Тайновидец. Том 1: Пропавший дар - Алекс Рудин Страница 9

— Ого!

Дед удивленно поднял седые брови. Достал из кармана жилета золотые часы и озабоченно взглянул на циферблат.

— Церемония вот-вот начнется, поэтому о твоих утренних приключениях я с удовольствием послушаю за обедом. Если, конечно, ты окажешь мне честь и пообедаешь со мной.

— С удовольствием, — рассмеялся я. — Я и позавтракать-то сегодня не успел. А зачем вы пригласили меня на церемонию?

— Меня интересует твое мнение об одном из выпускников, — прямо ответил дед. — Это Иван Горчаков. Вот он.

Набалдашником трости дед указал на юношу, который сидел на скамье выпускников неподалеку от нас.

Большинство выпускников заняли места на мраморных скамьях перед Храмом. Все они были в парадных мундирах Императорского лицея, все молодые и взволнованные. И от этого казались похожими друг на друга.

Но только на первый взгляд.

Иван Горчаков, на которого указал дед, был высоким и худым, к тому же, сильно сутулился, зажав руки между коленей. Тонкие запястья далеко торчали из рукавов мундира. Я подумал, что мундир ему сшили заранее, а парень сильно вытянулся за последний год. Неподвижный взгляд юноши смотрел в никуда. Мне даже показалось, что он спит с открытыми глазами.

А еще я заметил, что он сидит поодаль от своих сокурсников.

— Княжич Горчаков? — удивился я. — Похоже, у него нет друзей в лицее.

— Он не княжич, — возразил дед. — Хотя и сын Николая Горчакова.

Дед наклонился ко мне и понизил голос:

— Он незаконный сын. Бастард.

— Вот оно что, — понятливо кивнул я. — А почему он вас интересует?

— Потому что это я оплатил его учебу в Императорском лицее. У парня сильный дар целителя. И я очень надеюсь, что после выбора Пути он станет работать на наш род. Я даже устроил ему практику в нашем госпитале.

— Понятно, — снова кивнул я. — А его отец не будет против?

— Надеюсь, что нет, — жестко усмехнулся дед. — Мать Ивана очень сердита на князя и не позволяет ему общаться с сыном. Закон на ее стороне — ведь Николай Горчаков не признал Ивана. Кстати, князь тоже здесь. Его законный наследник Юрий также должен получить сегодня Путь.

— Вижу, — кивнул я.

Семейство Горчаковых сидело как раз напротив нас. Я даже подумал, что дед не случайно выбрал для нас такие места, с которых удобно наблюдать за Горчаковыми.

Князь Николай Андреевич Горчаков все еще был красавцем. Стройный, с темными волосами, чуть тронутыми сединой, в придворном мундире — белом с золотым шитьем. Впечатление портило только выражение его лица — заносчивое и растерянное одновременно.

Как будто случай вознес его слишком высоко, и теперь князь боялся упасть.

Законный сын Горчакова Юрий сидел рядом с ним. Он был похож на отца — такой же темноволосый и худощавый. И выглядел не менее заносчивым, а вот неуверенности я в нем не заметил. Парадный мундир сидел на Юрии как влитой.

— Юрий неплохой менталист, — сказал мне дед, увидев, что я смотрю на наследника Горчаковых. — Но ничего необычного.

— А мать Ивана здесь? — поинтересовался я.

— Да. Ирина Дмитриевна Полозова, дочь небогатого купца. Ей пришлось несладко, родня от нее отвернулась.

Дед движением подбородка указал на женщину, которая сидела ниже нас. Я видел только ее профиль, и он показался мне красивым.

Николай Горчаков демонстративно не смотрел на нее. Старшего сына он тоже словно не замечал.

— Что вы хотите от меня? — напрямик спросил я деда.

— Точно не знаю, — дед добродушно улыбнулся. — Просто прошу тебя понаблюдать за Горчаковыми. А потом поделиться своими мыслями. Вдруг твой Дар тебе что-то подскажет.

— Хорошо, — согласился я.

На мгновение у меня мелькнула мысль, что ничего особенного дед не ждет. Просто нашел такой способ повидаться со мной. И заодно показать, что с уважением относится к моему Дару.

Говоря по совести, это было чертовски приятно. Поэтому я честно выполнил просьбу патриарха и скользил рассеянным взглядом по лицам Горчаковых, стараясь только, чтобы они ничего не заметили.

Шум голосов смолк.

На площадку перед Храмом вышел директор лицея Илларион Богданович Голенищев. В руках он держал свиток пергамента. Свиток был пуст — это знали все. Имена магическим образом появлялись в нем уже во время церемонии.

В молодости Илларион Богданович был боевым магом, воевал в Валахии и Пруссии, освобождал Княжество Сербское.

В мирное время принял пост директора Лицея и много внимания уделял военной подготовке выпускников.

Директор коротко откашлялся в пышные седые усы и строго взглянул на выпускников:

— Господа выпускники! — звучным голосом произнес он. — Сегодня каждому из вас предстоит принять важное решение — встать на Путь или отказаться от него. Судьба посылает вам Знак, но выбор — за вами. Путь могущества труден. Тех, кто идет по нему, ждет множество преград и искушений. Будьте великодушными в минуты успеха и сильными в часы неудач. Не падайте духом и протягивайте руку помощи более слабым. Не уроните честь Императорского лицея! Я верю в вас! Поздравляю с выпуском и приглашаю каждого сделать выбор! Закончив торжественную речь, директор развернул свиток. Стало так тихо, что я услышал слабое потрескивание сухого пергамента. Все непроизвольно вытянули шеи.

— Константин Стоцкий! — торжественно сказал директор. — Сделайте свой выбор.

Один из выпускников поднялся и растерянно оглянулся на своих товарищей. Они провожали его взглядами, в которых читались сочувствие и зависть. Ведь он был первым!

Кто-то шепотом пожелал ему удачи.

Справившись с собой, Стоцкий пошел к Храму. Магическое поле всколыхнулось, пропуская его, и фигура парня скрылась из вида.

* * *

А я поневоле вспомнил, как сам год назад вошел в Храм Путей. Вспомнил так ярко, как будто это снова происходило со мной.

Я вспомнил, как директор поднял взгляд от пергамента:

— Александр Воронцов, сделайте свой выбор!

Кажется, Сева тогда что-то сказал мне вслед. Но я не слышал его. Я видел только переливы магического поля прямо перед собой.

Вот поле расступилось, и я оказался внутри Храма.

Снаружи ярко светило весеннее солнце, а здесь царил мягкий полумрак. Из высоких, украшенных цветными витражами окон блики света падали прямо на алтарь.

Откуда взялись окна, ведь в Храме нет стен?

Мысль промелькнула и исчезла. Я попытался рассмотреть изображение на витраже, но оно ускользало, сливалось в цветные пятна.

Я шагнул к алтарю. Он выглядел как огромная глыба гранита.