HORO - Zen 1001. Технофильская ересь Страница 10

– Ещё раз по кругу!

Это был приговор. По вздымающемуся над бойцами пару стало заметно, что от сумасшедшего темпа измоталась даже выстроенная в «ручеёк» атакующая линия. Свежие воспоминания о пропущенном по неосторожности ударе заставили Марка без лишнего промедления занять позицию и продолжить работу. Где-то на третьей атаке с ним начало происходить нечто необычное. Ощущение времени растянулось, поток мыслей остановился, движения напарников стали казаться плавными, а реакция на конкретные действия появлялась ещё до начала их выполнения, как будто Марк заранее знал о том, что произойдёт в следующие пару секунд. Увернувшись от прямого удара передней рукой, он прикрыл локтем живот, куда тут же последовал сильнейший удар рукой задней. Далее, по необъяснимому наитию Марк пригнул голову, и тут же ощутил пролетевшую над ней ногу. Не дав ноге опуститься, он сделал шаг вперёд, подхватил своего партнёра под колено и, сместив центр тяжести, опрокинул его на пол.

– Добивание!!! – закричал Владимир, подбегая к упавшему.

Но Марк не нашёл в себе сил, чтобы выполнить даже символический удар.

Следующие атаки развивались аналогичным образом, Марк уклонялся, реже блокировал, но воспользоваться своим новым преимуществом уже не мог. Отведя предплечьем прямой удар ногой и, прокрутившись по часовой стрелке, словно тореадор, он посмотрел за окно – движение снежинок почти прекратилось, словно они просто парили в воздухе. Перед глазами мелькнул потолок, спина опустилась на выщербленный паркетный пол, боль не ощущалась. Противник начал болевой приём, но увидев, что тело Марка обмякло, в испуге поднялся на ноги.

– Яме! – скомандовал Владимир и подошёл к лежащему ученику. Развязав шнурок на затылке, он снял с него шлем и осмотрел зрачки. – Хорош валяться, это тебе не пляж!

Марк глотал воздух, как выловленная из воды рыба. Остальные участники марафона чувствовали себя ненамного лучше.

– Я вижу, что вы устали. Тогда в качестве отдыха – упор лёжа на кулаки!

Строй рассредоточился и подготовился к отжиманиям. Марк перевернулся на живот, опёршись на дрожащие руки.

– Ич! – сосчитал Владимир. – Ни! Ич! Ни! Повторяем за мной: «У меня железная воля!»

– У МЕНЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ВОЛЯ!!! – ответил ему хор.

– Ич! Ни! «Я никогда не сдамся!»

– Я НИКОГДА НЕ СДАМСЯ!!!

– Ич! Ни! Ич! Ни! Касаемся грудью пола, руки разгибаем полностью!

Владимир следил за тщательностью выполнения команд, не забывая «подбадривать» нуждающихся стимулирующими тумаками.

– Я готов сражаться до смерти!

– Я ГОТОВ СРАЖАТЬСЯ ДО СМЕРТИ!!!

Отсчитав ещё с три десятка повторений, сенсей, наконец-то, произнёс заветное «яме, закончили». Оставив бойцов разбросанными по «полю боя», он отошёл к младшим группам, приказывая им построиться.

– Так, поднимаемся, поднимаемся, полы сегодня холодные! – бросил он в сторону спортивной группы. Ребята начали вставать на ноги, отряхивая куртки от мелких прилипших щепок. – Все себя хорошо чувствуют? – Владимир окинул их опытным глазом. – Построиться!

Подровняв ряды, сенсей вышел вперёд зала.

– Если кому-то трудно заниматься, я никого не заставляю, это понятно? Я хочу быть уверенным, что все здесь присутствуют добровольно. А кому не нравится – смело возвращайтесь к своим мамам, они вас пожалеют. Видите ли, беда нашего общества в том, что женское начало стало доминировать над мужским, мальчиков воспитывают женщины, с пелёнок внушают им, что главное в жизни – семья, дети, домашний очаг. Мне тошно смотреть, как взрослые мужики носятся с младенцем, облепленные испачканными дерьмом подгузниками!

В зале послышались смешки.

– Да какие это мужики? Одно слово! Где это видано в природе, чтобы самец нянчил детёнышей? Тьфу! Призвание мужчины – это война, состязания, завоевания! Разве может мужчина «обидеться» на кого-то или сказать «прекрати, я этого не выдержу»! Малодушные и трусливые они гордятся тем, что переспали с женщиной и убежали, многие даже ведут счёт таким «подвигам», приписывают их к своим достижениям. Вместо того, чтобы освоить какое-то дело, броситься с головой в опасные приключения, они часами крутятся перед зеркалом, коллекционируя педерастические наряды с глубокими вырезами и дырками на заднице!

Теперь хохот прокатился по всем рядам. Многие вспомнили о типичных образах звёзд эстрады и телевидения.

– Пляшут с микрофоном, напевая сопливые песенки «про любовь»!

Владимир так разозлился, что слушатели начали переживать о судьбе тех несчастных поп-звёзд, которых фортуна столкнёт с ним лицом к лицу.

– Девушки, дорогие, – обратился он к женской половине, – я очень надеюсь, что здесь вы научитесь разбираться в людях. Отличить настоящего мужчину от размалёванного павлина очень просто – просыпаясь каждое утро, настоящий мужчина должен видеть перед собой четыре слова: доблесть, честь, благородство, мужество!

«Доблесть, честь, благородство, мужество» – повторял про себя Марк, стоя по колено в снегу, – «Бла-бла-бла…»

Ждать зелёного сигнала светофора не было смысла – движение транспорта на Московской площади стало похоже на сползающий с вулкана поток магмы. Перебраться на другую сторону в таких условиях представлялось невозможным. Отметив у себя полное отсутствие желания исследовать обходные пути по пояс в заносах, Марк обречённо вздохнул и уселся в сугроб. Даже такой снегопад не мог скрыть пестрящие вечерними огнями рекламные борды, нагромождённые на всех открытых поверхностях. Центр Токио или Нью-Йоркский Times Square полторы сотни лет назад выглядели бы безлюдной окраиной со скудным оформлением по сравнению с этим, далеко не самым информационно-насыщенным местом. Названия торговых марок, анонсы фильмов, фотографии известных актёров наслаивались друг на друга, терзая перегруженное восприятие городского жителя. Наряду с визуальным рекламным террором, атаки на слуховые центры также не прекращались. Визгливые дикторы буквально выпрыгивали из обледеневших громкоговорителей, обещая моментальный успех, здоровье и привлекательность счастливым покупателям правильного вида чипсов, пива и обезжиренного майонеза.

Не имея такого распространённого в прошлом аксессуара, как перчатки, Марк засунул замёрзшие руки в карманы своей матерчатой куртки. Пальцы нащупали маленький полиэтиленовый пакет, уголок рта приподнялся в зловещей улыбке. Издевательства Владимира на тренировке, позорное поражение во время «ручейка», надоевшие однообразные нравоучения и проигранный бой в довершение – сплошная череда сегодняшних неудач, похоже, заканчивалась благодаря предстоящему психоделическому развлечению. Принимать пищу на улице было небезопасно, так как существовал шанс надышаться вредоносными газами, но годы упорной практики научили Марка при надобности даже распивать спиртные напитки, а уж отправить в рот жменю грибов было для него элементарной задачей.

Юноша задержал дыхание и ослабил крепление маски. Отсыпав в ладонь половину пакета, он произвёл особый шаманский ритуал – сначала поместил в ротовую полость свежие грибы с остроконечными шляпками, затем сделал резкий выдох, закрыл рот и, поджав язык к нёбу, выпустил наружу остатки воздуха. Маска вновь встала на место, теперь можно было заняться тщательным пережевыванием. Волшебное блюдо имело противный гнилостный вкус, отвращение к которому усиливалось с каждым трипом. Марк встал из сугроба, отряхнул растянутые джинсы и осмотрелся в поисках ближайшего автомата с газировкой. Давка на Московской площади увеличивалась, обессиленные после многочасового рабочего дня труженики спешили попасть в свои тесные квартирки, пахнущие пластиком и фаст-фудом. Личная жизнь уходила на второй план, ведь сейчас надо было любой ценой успеть к вечернему телешоу. Игнорируя навязчивую рекламную мишуру, люди протаптывали тропинки вокруг установленного в центре площади корпоративного монумента. Огибая вращающуюся голограмму ядовито-зелёного папоротника, они исчезали за исцарапанными стеклянными дверями подземки.

Пораскинув мозгами, Марк решил поискать пищевой терминал в каком-нибудь тихом дворике. С этой мыслью он поволочил налитые свинцом ноги в тёмную подворотню.

– Разбитый, разбитый, разбитый… – констатировал он, проходя мимо грязных парадных, – Got it!

Исправный терминал сиял, словно спасительный оазис в пустыне. Это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что путь к спасению пролегал через непроходимые снежные барханы, на преодоление которых сил почти не осталось. Марк провёл языком по зубам и совладал с подкатывающими приступами тошноты, ситуация требовала немедленного разрешения. Вспоминая о погибшей полярной экспедиции Роберта Скотта, он трезво оценил свои шансы повторить его судьбу, но несмотря на плохие предчувствия все же отправился к цели. Чем ближе был свет пищевого автомата, тем больше токсичного снега попадало Марку в ботинки. Оранжевая каша проникала под джинсы, едкие химикаты заставляли кожу воспаляться и зудеть.