошки Салли. Вот ещё выдумала! А папа, получается, к её рождению мало причастен. Что, если поразмыслить, неудивительно: с ним Аня никогда не была особо близка и даже иногда побаивалась совершенно без причины.

Кто же был её отцом там, на Луне? Нужно спросить у Салли.

А, к чёрту генетику! Неведомые монстры устроили охоту на семью Сухановых здесь и сейчас!

Это не выходит осознать вот так сразу. Неужто и такое возможно?…

Перспектива посвящения во всё Евгении Витальевны казалась двоякой. С одной стороны, она была человеком. И не просто каким-то, а знакомым, самым настоящим. Это не может не радовать после целого утра общения с четырёхлапой пушистой недостающей до колен Салли. Если реальный человек не посоветует сходить к врачу, вопрос с шизофренией снимется сам собой. Но, с другой стороны, это Евгения Витальевна!

Нельзя сказать, что у Ани плохие отношения с учительницей. У неё их просто нет. Аня воспринимала почти всех своих преподавателей как друзей – в той или иной мере. Почти всех. Кроме информатички, Евгении Витальевны и директора, который с прошлого года вёл у них алгебру и геометрию.

Евгения Витальевна появилась, когда Аня перешла в восьмой класс. Была совсем молоденькой и даже университет окончила, только выпустив на каникулы свои первые выводки юных оболтусов. Обычно, когда у доски вставали девчонки, лишь на пару лет переросшие тех, кого пытались воспитать, Анина параллель им спуску не давала. Так, например, несчастную историчку вечно доводят до припадков, хотя она повзрослее Евгении Витальевны и дольше работает в школе. Англичанка, в отличие от коллеги, эту проблему решила быстро. Мальчики ей не дерзят, рук не распускают и даже не отваживаются срывать её уроки. Впрочем, Аня их почти не посещала, и в конце этого года Бабушке пришлось долго улаживать дело с её восьмёркой[15] по английскому языку. Аня очень плохо знает этот предмет и предпочитает в начале каждого семестра заработать штучек пять десяток, чтобы более в кабинете иняза не показываться. Тогда после балл выводят по текущим оценкам, что её вполне устраивает. А вот Бабушка, неоднократно посвящённая в детали хитрой системы, всё ещё продолжает возмущаться. На закате девятого класса Аню угораздило случайно попасть на итоговую контрольную, схлопотать по ней мрачный ужас, породивший массу волнений. И вот после всего этого нужно заявиться к англичанке и плести что-то о говорящих кошках и братьях-клонах!

Стас утром был тихим и вялым, мама даже выпроводила Пашу и, когда Аня уходила, взялась за градусник. Но как бы странно ни вёл себя братец, поверить, что это на самом деле не он, всё равно не получалось.

Да и вообще… Даже если Салли не ошиблась и Евгения Витальевна обладает магической силой (Аня улыбнулась от этой мысли – до того нелепо), почему она должна помогать? Пусть и каким-то непонятным образом у неё оказался точно такой же сарафан в горошек.

Когда маршрутка свернула на Калиновую улицу, Аня наконец-то всерьёз разнервничалась. Может быть, потому что круговорот хаотичных дум сейчас нельзя озвучить Салли. Она смотрела в окно, закусив нижнюю губу, и чувствовала, как бешено бьётся сердце.

Кошка встрепенулась и подняла голову с колен своей подопечной, потом поставила передние лапы на Анину грудь.

– Сиди, – посоветовала та, погладив рыжие уши, – скоро приедем. Всё в порядке. От твоих когтей зацепки на юбке останутся…

Аня выбралась из маршрутки на остановке и уверенно пошла в сторону школы, неся кошку на руках. Они договорились ещё дома, что Салли покажет дорогу к англичанке от тамошнего стадиона. Но сначала Аня должна была найти укромное место и «надеть» своё платье.

Она блуждала дворами, пытаясь отыскать подъезд без кодового замка, и вскоре увидела подходящий. Опустила Салли на асфальт, и вместе они вошли в обшарпанные двери.

Аня вызвала лифт, достала из сумочки камень и юркнула в кабину вслед за кошкой. Нажала кнопку с девяткой и зажмурилась. Уже знакомое ощущение пробежалось по телу. Аня моргнула, стягивая маску и засовывая её в сумочку, которую предусмотрительно бросила на пол, опасаясь, как бы та не исчезла. Туда же, подумав, переложила и снятый с шеи Священный камень, выглядевший чересчур внушительно.

– Пойдёшь за мной, – распорядилась Салли, когда Аня вдавила кнопку первого этажа и подняла вещи, – я проведу отсюда.

– Далеко?

– Нет, не очень.

– Салли, а кто, по-твоему, был моим отцом? Там, на Луне?

– Не знаю. Я видела живой только королеву Августу. Всё, не разговариваем. Перед тем как звонить в дверь, дашь мне залезть в корзину. Не факт, что я смогу стать невидимой для этой женщины…

Шли они довольно долго, причём по посёлку, начинающемуся поблизости от старого дома, где когда-то жили Сухановы, и школы.

Ходить по разбитым дорогам, да ещё и в жару, Аня не любила, хотя, надо сказать, босоножки у её нового наряда удивительно удобные, а солнце после перевоплощения перестало припекать. Но по мере движения таяла уверенность в осуществимости плана. Скорее всего, она просто пообщается с учительницей, та решит, что Аня рехнулась, в итоге – стопроцентные неприятности и в классе, и с родителями… Да и как начать требуемый диалог с Евгенией Витальевной?!

«На фиг мне сдался Стас? Этот клон такой миролюбивый и хороший…» – уже не в первый раз горестно подумала Аня, когда они свернули с почти приличного асфальта на уж совсем убитый.

– Мы пришли. Третий двор с той стороны, – вдруг сквозь зубы буркнула Салли, воровато оглядевшись. – Спрячь меня.

Сердце ёкнуло, а руки задрожали. Аня послушно опустила корзину и приподняла крышку. Салли запрыгнула внутрь и свернулась клубочком. На плохо слушающихся ногах Аня пошла по улочке и нерешительно остановилась у зелёной калитки. За ней виднелись довольно большой частный дом и сад. Сбоку – гараж с тёмно-оливковой облупившейся краской на воротах. Под забором слева росли две осыпавшиеся вишни.

Салли возмущённо мяукнула. Вдохнув поглубже, не нашедшая звонка Аня гулко постучала и стала ждать.

Раздался цокот каблуков по плитке, скрип засова, и створка открылась. Перед ней стояла Евгения Витальевна.

В точно таком же сарафане.

Высокая светловолосая женщина почти двадцати двух лет, едва увидев Аню, вздрогнула и застыла, сильно сжав край калитки. Внешне броская и яркая, она сливалась с однообразной массой современных красавиц. Впрочем, талии своей преподавательницы сладкоежка Аня всегда втайне завидовала. Миндалевидные глубоко посаженные глаза сузились, тонкие ниточки бровей хмуро искривились. Длинные чёрные ногти колоритно выделялись на побелевших пальцах. Евгения Витальевна молчала.

– З… здравствуйте, – выдавила Аня и, кажется, даже покраснела.

– Здравствуй, – не шелохнувшись, ответила учительница, блуждая по своей визитёрше задумчивым взглядом. – Проходи. В дом.

Аня кивнула, осторожно шмыгнула мимо и, пока англичанка возилась с засовом, двинулась вперёд вдоль стены. За ней оказалась забетонированная площадка, дальше начинался запущенный сад. Прямо по курсу поднималось крыльцо. Закусив губу, Аня преодолела ступеньки и нырнула в прихожую. Англичанка вошла следом. Незваная гостья остановилась напротив арки в комнату с разномастной столовой мебелью, повернулась к женщине, которая прикрыла дверь и, облокотившись на неё спиной, теперь пристально взирала на посетительницу.