Кира Измайлова - Моя маленькая Мэри

Измайлова Кира

Моя маленькая Мэри

Мне было одиннадцать, и я догуливала летние каникулы, когда вдруг в нашей почте оказался странный конверт: я никогда не видела, чтобы писали зелеными чернилами и не на бумаге! Тем более, в официальном письме.

— Видимо, это какая-то шутка, — со смешком сказала Энн. Вообще-то ее зовут Ли-Энн, она моя мачеха, но и то, и другое звучит так скверно, что она разрешила звать себя просто Энн или Энни.

— Ну и шуточки пошли, — мрачно ответил отец.

Он давно был невесел: жалованье у него невелико. А ведь надо было платить за дом, за электричество, телефон, бензин для двух машин, что-то есть и покупать мне одежду — я очень быстро росла. Энн вообще обходилась старой одеждой (я знала, как ей это не по душе!), но что делать? Спасибо, папе на службе полагалась форма, а дома и старые джинсы и футболки с распродажи сходили…

Больше мы об этом письме не говорили. Я вообще старалась не попадаться на глаза родителям (ну то есть отцу и Энн, родную маму я совсем не помню, она умерла, когда мне был год) и гадала: шутка это была или не шутка? А если нет, придет за мной волшебник или…

Когда волшебник пришел, папа схватил ружье и даже успел разок выстрелить, прежде чем гость завязал дуло узлом. Пришелец был огромный, волосатый, походил на тролля из кино, и я, честно скажу, напугалась. Но куда больше я испугалась за папу и Энн, поэтому вцепилась в ногу великана и закричала: «А ну не смей, не трогай их, не то я тебе!..»

Конечно, я ничего не могла сделать. Великан поднял меня одной рукой, засмеялся и сказал: «Ну! Настоящая гриффиндорка!»

Еще тогда, когда я не знала ничего о факультетах, я решила, что никогда не буду гриффиндоркой…

Так вот, когда пришел великан, я как раз разливала чай. Не так уж часто мне позволяют это делать, и я очень старалась, но тут от неожиданности уронила чайник, и он разбился.

— А ну, не смей плакать! — тут же велела Энн и вытерла мне слезы. — Подумаешь, чайник! Велика беда!

— Вы кто? И что вам нужно? — поинтересовался отец, опустив газету. — И, собственно, какого черта вы входите в частный дом без разрешения?

— Я за девочкой пришел! — сказал тот.

Именно после этого папа и взялся за ружье, которое всегда было под рукой, потом выясняли кто да что… Долго рассказывать, просто отец привык сперва стрелять, а потом спрашивать.

— Ну… это… юная мисс, — угомонившийся пришелец показал на меня пальцем, — письмо же получила?

— Какое еще письмо? — спросила Энн очень мерзким голосом. Она это умела.

— Ну, про школу! — развел руками гигант.

— Энди, звони своим, — приказала она. — К нам притащился маньяк. Наверно, он в розыске, ты посмотри только, до чего страхолюдный!

— Постой… Так про школу, говорите? И там еще список каких-то невероятных приспособлений, зелий… да? — сказал папа, успевший достать служебный револьвер.

— Ну! Оно самое! Меня прислали, значит, чтобы девочке пособить! — радостно улыбнулся этот чокнутый великан. — Ей же все купить нужно!

— Сколько это стоит? — холодно спросил папа, вынимая кредитку.

— Я не знаю, — удивился тот. — Но вообще вроде бы для магглорожденных школа оплачивает…

— Дивно. Если не оплатит, пусть мне пришлют счет, — сказал папа. — Мэри?

— Пап, ну раз отказаться нельзя… — Я опустила голову и шмыгнула носом. — Придется!

— Думаешь?

— Что за бред! — Энн вспыхнула. — Почему это мы не имеем права отказаться от… от этого? Мэри хорошо учится в своей школе, так какого…

Папа прикрыл ей рот рукой. Энн порой очень грязно ругалась, но я всегда делала вид, что ничего не слышала, хотя все эти слова и выражения давно знаю и умею употреблять к месту. Мачеха у меня не из самого приличного района Лондона, и как ее нашел папа, я даже думать не хочу. Мало ли, что там у взрослых… Энн хорошая, меня сроду не обижала, а больше всего она горюет от того, что у них с папой никак не получается свой ребеночек. Мне бы тоже хотелось братика или сестренку… а никак. Я слышала, Энн плакала, говорила папе, это потому, что злоупотребляла… чем? Алкоголем? Я не поняла, а спросить побоялась, я же подслушивала… а первая заповедь отца: если делаешь что-то недозволенное, не попадайся, а попадешься — получи сполна.

Ну да ладно, так обойдемся. Мы с ней подружки, бывает, всеми ночами шепчемся, когда отец на дежурстве!

— Вы там, — махнул папа рукой, и гигант попятился. — Если с моей дочерью что-то случится, я вас пристрелю, волшебник вы или кто. А я, имейте в виду, полицейский, и оружие у меня всегда при себе. С ружьем оплошал, конечно, а вот с револьвером… Кстати, стоимость ружья кто возмещать будет, а?

Папа у меня маленького роста, но у него такой взгляд, что все сторонятся. Ну, кроме нас с Энн и ближайших соседей. Он вообще-то добрый, только некрасивый: нос перебит, на щеке шрам, глаза маленькие, лицо в оспинах, стрижется почти наголо, да и вообще… Некрасивый, короче. Не знаю, что в нем нашла Энн, я-то его просто так люблю, а она ведь красотка! Ну или мне так кажется, поди разбери? Она даже без каблуков на полголовы его выше, а фигура — все тетки в нашем квартале иззавидовались! И вовсе она не красит волосы, я будто не знаю, какого они цвета на самом деле!..

— И когда вы намерены сопроводить мою дочь за покупками? — спросил он, когда Хагрид, извиняясь, отсчитал сколько-то золотых монет, я просто диву далась, а папа и бровью не повел (но я сразу поняла — он первым делом отнесет это золото к знакомому оценщику).

— Ну… прямо сейчас, если вы не против, — сказал великан, потупившись. — А то мне еще одного мальчугана отвести надо, не успеваю…

— Мэри?

— Да схожу я, пап, — пожала я плечами. — Энн, ты не переживай, видишь, дяденька добрый! Кстати, дяденька, как вас звать?

— Хагрид я! — взревел он и протянул огромную лапищу. — Лесничий при школе. Пойдем… Мэри? Ага… письмо захвати, там список, чего надо покупать… Давай руку!

Почему Энн так смотрела нам вслед, вот в чем вопрос…

У меня закружилась голова, и мы очутились… Это было незнакомое место.

— Ты это, — сказал Хагрид смущенно, — извини, я еще того мальчика прихвачу, чтоб два раза не ходить. Заодно и познакомитесь. Ничего?

— Да пожалуйста, — ответила я и добрых полчаса простояла на улице, пока великан улещивал родных того мальчишки. Уж не знаю, почему его не отпускали, почему он жил в такой лачуге, и кто так визжал внутри…

— Вот… — произнес великан, держа за руку мальчишку ниже меня ростом, очкастого и напуганного. — Это, значит, Мэри, а это Гарри.

— Привет, — кивнула я. — Хагрид, дальше-то что?