Илья Крымов - Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 1 Страница 9

– Знаешь, Бри, это уже не похоже на игру мускулами. Скорее уж на то, как если бы Меския прилюдно скинула портки и начала бесстыдно размахивать…

– Я понял твое сравнение.

– Я ведь не для того участвовал в проекте «Колосс», чтобы дать воякам новую игрушку. Я делал строителя. Он мог бы строить каналы, менять рельеф земель в рекордные сроки и при мизерных затратах, осушать болота, разрушать скалы, останавливать наводнения. А вместо этого…

– Да, новое оружие. По крайней мере, Карнифар изначально видел в этом проекте именно оружие. Я всегда говорил, что, когда вы с братом работаете вместе, результаты получаются более чем…

– Со временем я начал лучше понимать ту иронию, которая мучила старика Мозенхайма. Он всю жизнь пытался сделать мир лучше, а его самые востребованные творения неизменно этот мир загаживали.

Вроде бы и времени немного прошло, но он успел заметно измениться. Легкомыслие стало куда-то исчезать, и чем больше Инчиваль вкладывал в имперскую военную промышленность, тем задумчивее становились янтарные глаза гения.

Когда-то Инч делал оружие только для меня, создавал прототипы ради удовольствия, в подарок. Но со временем трудные задачи привлекли пытливый разум вызовами, и он начал творить вещи, которые я всегда находил очень полезными и поощрял его в этом. Инчиваль создал электрическую перчатку, несколько новых видов пороха, завершил работу над своим «Демоническим Сверчком» и поучаствовал в проекте «Колосс». Прошло четырнадцать лет, мескийская наука укрепила свои передовые позиции, мескийское оружие остается лучшим в мире, а Инчиваля начинали одолевать демоны, которые терзали его учителя Мозенхайма до самой смерти.

Стремясь отогнать их, я натолкнул Инча на мысль поработать в области медицины, и он сотворил чудо – автопротезы, новую надежду для тысяч калек, которая стала и его новой надеждой. Но мне все еще казалось, что я понемногу убивал душу своего лучшего друга.

– Удачно слетать, Бри, возвращайся живым и невредимым.

Инчиваль эл’Файенфас вышел за порог как ни в чем не бывало и двинулся к своему стимеру оригинальной конструкции, насвистывая какую-то веселую мелодию.

– Себастина, позови Луи и Мелинду, мы все покинем дом сегодня.

Вскоре вошел в кабинет, застегивая дорожный пиджак, высокий светловолосый картонесец Луи с тонкими аккуратными усами, служанка Мелинда семенила следом – невысокая, ладная, все еще молодая женщина с красивым круглым лицом, чьи щечки постоянно красил румянец, а глаза прятались за огромными очками.

– Вы отправитесь в Арбализею сегодня. Билеты, деньги на дорогу, покупку дома, документы. Я ничего не забыл?

– Нет, монсеньор, – ответил Луи. – Все при нас, включая подробные инструкции.

– Тан эл’Файенфас несколько дополнил мой груз, так что эти футляры тоже прихватите.

– Всенепременно, монсеньор.

– Удачи, Луи. – На пороге дома я надел маску и плащ, взял трость. – Полагаюсь на вас.

– Мы не подведем, митан, – присела в неуклюжем книксене Мелинда.

И дураку было с самого начала ясно, что вести строительство в Квартале Теней, по крайней мере, неразумно. Однако, поскольку не являлся дураком, я стройку инициировал. Главной проблемой этой территории были даже не хищные тени, а пространственные и временны́е аномалии, которыми кишела зона карантина. Однажды мы искали пропавшую группу сантехников две седмицы, а когда нашли, эти болваны объяснили, что отошли за выделенный им участок покурить всего на пару минут и сейчас же, докурив, примутся за дело.

Маги КГМ по первому времени были бесполезны, они практически не совались в квартал три предыдущих века, мало о нем знали и не горели желанием узнавать больше. Когда же я стал давить на господ магов, кто-то из них откопал в архивах всеимперского патентного бюро нечто, ныне носившее название «навигационная сфера Урмана». Маги из КГМ посчитали, что, если довести до ума этот незаконченный проект, получится решить проблему пространственно-временных аномалий.

Как ни странно, им это удалось. Вскоре небольшая часть пространства в квартале и над ним превратилась в безопасную территорию, внутри которой заложили фундамент башни, начали возведение оборонительного комплекса и создание обитаемого подземелья. Мы использовали последние новинки в области строительной техники, дабы возвести над Кварталом Теней мощные колонны и водрузить на них сложную систему сцепления и реконфигурации подвесных дорог, чтобы можно было передвигаться днем, пока на земле бесновались тени.

Дежурные инженеры выстроили мне прямую дорогу от внешних ворот к главному входу в цитадель. Под рев и вой теней мы въехали во чрево башни, кишевшее солдатами подразделения «Жернова» и Жнецами. Пересаживаясь с одного лифта на другой, я и Себастина забрались на самый верх. Весь путь я имел возможность слушать тихое хихиканье моей горничной – лифты не перестали странно влиять на нее.

– Добро пожаловать на борт, мой тан!

Обдуваемый сильным ветром, заложив за спину руки и стараясь не дать крыльям инстинктивно поймать ветряной поток, меня приветствовал Эльтек Во́рчи, крепкий зеленоголовый селезень из подвидовой касты авиаков анаси, облаченный в строгий черный китель.

– Капитан, как вам погода? – Ревущий ветер и меня заставил повысить голос.

– Пока ничего! Но я бы посоветовал все же скорее подняться на борт!

Мы прошли по широкому рукаву и оказались на борту «Вечного голода». Дальнейший путь лег по узким коридорам гондолы на капитанский мостик, где я занял место на железном троне вдали от непосредственно аппаратов управления. Памятуя об одном печальном факте из биографии верховного дознавателя Ночной Стражи, флотские чувствовали себя в большей безопасности, когда меня и штурвал разделяла пара десятков метров.

– Митан, – протянул мне капитан Ворчи жезл переговорного устройства с висевшим на медных пружинках сиреневым кристаллом, – прошу.

Я взял техноартефакт.

– Говорит Бриан эл’Мориа. Сообщаю, что дирижабль «Вечный голод» покидает воздушное пространство Старкрара. Полет санкционирован мной.

Короткая пауза – и из небольшого громкоговорителя последовал ответ:

– Вас поняли, «Вечный голод». Код, пожалуйста.

Я взглянул на карманные часы и продиктовал длинную череду цифр, диспетчер сверился со своим списком, поблагодарил, объявил, что данный код отныне недействителен, и пожелал удачного полета. При этом суеверные воздухоплаватели, начиная с капитана и заканчивая последним палубным в хвосте дирижабля, раздосадованно выругались – кто про себя, а кто и вслух.

К этому и сводилась моя роль на собственном дирижабле – к санкционированию полетов. Закона, запрещавшего дирижаблям летать над Старкраром, никто не отменял, и единственное исключение, сделанное для меня, сопровождалось жестким контролем. Во дворце, в охраняемой комнате, сидели диспетчеры, которые только и делали, что следили за «Вечным голодом». Именно они сверяли коды, которые менялись каждые четыре часа, и в случае несанкционированного вылета или посадки могли ожить все оборонительные системы дворца, которые разнесли бы нас в пыль.

– Отправляемся.

– Слушаюсь! Ворчи – на мостике, командуй судном!

Селезень обратился к переговорным трубам с приказом сообщить о готовности. Трубы незамедлительно ответили голосами старших офицеров:

– Маг-навигатор готов.

– Армадирмейстер[10] готов.

– Бортмеханик готов.

– Борталхимик готов.

– Сувоир, мастер Шисс, начинаем набор высоты. Зеленгриди, курс проложен?

– Так точно, капитан, – отозвался маг-навигатор, – передаю координаты.

– Рулевой!

– Правлю, капитан!

В глубинах дирижабля сонное урчание начало превращаться в рык, который все крепчал, а когда душа механизма окончательно пробудилась, взревела яростно, свирепо. Она наполняла «Вечный голод» жизнью, волей, стремлениями, превращала груду мертвого металла в небесного исполина, который стремился делать лишь две вещи – летать и стрелять.

Я не стал задерживаться на мостике дольше необходимого, ибо пехотинец – флюрерам[11] не подмога. На борту у меня имелся свой «уютный уголок», куда мы с Себастиной и поспешили.

В просторной каюте было довольно пыльно – ведь палубным воспрещалось посещать эту часть гондолы. Там обитало нечто враждебное всему живому, и оно просыпалось, стоило лишь переступить через порог с демонологической рунописью.

– И кто к нам пожаловал! – донесся ехидный голос из черного саркофага, привинченного к противоположной стене. – Сам Бриан эл’Мориа! Вот это гости! А у меня тут не убрано! Прислуга на этом корыте ратлингов не ловит, между прочим…

– Заткнись, Беххерид.

Себастина приняла верхнюю одежду, и я устроился за огромным столом в кресле.

– Чего желаете на обед, хозяин?

– Я не голоден.

– В таком случае тренировка? – Себастина стукнула по одной из стен, и на той вскрылось потайное отделение с холодным оружием. – Желаете на саблях или на палашах?