Юрий Горюнов - Фотограф Страница 9

– Сделал хорошее дело, спас людей, – заметила мать, когда он закончил разговор.

– Мама я спас двоих, а не всех.

– А ты хочешь быть спасителем всего человечества? Сколько смог.

– Так кто я?

– Получается ясновидящий, но с учетом поправок на современный мир. Что собираешься делать?

– А что делать? Жить дальше, а там посмотрим.

Мать встала: – Подожди, я сейчас, – и вышла из комнаты. Вернулась она, неся в руке книгу, в толстой зеленой обложке: – Вот, мне дала моя бабушка, – и протянула книгу сыну. – Она знала, что я не обладаю даром, который был у нее. Видишь, пригодилась. Она просила передать, кто будет следующий.

– Отец знал? – спросил Дмитрий, беря книгу, которая была не очень толстой, но тяжеловатой.

– Да. Мы берегли ее. Я заглядывала в нее, но что толку? Теперь это твое.

– Велика ответственность. Что мне с этим делать?

– Боишься?

– Конечно. А если дар пропадет?

– Тогда передашь другому поколению.

– За столько лет книга превратится в труху.

– Не превратилась же. Как думаешь, сколько ей лет?

Дмитрий осмотрел книгу, пролистал пожелтевшие страницы: – Лет сто, сто пятьдесят.

– Ей уже более пятисот лет. Это редкая вещь. Видишь, как сохранилась. Страницы пропитывали специальным составом, чтобы бумага не превратилась в пыль.

– Пойду, посмотрю, что там внутри.

– Будь осторожен, – попросила мать, – надо уметь думать, что и как делать, и сказать, чтобы не навредить.

Дмитрий отправился в свою комнату.

– Дим, – окликнула его мать, – ты береги себя.

– Конечно, сейчас уже не устраивают охот на ведьм и ведьмаков.

В своей комнате, он расположился в кресле, включил торшер и в легком освещении стал пролистывать книгу. Обложка была из кожи. Переворачивая страницы, которые были тонкими, но прочными, он обратил внимание на язык. Это был старославянский язык, которого он не знал, что было естественно, учитывая возраст книги. Но, листая страницы, он заметил, что язык написания меняется, как и почерк. Последние страницы были и вовсе пустые. Никаких дат, чтобы понять, когда что писалось, не было. Полистав, он вернулся к началу и стал всматриваться в написанное и вскоре понял, что это были обряды, заклинания, рецепты, обереги. В общем, полный набор.

– Да много что умели наши предки, что не умеем мы, – сказал он себе. – Всё, знать не возможно, видимо каждый, кто писал, имел свое предназначение.

Он решил попробовать прочитать и был удивлен, что понимает написанное на первой странице. На остальных для него текст был не понятен. Дмитрий прочитал несколько строк первой страницы снова и не верил сам себе, он понимал написанное. Мало того, он с легкостью запоминал прочитанное, хотя не обладал исключительной памятью. С книгой в руке он вышел из комнаты, мать повернула голову, оторвав взгляд от телевизора.

– Здесь много чего, но я понимаю лишь текст на первой странице.

– Ну, вот видишь, значит, не зря я хранила. Что собираешься делать?

Дмитрий задумался: – Да я и сам не знаю. Ясно одно, что буду ее пытаться изучать. Хотя если со мной общаются через компьютер, надо ли все читать.

– Думаю надо. Эта книга твой проводник. Мало ли что понадобиться, не всегда будет техническая связь.

– Это верно, но и носить ее с собой нет смысла. Не буду же я говорить «подожди, я сейчас посмотрю, что там мои предки колдуны написали». Так что ли?

– Думаю, нет. Тебе полезно вообще знать что там, тем более сам сказал, что понимаешь и запоминаешь, пусть пока не все. А еще я думаю, что там никто ничего не рекомендует. Там записывали не свои опыты, а то, что реально давало результат. Возможно, получили знания от кого-то. В отличие от нас они больше верили в возможности человека, в его дарование.

– Может быть ты и права. Ладно, пойду изучать, а то предки обидятся, за мое невежество и недоверие к их способностям. Кстати, а тебе твоя бабушка демонстрировала свои способности?

– Нет, цирковых номеров не показывала, но когда я болела, лечила. Еще она рассказывала, что когда она была маленькой, их дом подожгли. Все сгорело, кроме книги. Они тогда уехали с того места. Не мне тебе говорить, как тяжело все начинать с нуля. В нашем роду это было не единожды, но всегда поднимались с колен бедности, это мы сейчас на всем готовом.

– Кстати о готовности. Ужинать будем?

– Будем. Хоть у тебя мозг еще не стал серьезным, но и его кормить надо.

Дмитрий закатил глаза под лоб.

– Что закатил глаза?

– Мозгом любуюсь.

Мать засмеялась: – Через десять минут приходи ужинать, – и пошла на кухню. Дмитрий отнес книгу и позвонил Лене.

– Ты не устала отдыхать?

– А кто сказал, что позвонит?

– А самолюбие нельзя усмирить, что не звоню?

– А девичья гордость?

– Понятно. Выходи завтра, пора делами заниматься.

– Все буду в десять, самой скучно.

– Не будет больше, я решил тебя вывести на самостоятельную работу.

– Все, тогда буду в девять.

– Нет, ты после моего сообщения будешь плохо спать, строить планы, а в итоге не выспишься, и глазки будут маленькие и сонные.

– Не бойся – буду в форме.

– Надеюсь в приличной? А то у каждого свое понятие формы, – ехидно заметил Дмитрий.

– Не в той, чтобы тебя соблазнять!

– А что хотелось бы?

– Ну, да тратить время и потерять работу. Где я такой мастер-класс найду.

– Правильно мыслишь, за что и ценю. Глупую давно бы выгнал.

– Глупая давно бы сама сбежала.

– Вот и обменялись мнениями. До завтра.

Лена работала с Дмитрием уже года два. Было ей двадцать три. Она закончила колледж по специальности фотограф. Когда ему предложили ее посмотреть, в те времена он искал себе ассистентку, Дмитрий понял, что Лена умеет обращаться не только с фотоаппаратом, умеет видеть, как снимать. У нее было чутье. Она была исполнительна, умна и что его тоже привлекало – симпатичная. Учитывая, что он работал с агентствами, глянцевыми журналами, то он считал, что помощница должна быть миловидной. Их отношения за время совместной работы не переходили грань простого общения.

С телефоном в руке, он пришел на кухню, где на столе уже стоял ужин. Мать есть не стала, но села напротив, наблюдая, как сын аппетитно ест.

– Спасибо, – отодвинул он тарелку и, приступая к чаю, и поделился с ней. – Решил, что Лена, ты помнишь моя помощница, должна приступать к самостоятельной работе.

– Помню, видела, но тебе виднее.

После ужина, он, пролистав книгу, стал просматривать ее более внимательно, но дальше первой страницы дело не шло. Так закончился его понедельник, ставший началом пути, на который он ступил с опаской.

8

Утром, после обычного завтрака: кофе и пары бутербродов, Дмитрий отправился в студию. Погода располагала к радостному настроению: легкие облака тихо плыли по небу, иногда закрывая солнце, не давая ему разогреть воздух.

В половине десятого он стал открывать дверь студии ключом и понял, что она уже открыта. В том, кто там он не сомневался. Войдя, он увидел хлопочущую возле кофеварки Лену. Услышав звук открываемой двери, она обернулась.

На фоне света, льющегося из окон, он увидел так знакомую ему стройную девушку, со светлыми волосами, чуть курносым носом и карими глазами. Она не была красавицей, но все черты лица вместе, делали ее достаточно миловидной.

– Я же сказала, что буду в девять, – заявила она, вместо приветствия.

– Вижу, как и то, что бодра. Выспалась?

– Заставила себя уснуть, хотя признаюсь, воздушные замки пришлось рушить. Кофе готов.

Она налила кофе, и они расположились возле столика. Лена умышленно не спрашивала, что Дмитрий хочет ей предложить, давая ему возможность начать первому. Раздался телефонный звонок, мобильного Дмитрия.

– Слушаю…Я понял…Давай не будем обсуждать по телефону, да и говорить особого нечего…Нет, я не могу всего сказать, да и зачем? Важен результат…Как прошла встреча?…Ну, вот видишь…Хорошо, вечером встретимся и поговорим…Я подумаю, где и тебе перезвоню.

Отключив телефон, он не стал объяснять, кто звонил, а Лена и не спрашивала, не ей же звонили.

– Так вот, – начал Дмитрий. – У меня тут есть заказ на природе. Заказчику нужна река или озеро. Учитывая, что заказ поступил мне, то пока никого посвящать в нашу с тобой договоренность не будем. Ты снимаешь, я смотрю твой материал, отбираю. Потом ты отвозишь заказ. Если он принимается, то я сообщу, что снимала ты. Надо тебя засветить. Гонорар твой.

– Но ты же будешь проверять снимки, значит, тоже работаешь?

– Спасибо за твою порядочность, но не считай меня добрым волшебником. Это тебе аванс, чтобы поняла, как тяжел наш хлеб. Дальше работаем так: заказы все равно идут на студию, и ты в дальнейшем получаешь оклад, как ассистентка и процент от заказов, которые выполняешь. Не обижу. Согласна?

– Конечно! Я знаешь, как долго ждала этого. Я же всё смотрела: как ты ставишь реквизит, свет и все запоминала. Даже твое поведение.