Елена Малиновская - Ритуалы экзорцизма

Елена Малиновская

Ритуалы экзорцизма

Часть первая

Самая долгая ночь в году

Я стоял у окна и задумчиво глядел во двор замка. Снаружи уже который день подряд бушевала непогода. Белые крупные хлопья снега кружились в вихре непрекращающегося неистового танца, заметая дорогу, ведущую к деревне. От сильного порывистого ветра жалобно дребезжали стекла. Н-да, дела. В первый день затяжного ненастья я радовался долгожданному снегу, как ребенок. Казалось, будто под белым покрывалом припозднившейся в этот год зимы можно скрыть все мои горести и беды и начать новую жизнь. Но теперь происходящее все больше и больше тревожило меня. Припасов в замке хватит еще на несколько дней. Потом придется питаться лишь мороженой картошкой да соленым жестким мясом, от которого, если честно, весьма подозрительно попахивает. А до деревни еще попробуй доберись. От дороги осталось одно название. Нет, конечно, голод нам с Ташей не грозит. Но все же не хотелось отмечать Йоль впроголодь, иначе души умерших могут обидеться на столь откровенное проявление неуважения. Этот праздник испокон веков отмечался широко. Да что там скрывать, я бы с огромнейшим удовольствием пересидел сегодняшнюю самую долгую ночь в году в жарко натопленном трактире за чаркой горячего вина с травами, а не вздрагивал бы каждый миг у себя в замке, ожидая очередного визита демонов. Когда еще ждать их прихода, как не в тот миг, когда грань между миром живых и мертвых становится почти неразличимой?

Сзади меня хлопнула дверь, и я вздрогнул. Невольно напрягся, концентрируя энергию в кончиках пальцев. Верно говорят – подумай о демоне, и он не замедлит явиться. Неужели обо мне вновь вспомнил Темный Бог и поспешил прислать очередного слугу? Впрочем, вряд ли он обо мне когда-нибудь забывал.

– Грустишь? – раздался позади тихий женский голос, и я расслабился. Незаметно стряхнул с рук почти сформированное заклинание, и оно бесследно впиталось в стену.

– Есть немного. – Я помедлил еще чуть-чуть, разглядывая пустынный заснеженный двор, в котором уже начали собираться лиловые сумерки. Затем обернулся и ласково улыбнулся своей единственной собеседнице и отраде этой долгой зимой.

Таша все еще носила траур по брату, поэтому была одета в длинное черное платье, слегка оживленное белым воротничком. За прошедшее с момента трагедии время она сильно похудела и осунулась, что лишь подчеркивал темный скромный наряд. Девушка продолжала оплакивать брата, и я точно знал, что в глубине души она считает себя виновной в его смерти. Каждый раз при мысли об этом меня охватывало глухое бешенство и жгучее чувство стыда. Ведь на самом деле вся ответственность за происшедшее лежала только на мне.

Тело Дирона так и не нашли в обгоревших руинах постоялого двора, а скорее всего – просто не сумели опознать. Слишком много народа тогда погибло. И мне до сих пор было больно и неприятно вспоминать о той страшной ночи. Ведь помимо самоуверенного и нахального юнца, который порой доводил меня до исступления упрямством и которого я искренне считал своим лучшим другом, тогда погибло множество моих знакомых, а вернее сказать – постоянных собутыльников. Это было так неправильно и жутко, что я до сих пор не смирился и до конца не поверил в чудовищную реальность. Вот и теперь задумался о том, чтобы провести ночь Йоля в трактире, а ведь его уже не существует. На месте моих славных пьяных подвигов теперь лежат лишь черные обгоревшие бревна и пепел, надежно укрытые одеялом снега.

– У тебя холодно, – негромко заметила Таша и плотнее завернулась в теплую пушистую шаль. – Почему камин не растопишь?

– Не хочу, – солгал я ей.

На самом деле я не упускал ни малейшей возможности, чтобы сэкономить. Зима в этом году ожидалась долгой и суровой. Я уже давно привык к ледяным сквознякам древнего замка, а вот Таша постоянно жаловалась на то, что мерзнет. Пусть уж лучше в ее комнате день и ночь горит огонь, пожирая драгоценные дрова. А я как-нибудь перетерплю. Мне не привыкать. К тому же будет лишнее оправдание для вина, которым, что скрывать, в последнее время я стал злоупотреблять. Только алкоголь помогал мне избавиться от навязчивого ощущения, будто за мной следит кто-то невидимый. И только благодаря ежевечерней бутылке я мог хоть на несколько часов забыться в беспокойном сне, не опасаясь проснуться от собственного крика. Слишком часто в последнее время мне снятся кошмары.

– Бережешь деньги? – Таша без особых проблем угадала истинную причину холода, царившего в моем кабинете. Покачала головой. – Ничего, скоро все изменится. Весной я вступлю в наследство. У Дирона не было иных родственников, кроме меня, поэтому… Поэтому… – На этом месте Таша жалобно скуксилась – видимо, воспоминание о смерти брата больно резануло ее по сердцу. Я испуганно покачнулся было к ней, намереваясь обнять и успокоить, но Таша справилась сама. Громко шмыгнула носом и завершила, глядя мне прямо в глаза: – Поэтому я получу все то, что он в свою очередь получил от моего отца. Конечно, придется заплатить королевскую подать, а она, к слову, оказалась намного больше, чем я предполагала. Но все равно.

– Да, совсем скоро ты станешь очень обеспеченной, – протянул я, пытаясь за нарочито равнодушным тоном скрыть свои истинные эмоции.

Наверное, любой другой мужчина на моем месте был бы просто счастлив. Таша уже дала согласие на мое предложение руки и сердца, и мы планировали пройти через брачный обряд уже весной. Совсем скоро я должен был навсегда распроститься с вечным безденежьем и получить в жены красивую девушку. И никакие родственники ни с моей, ни с ее стороны не могли бы омрачить наше счастье, поскольку… Впрочем, не стоит вспоминать все жуткие события почти закончившегося года. Он был весьма и весьма непростым для нас обоих.

Но меня не устраивала сложившаяся ситуация. Кроме уже упомянутой руки и прилагающего к ней сердца мне было нечего предложить Таше. Только полуразвалившийся замок, полный призраков и уже не раз становившийся прибежищем для демонов. Боюсь, всех ее денег не хватит, чтобы привести это место хотя бы в относительный порядок. Умом я и сам понимал, что лучшим выходом для нас будет найти новый дом. Но сердцем… Сердцем я не желал перемен. Этот замок был мне знаком до малейшей трещины в полу, до самых сырых и дальних уголков фамильного склепа в подземелье. Здесь я родился, здесь вырос, здесь едва не погиб, пережив предательство брата. Да, сейчас я перестал чувствовать себя здесь в безопасности, но в глубине души жила дикая надежда, что когда-нибудь от меня все отстанут. И демоны, и инквизиция, и сам Темный Бог. Неужели я не заслужил права на спокойную жизнь?