Последняя жертва - Дарья Сергеевна Кутузова Страница 10

— Наша религия — то, что вы называете просто троебожием, хотя это на корню неверное название для нашей веры, потому что с древних времен наши предки называли этих богов не просто богами, а богами с большой буквы, Божественной Триадой, — Финн проговорил последнее словосочетание медленно, наслаждаясь тем, как это прозвучало. В его голосе слышалось восхищение и истинное поклонение.

На Виктора это почти не произвело почти никакого впечатления, не считая странного тепла в груди, которое возникло как отклик на само это название. И тогда он убедился, хоть и не хотел в это верить, что его ведут сами боги. Те самые боги, которым поклоняется этот народ. Те боги, о которых сейчас будет рассказывать Финн. Те боги, от которых большинство отказалось когда-то.

Божественная Триада.

Журналист мысленно проговорил эти слова, как бы ожидая, как на это отреагирует его разум. Но он молчал. Как молчит человек, которому нечего сказать в ответ, кроме как согласиться, а согласие в этой ситуации проще всего выразить молчанием. Но что же это означало? То, что разум тоже соглашается с властью, которой веет от одного упоминания о богах? Или он согласен с тем, что это верный путь, который наверняка приведёт Виктора к тому, чего он так желает? Виктор сам не до конца понимал, каким именно способом он собирается отыскать убийцу, но его вело что-то, что, как подозревал мужчина, и было верой. Или это просто мрачное место так влияло на его разум и восприятие, но начинать с чего-то нужно было. И он начал с того, что, как ему показалось, должно принести хоть какие-то плоды.

«Как в твоих поисках тебе помогут какие-то эфемерные боги? Виктор, ты совсем рехнулся?» — наконец прорезался голос разума, но он был мгновенно задавлен чем-то другим, имеющим сейчас над мужчиной власть большую, чем что-либо еще.

— Хорошо, значит, богов всего трое? — не обращая внимания на смятение разума, на всякий случай уточнил Виктор, чтобы выразить свою крайнюю степень заинтересованности.

— Да, и каждый из них имеет своё место в этом мире, — кивнул Финн, немного расслабившись, поняв, что никто не собирается здесь смеяться над его словами. — Самый главный из всех троих — Вент, ему принадлежит власть над силой воздуха, а это, считай, власть и над всеми вокруг, потому что все в этом мире зависит от движения воздуха.

Виктор согласно кивал и внимательно слушал. Пристально наблюдавший за этим парень совсем перестал хмуриться, лишь изредка бросая подозрительные взгляды в сторону журналиста, но не замечал и доли усмешки на его пухлом лице. Наоборот, глаза мужчины светились искренним интересом.

— Вы ведь хоть иногда замечали это, не правда ли? — вопрос был скорее риторическим, но Финн сделал небольшую паузу после него, собираясь пояснить, что именно он имеет в виду. — Невозможно работать, когда сильно ветрено, именно ветер приносит грозовые тучи или, наоборот, очищает его от мелких облаков, — на этом моменте Финн слегка кивнул в сторону узкого окошка, через которое можно было наблюдать за тем, что творится на улице, как бы указывая на начинающуюся грозу. — Ветер может быть как полезен народу, так и портить урожай, но это всегда воля Вента, поэтому мы всегда стараемся задобрить его, принося часть своего урожая и вознося молитвы. Именно Вент — старший из всех троих, а все они в свою очередь — дети Вирты, великой матери всего, что есть на этом свете.

Финн умолк, мысленно прикидывая, что и как лучше рассказать следующим, но внезапно кое о чем вспомнил, и его глаза в предвкушении засверкали, поэтому он отпил немного воды из стоящего на столе стакана, очевидно, готовясь к очень долгому рассказу.

— Есть одна легенда, как назвали бы ее вы, но для нас это некая неоспоримая в своей правдивости история, которую каждому ребенку рассказывают матери перед сном, вместо сказок; она известна каждому истинно верующему жителю нашей страны, — начал Финн, снимая серую утепленную накидку, которая все это время покрывала его плечи, почувствовав, что начинает потеть в теплом помещении, уже почти заполненном людьми, пришедшими на перерыв посреди рабочего дня. — И помните, эта история очень важна для понимания нашей религии, особенно если ваш интерес подлинный.

Жертва каждого

В Королевском замке было на удивление тихо. Ника, идущая по невероятно длинным коридорам в поисках главного по безопасности, затаила дыхание, стараясь услышать хоть что-то, говорящее о том, что в замке есть кто-то живой. Сперва она зашла в кабинет, где обычно находился тот человек, которого она сейчас искала, но на положенном месте его почему-то не оказалось. Все идеи того, где он мог находиться, ограничивались только этим кабинетом, поэтому Ника просто решила походить по коридорам северного крыла замка в надежде хоть где-то услышать властный голос мистера Вадера. Удача пока явно была не на ее стороне, учитывая, что за тот час, что она потратила на поиски, ей не удалось встретить в стенах замка не единой души.

— Да куда они, черт возьми, все подевались? — негромко пробормотала девушка, уже во второй раз заглядывая в пустой кабинет заведующего королевской полицией.

— Истинной леди не пристало употреблять столь грубые выражения в своей речи! — раздался вкрадчивый голос позади Ники, которая от неожиданности покрылась мурашками и резко обернулась, впечатываясь носом в чью-то грудь.

Сделав шаг назад, она потерла и так покрасневший нос и оглядела стоящего перед ней парня.

— Освальд, во-первых, иди к черту, ага, к тому самому, к которому мне, как приличной леди, не следует тебя посылать, — здесь девушка прервала свой полушутливый поток гневных слов, чтобы вдохнуть. — А во-вторых, не смей больше так бесшумно подкрадываться ко мне!

Освальд засмеялся, глядя на грозно сдвинутые брови Ники. Девушка и сама уже заулыбалась, легко толкая приятеля в плечо. Когда они закончили свою шутливую перепалку, на лице у нее вновь возникла озадаченность. Если Освальд здесь, то, возможно, он знает, куда исчезли все должностные лица, чьи кабинеты располагались в этом крыле.

— Ты не знаешь, куда подевался Вадер? Я обошла здесь все, но ты пока первый человек, которого я встретила за последний час.

Парень с удивлением взглянул на Нику. Но потом, как будто до чего-то додумавшись, с пониманием кивнул.

— На это утро было запланировано собрание в восточном крыле, — пояснил он, глядя на реакцию Ники, брови которой мгновенно сдвинулись