Не всё возможно - Юрий Борисович Чигров Страница 10

сделалось необычайно холодно, стали доноситься неизвестно откуда-то какие-то голоса и, даже сейчас в ушах у меня слышится громкое карканье ворон. Сначала руками, а затем палкой я стал раскапывать могилу. Из-за ближайшего дерева выглядывала чья-то голова с обезображенным лицом. На этом дереве сидели вороны. Поднялся сильный ветер, начали раскачиваться все деревья на кладбище. Вдруг вороны закаркали необычайно громко, голова дико засмеялась, а потом начала выть. Было очень страшно, но я продолжал раскапывать могилу. Мои усилия оказались не напрасными – я добрался до какого-то сундука. Достав из могилы сундук, я открыл его. В сундуке – золото. Я попытался его взять. Две чьи-то руки сзади схватили меня и стали оттаскивать от сундука. Я рвался к золоту, но вместо него в сундуке вдруг оказалась смеющаяся голова с обезображенным лицом. Сундук исчез, а две руки из могилы, схватив меня за шею, стали затаскивать меня в неё. И тут я проснулся.

– Сынок, как же ты не побоялся после такого сна пойти на кладбище? – спросила бабушка, ведь я догадываюсь, что следующей ночью ты туда пошёл.

– Конечно, пошёл, – сказал Николай, – я не мог ослушаться Голоса и твёрдо решил выполнить его приказ, но вот что остановило меня: я почувствовал, что тот мой страшный сон начал сбываться наяву. Вы даже не представляете, бабушка, как мне было страшно, потому что действие стало развиваться точно, как в том сне. Кладбищенские вороны вдруг неожиданно закаркали все разом, ветер стал гнуть деревья, а страшная рожа появилась из-за дерева, одарив меня омерзительной улыбкой. На одной из могил я увидел распускающийся цветок папоротника. Огромным усилием воли я заставил себя отказаться от кладоискательства. Мне стало легко, очень легко, но и срезать кору с дерева я не стал. Я покинул это место, не выполнив приказа неведомого голоса. Правильно ли я поступил, мать?

– Ты получил Дар? – спросила бабушка?

– Да!

– Пользовался им?

– Да.

– Ты поступил неправильно, ослушавшись голоса? Если ты решил не выполнять приказы неизвестно кого, то и пользоваться какими бы то ни было от него дарами, не имел права! Ты обязан был сделать выбор!

– Как же мне жить дальше? – еле слышно спросил Николай?

– Верь в Господа!!!

ГЛАВА 16

Наступал момент истины. Ирина времени зря не теряла, и теперь ей было что сказать Оксане по поводу продвижения её в актрисы. Когда Оксана пришла в квартиру с очередной прогулки, Ирина сразу же начала вводить её в курс дела.

– А теперь слушай меня ушами, сказала Ирина, обращаясь к Оксане. – Я разговаривала по телефону со своей тётей. Ты рекомендована продюсеру, вот его адрес. Пойдёшь к нему на дом. Не бойся, тётя сказала, что никакой опасности не будет. С этой минуты начинается настоящая операция под тем же кодовым названием "Продюсер".

И уже через два часа Оксана вошла в квартиру продюсера. Он предложил ей пройти в комнату. Оксана прошла в комнату и села на стул.

– Оксана, мне звонили насчёт вас, – начал разговор продюсер. – Признаюсь, мне не очень нравятся подобные звонки, но, тем не менее, я вас принял, и давайте к делу. Вы хотите сняться в кино?

– Я из Сургута, – ответила Оксана, – но мне все говорили, что я рождена для кино, а значит, без поездки на Мосфильм было не обойтись.

– А вам не говорили, что нельзя обойтись без театрального института? – спросил продюсер.

– Главное – это внешность, ответила Оксана, – вон училку из фильма "Весна на заречной улице" играла женщина без всякого института, а стала звездой.

– Да, такое бывало в кинематографе, – заметил продюсер, – только ведь не только в кино, а во всех сферах деятельности есть правила, но случаются исключения из правил.

– Вот! Исключительная внешность правилом быть не может, – чётко заявила Оксана. – Нас таких мало! Только бы роль получить, а там уж…

Дальнейший разговор между продюсером и Оксаной проходил так, что она из слов продюсера ничего не могла извлечь положительного для себя, а он с каждой секундой становился всё мрачнее и мрачнее.

– Мне понятна ваша мысль, – утвердительно сказал продюсер. – А вы сами, кого бы хотели сыграть,

к примеру, из классики? Марию Стюарт, Елизавету Петровну или, может быть, кого-нибудь из Достоевского?

– О Достоевском я что-то слышала, а про Марию и Елизавету мне ничего не известно. В общем, я их не знаю, а вот миледи знаю, её бы сыграла.

– Впечатляющий ответ. Вспомнился сразу вопрос Ширвиндта к Державину: "кого бы вы ещё хотели не сыграть?" Ладно, я отвлёкся. Вы мечтаете сыграть миледи, значит, Дюма вам близок?

– А кто это?

– Я поражён вашей эрудированностью, Оксана. Может быть, вы кого-нибудь и сыграли бы, но, смею вас заверить, лично мне смотреть на вашу внешность недостаточно! Да, да! Просто смотреть на вашу красоту мне недостаточно.

– Господи! Но я же ещё не совершеннолетняя. Я не понимаю, как можно заниматься сексом со взрослым мужчиной!

Продюсер долго смотрел на Оксану, затем пошёл к раковине, и открыв кран, долго пил воду из-под крана. Попив водички, он подошёл к Оксане.

– Девочка, да кто же тебе предлагает заниматься сексом? Ты ничего более глупого не могла придумать?

– Но вы же сами сказали, что одной внешности недостаточно. Вам, наверное, мало просто смотреть на меня. Вы хотите большего.

– Конечно, мало, и я очень хочу большего. Представляешь, мне желательно, чтобы вы ещё что-то умели. Я хочу видеть в кадре правдивую игру актёров. Я просто жажду видеть человеческие взаимоотношения, которым я буду верить.

– Никакие взаимоотношения не могут пропорционально ложиться в контекст сугубо упрощённой реальности бытия.

Продюсер подошёл к столу, налил в бокал соку, и подойдя к Оксане, предложил ей его выпить. Оксана выпила сок, а затем уставилась на продюсера, почти не моргая. Продюсер задал ей вопрос:

– Мне необычайно интересно, вы сами поняли, что сейчас сказали? Поставлю вопрос иначе. Вы хорошо проникли в содержание своего текста? Вы поняли, что вы сморозили?

– Мне кажется, вы не хотите меня похвалить. А ведь я этот текст выучила заранее, чтобы выглядеть умной в ваших глазах.

– Похвальное стремление. Почитайте мне что-нибудь.

– Я почитаю басню "Ворона и лисица".

Оксана начала сразу читать басню, но выходило это у неё невыразительно и тускло. Продюсер остановил её.

– Ещё что-нибудь есть в вашем репертуаре.

– Конечно! Вот, например, стихотворение о судаке. Судак – дурак! Мораль – а жаль!

– Всё?

– Всё!

– Пожалуйста, прозу хочу послушать в вашем исполнении.

– Прозу я не успела выучить, а что в школе проходили, я забыла.

Продюсер опять подошёл к столу, налил в бокал соку, и