Самый быстрый - Антон Дмитриевич Емельянов Страница 9

— Знаешь, я тоже не очень доволен, — парировал Горин. — Но раз уж мы оба в такой ситуации, давай договариваться. Только сперва пообщаемся с тем чернявым. Просыпайся!

Капитан вдруг резко попер на меня, выбросив вперед руки, толкнул в грудь, выбивая из равновесия. Это было настолько неожиданно, что я не успел среагировать и ускориться. Или во сне ускоряться нельзя?

Толчок Горина отбросил меня от границы света и тьмы, где я стоял, прямо под лампочку. Она неожиданно оказалась чересчур яркой, даже ослепительной, мир вокруг начал блекнуть… Я почувствовал, что просыпаюсь, замахал руками и неожиданно ухватился за капитана, вцепившись в него изо всех сил.

Мы еще не договорили!

Вот только лампочке было плевать — свет окончательно прогнал сон, и я открыл глаза в своей палате. Естественно, никаких чужаков тут больше не было.

«А это ты хорошо придумал, — неожиданно прямо при свете дня… ну ладно, вечера… раздался голос Горина. — Коснулся меня перед выходом, и теперь мы можем общаться. Теперь точно не пропадем».

Я промолчал, отметив про себя еще одну особенность своего нового состояния. Первое правило: если я теряю сознание, Горин занимает мое тело. Второе: если я сплю, мы можем общаться. Третье: если я коснулся его перед выходом, мы сможем говорить и дальше. Чего ждать еще?..

Не знаю. Если бы не новость о ящерице, я бы уже отправился к корпоративному психологу, но пока моя личная шиза — или, может, лучше называть ее паразитом? — приносит пользу.

«За паразита ответишь!» — сразу среагировал капитан, а я сразу определился, как буду его называть.

Натягивая костюм, я быстро обдумал план действий и решил никому не докладывать о своей отлучке. На большой скорости меня просто не заметят, а маска игига не позволит мне даже случайно остаться на записи камер наблюдения.

«Объяснишь, что за маскарад?» — спросил Горин, когда я вышел в коридор, аккуратно затворил за собой дверь и ускорился.

Спустя всего пару секунд я уже был на улице, затем еще одна мне понадобилась, чтобы покинуть территорию спецбольницы «Рускосмоса». Потом я, не обращая внимание на что-то говорящего капитана, пробежался до «Оникса». На полной скорости — если верить смарт-браслету, триста сорок километров в час. По ровной поверхности, не по железнодорожным путям, я могу разогнаться сильнее.

«Черт побери, — старорежимно выругался капитан Горин, когда я остановился у входа в бар. — Объяснишь, что я сейчас видел? Это у вас все так могут? Или только ты?»

«Именно так — только я, — надеюсь, мой паразит видит сейчас эту улыбку. — Единственный бегун в Торжке, остальные в крупных городах. Самая быстрая в России — Пуля, ее скорость достигает почти пяти тысяч километров в час».

На этот раз Горин выругался настолько грязно и витиевато, что я не смог бы воспроизвести это с первого раза. Причем слова были явно русскими, но вот их немыслимое сочетание поражало.

«Какой сейчас год?» — успокоившись, спросил он. Я в этот момент открыл дверь и переступил порог «Оникса».

«Две тысячи двадцать третий», — ответил я все так же про себя. Начинаю привыкать. И уже вслух добавил, обращаясь к рыжей официантке: — Где бармен? Я хотел бы перед ним извиниться за сегодняшний инцидент…

Стойка была пуста, что, собственно, и ожидалось. Девушка в накрахмаленном передничке пробормотала извиняющимся тоном что-то оправдательное вроде «Саша приболел, а сменщик еще не пришел». Потом она, покраснев, попросила селфи. Я привычно попозировал для снимка, приобняв официантку за талию.

«Спроси, где он живет», — поторопил меня Горин.

— А где мне найти Сашу? — я отстранился от приятно пахнущей цитрусовыми духами рыженькой и вернулся к легенде. — Очень неудобно… Погорячился после того боя с бандой, но человек-то тут ни при чем.

Рыжая сочувственно закивала, сложив брови домиком и поджав губы. Пробормотав что-то про администратора, она скользнула в подсобку. Я ждал, чувствуя на себе ленивые любопытные взгляды редких посетителей. Сегодня воскресенье, завтра всем на работу, и в заведениях в такое время сидят только самые стойкие. Или отпускники.

Прошло несколько минут, никто не возвращался, и это уже было подозрительно.

«Давай-ка туда, за ней», — бесцеремонно скомандовал в моей голове капитан.

Где-то впереди грохнула дверь, и я, отодвинув выскочившую мне навстречу официантку, мгновенно ускорился. Выбежал через запасной выход на кухне, старательно огибая застывших поваров, и за пару мгновений настиг убегающего парня. Увы, не чернявого с татуировкой ящерицы на руке. Светлого с модной в последнее время прической «топ кнот» — с выбритыми висками и завязанным на затылке пучком.

Говорят, когда перед тобой внезапно словно из воздуха материализуется игиг-спидер, это довольно эффектно. Настолько, что некоторые замирают как вкопанные и теряют дар речи. Именно это случилось сейчас с пареньком.

«Хлопни его по щеке, — посоветовал Горин. — Несильно, так, чтобы в себя пришел. Странный черт, не просто так убегал ведь…»

Это было необычно, я таким никогда не был, но то, что советы капитана двигали нас вперед, словно гипнотизировало. Моя рука отвесила парню пощечину, и его голова дернулась.

— Не трогайте меня! — беглец был бледен, как полотно. — Пожалуйста! Я не хотел! Меня заставили!..

— В чем дело? — наш разговор оборвал густой раскатистый бас. — Влияние «Рускосмоса» не распространяется на кафе «Оникс». Это частная территория «Волков».

Бандиты. Лояльные, вроде как в законе — их интересы не пересекаются с корпоративными, и в их дела тоже не принято лезть. Насколько я знаю, убийств и разбоя за ними не числится. Но этот, пожалуй, ведет себя слишком вызывающе. Где одна из крупнейших отечественных корпораций и где какие-то «Волки», контролирующие городские кафе? Капитан Горин, похоже, придерживался того же мнения.

«Это «шестерка»», — подал он голос.

«Знаю, — мысленно ответил я. — У этих лидер Ракша. Или ты думаешь, будто я не знаю, кто в моем городе на что способен?»

«Мало ли, — капитан ни капли не смутился. — Ты лосины носишь. Откуда я знаю, чего от тебя можно ждать».

«Это не лосины!»

«А я не паразит!»

Из тени за углом тем временем показался слегка полный мужчина в старомодном костюме, шляпе и щегольской маске с нарисованными усами. Лично я с ним раньше не сталкивался, но знал, что его зовут Франт. Пожилой игиг, раскрывший искру — тепловое зрение — еще в начале прошлого века, когда ему самому было за пятьдесят. В зубах он держал дымящуюся сигарету и опирался при ходьбе на темную трость. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться —