Иван Безродный - Триединый. Вооружен и очень опасен. Часть 1

Иван Витальевич Безродный

Триединый. Вооружен и очень опасен

Часть I

ГЛАВА 1

Комнатушка, которую мне сдала фрау Хансен, была маленькой и опрятной — во всем чувствовался старинный, благородный дух провинциального, тихого датского городка, весьма далекого от жизни суетливой и нервной столицы, о которой местные жители имели довольно смутное и несколько превратное мнение. Слева у стены находился высокий, массивный, потемневший от времени двухстворчатый шкаф, украшенный готическими вензелями. Справа от небольшого окошка с двойной рамой, занавешенный искусно вышитым тюлем, стоял не менее древний комод, а рядом — круглый журнальный столик со взгромоздившейся на нем огромной, великолепной ярко-голубой фарфоровой вазой, в которой на данный момент был помещен изящный букет благоухающих хризантем. Стены устилали толстые пестрые ковры с изображением античных героев, и везде на длинных серебряных цепочках висели горшочки с вьющимися цветами, название которым я не знал. Хрустальная люстра выглядела милой и уютной, по-домашнему рассеивая мягкий свет по комнате.

Я сложил горой свои пожитки на широкой кровати и подошел к окну полюбоваться на вечерний Даартмоссбург, где в тишине и спокойствии собирался докончить, наконец, доклад и выступить с ним через несколько дней на ежегодном семинаре, посвященному некоторым вопросам парапсихологии. Оставалось закончить вступление и резюме, а также подчистить некоторые выводы и предположения, что не составляло особого труда, однако требовало определенного контроля со стороны моего куратора, профессора Зиннермана, милого старикана, «сославшего» меня сюда из нашего родного Детройта. По идее должен был ехать Смит, но он что-то приболел, и хотя большая часть работы была проделана именно им, поехал я, чему, конечно же, был очень рад. Возможно, определенную роль сыграло и то, что я неплохо понимал по-датски. Сам же шеф собирался прилететь рейсом «Пан Американ» послезавтра, я даже снял для него соседний номер, такой же милый. Не «Хилтон», но все же.

Тем временем Даартмоссбург радовал меня мягким теплым сентябрьским вечером и тихой улочкой с многочисленными лавочками зеленщиков и булочников, старинными фонарями в готическом стиле и нежно обнявшимися прогуливающимися парочками. В Детройте о такой идиллии можно было только мечтать…

Однако, работа ждала меня — я распаковал вещи, перекусил оставшейся плиткой горького шоколада и включил свой ноутбук, предвкушая перед сном грядущим немного поработать. Мою мечту прервал резкий звонок телефона. Чертыхаясь, я схватил трубку. На том конце оказался приятный женский голосок:

— Алло, извините, ради Бога, вы не могли бы позвать мистера Хампердинка?

— Это я…

— Добрый день! Или вечер? Ну, да ладно! Я Мэг, институт Пиннекотта, Детройт. Ну, секретарь я на кафедре, узнали?

— Гм… Да… — слукавил я. — Привет, Мэгги!

— О, как я рада, Бобби! Ну, так вот. Джимми велел передать, что у него появилась новая концепция трансконвертных секвенций, допускающих отсутствие перцепиента в зоне Маршалла. Вы все поняли, Бобби? Он также просил передать о возникшей в таком случае возможности параллельной передачи по каналу Шнайдера до семи, а не пяти импульсов. Алло, мистер Хампердинк, вас не слышно…

— Да… — я с трудом прогнал дремоту, пытаясь прийти в себя. — Спасибо, миссис Харрисон. Как там Джим?

— О, врачи обещают, что через неделю дар речи полностью к нему вернется.

— Это уже радует, безусловно. Будем надеяться на лучшее, Мэгги! Медицина способна творить чудеса… когда ее счета хорошо оплачиваются, естественно! Как поживает шеф?

— Вылетает послезавтра, если позволит погода. А как у вас дела?

— Отлично. Ну, до скорого, Мэг, не скучай и не налягай особо на шоколад.

— Пока, мистер Хампердинк! — рассмеялась миссис Харрисон. — Вот чего, чего, а этого не обещаю…

Я положил трубку. Все шло, как полагается. Набрав пароль на клавиатуре компьютера, я вызвал доклад для «Парапсихологического Общества», а затем из специального файла добавил в него пару страниц текста — все должно было быть в полном ажуре. В моем распоряжении оставалось около часа, и я «отстучал» кое-какую докладную, отослал ее по e-mail мистеру Пиннекотту и выключил ноутбук.

Затем уселся в мягкое кожаное кресло и принялся анализировать свое состояние. Оно было в норме, сердцебиения и излишней потливости, как однажды у Сименса, не наблюдалось, разве что с непривычки отметил некоторую сонливость, но в пределах допустимого. Все-таки только что пересек Атлантику.

Переход произошел практически мгновенно, и ориентацию я не потерял. Ну, что ж, Босс будет доволен, а мне следующая звезда на погонах никогда не помешает. Засиделся я уже в майорах, несомненно.

Пожалуй, нужно сходить в номер Зинермана, еще раз проверить обстановку, мало ли что. Я с трудом выкарабкался из кресла и, проходя мимо большого овального зеркала, взглянул на свое отражение. На меня глядел высокий худощавый брюнет лет двадцати шести — двадцати семи с вьющимися волосами и голубыми глазами. Щетина на щеках и подбородке неприятно заскрипела, когда я потер ее. Линялый джинсовый костюм и мятая ковбойская рубашка в клеточку также особым вкусом не отличались. Что поделать, здесь не армейский плац. А жаль.

Я вышел из комнаты, запер ее и нос к носу столкнулся в коридоре с фрау Хансен — сухонькой, маленькой, вечно улыбающейся старушкой. Она несла целую гору только что выглаженных наволочек, еще пышущих жаром утюга.

— Какие люди! — прощебетала она радостно на неплохом английском, и все ее морщинки как по команде разбежались подобно лучикам солнца, до этого спрятанные за тучкой. — Добрый вечер! Решили прогуляться, Бобби?

— Да вот зайду в одиннадцатый номер, посмотрю, все ли готово для приема мистера Зиннермана… Как ваше здоровьице, фрау Хансен? Вы прекрасно выглядите!

— О, спасибо! Чувствую себя великолепно! Моя работа мне скучать не дает!

Я улыбнулся и зашел в смежную комнату, на ручке двери которой висела табличка «М-р Гарри Зиннерман». Эта комната была выдержана в более строгом и современном стиле. Я побродил по комнате в поисках жучков, ничего не обнаружил, но это, конечно же, еще ничего не означало, пусть этим занимается Сепультура, рука у него на этом набита, да и аппаратуру имеет соответствующую.

Вернувшись к себе в номер, я принял душ, хорошую дозу снотворного и улегся спать, не забыв соответствующим образом настроить будильник в электронных часах, которые снимать сейчас с руки грозило бы мне по меньшей мере разжалованием в рядовые.