Ольга Романовская - Паук раскинул сеть Страница 10

Слуга глянул на гоэту как на сумасшедшую, но нужное направление указал, посоветовав смотреть под ноги. Совет оказался не лишним: одна ступенька обвалилась, и, зазевавшись, Эллина легко могла оступиться и сломать ногу.

Обойдя склеп, гоэта потрогала все надгробные плиты, проверяя, не сдвинуты ли: не хотелось сюрпризов в виде оживших мертвецов, и присела на корточки с походной сумкой в руках. То самой, куда кидала различные полезные вещи для работы.

Методом тыка клад не найдёшь, нужно воспользоваться магическим поиском. Оставалось выбрать, к какому способу прибегнуть. Поиск по энергетическим частицам отметался — неодушевлённый предмет. Оставались Большой круг и октограмма Мерхуса. Безусловно, духи дали бы точный ответ, только их вокруг столько, что впору чертить не две, а три охранных линии. Поэтому этот вариант Эллина оставила на потом. Успеет ещё повеселить духов. Просьбы у них всегда на грани добра и зла. О приличиях бестелесные сущности тоже мало заботились.

Итак, октограмма Мерхуса. Вероятность успеха — пятьдесят на пятьдесят.

Эллина достала мел и вывела на каменном полу восьмиугольник. Затем вытащила из баночки чистый воск, погрела в руках и смастерила при помощи огнива и зубочистки свечу. Дождавшись, пока она разгорится, Эллина вывела расплавленным воском «розу ветров» внутри октограммы и водрузила свечу в центр рисунка.

Настала очередь лаверики. Трава сама по себе источала дурманящий аромат, а, размятая пальцами, и вовсе заполнила специфическим запахом весь склеп. «Заодно и воздух приятнее стал, — подумала гоэта. — А то одна сырость и тлен».

Постаравшись избавиться от посторонних мыслей, Эллина наклонилась, выдохнула в траву: «Мне нужен клад предков графа» и щедро посыпала огонь лаверикой. Он предсказуемо зашипел, повалил дым, но всё шло по плану.

Сосредоточившись, максимально отрешившись от реального мира, Эллина шагнула в октограмму, втянула дурманящий запах и погрузилась в подобие транса. Терпкий аромат лаверики проник через ноздри в горло. Его слегка засаднило, но перед глазами гоэты уже стояла тепловая карта мира.

Ожидаемо аур оказалось мало, все голубые — последняя стадия распада. Они принадлежали слугам, изредка наведывавшимся в склеп с целью уборки. Над могилами тоже стояло свечение, но не живого спектра: от золотистого до голубого, а молочное. Значит, все мертвецы спали мирным сном и вставать не собирались.

Эллина потянулась к воску, мысленно повторила просьбу, позвала клад. Второй рукой она сотворила призывное заклинание. Всё, теперь оставалось только встать на колени, положить ладони на линии октограммы и дожидаться ответа. Что гоэта и сделала. Она усердно думала о кладе и читала речитатив Мерхуса, снова и снова, пока сознание не подёрнулось пеленой, а тело не повело в сторону.

Обрадованная, Эллина поспешила положить руки на «розу ветров», позволив потусторонним силам указать направление — на юг. В голове возникло число — одна вторая. Значит, клад зарыт на юге, в полумиле от склепа. Как и предполагала Эллина, в саду — кажется, до него ровно столько.

Придя в себя, гоэта стёрла октограмму и вышла на свежий воздух. После духоты склепа тянуло в сон. А, может, виной всему дурман и плотный обед?

Продышавшись, гоэта начала осмотр окрестностей. Её интересовало всё, что находилось на юге, в полумиле от склепа. Оказалось, это не только сад, но и пара построек. Облазать их не составит труда, а вот с зелёными насаждениями придётся попотеть. Землю не простучишь, простеньким заклинанием не проверишь, тут рыть надо или у духов спрашивать.

Преисполнившись энтузиазма, Эллина приступила к осмотру. Она тщательно, не обращая внимания на недовольство слуг, залезала во все потаённые уголки. В одном из них, перепачканную паутиной, её и обнаружила горничная графини.

— Вам просили передать, — девушка смотрела на гоэту как на чумное создание.

Эллина поблагодарила и развернула платок с серёжками и запиской.

— Госпожа строго-настрого велела не терять, — напомнила горничная. — Завтра к трём всё должно быть готово.

— Будет, — заверила Эллина и, не удержавшись, добавила: — Хвост опусти. Я, в отличие от тебя, с образованием, и мужик у меня не из кабака, а с королевским орденом.

Горничная вспыхнула, прикусила губу и поспешила уйти. Видимо, гоэта наступила на больную мозоль. Но, если разобраться, она права. Нечего слугам заноситься!

Как и ожидала Эллина, графиня выбрала самое дешёвое украшение в качестве основы для иллюзии, зато приложила подробное описание потерянных серёжек. Они оказались с кабошонами изумрудов и парой бриллиантов иной огранки. Оправа — золото. Графиня даже набросала схематичный рисунок, что и где располагалось.

Эллина домыслила плетение: она знала по рисункам, как выглядели произведения старинных ювелиров, и решила, что справится. Нужно потренироваться, но раза с третьего-четвёртого иллюзия выйдет. Потом нужно будет чуточку поправить, уже при графине, и всё, копия драгоценностей на один вечер готова.

Временно отложив поиски клада, Эллина отправилась к себе экспериментировать. С серьгами она провозилась до ужина, а после решила отдохнуть. Болванка получилась, а до ума иллюзию можно довести завтра с утра.

На гоэту никто не обращал внимания, и она спокойно гуляла по замку. Всё было внове, и Эллина совала нос во все дыры. После гоэта выяснила, когда закрывают ворота, и съездила в ближайший кабачок — больно понравилась местная наливка. В деревеньке у моста она тоже оказалась не дурна, и Эллина хорошо провела время, даже потанцевала с местными парнями.

Довольная и усталая, она вернулась в замок уже в сумерках, проскользнула в ворота и поставила лошадь в конюшню. Спать не хотелось, и Эллина отправилась в сад. Она решила оглядеться и решить, стоит ли завтра чертить Большой круг. Внутренний голос подсказывал, что стоит, но Эллина всё равно надеялась на знак небес.

На траву упала тяжёлая роса. Она приятно холодила ноги.

Гоэта неспешно брела по дорожкам, скользила пальцами по листьям кустарников, любовалась цветами. Часть сада предоставили самой себе, и она бурно разрослась, став от этого ещё более притягательной. Эллина забралась туда, чтобы послушать цикад, когда вдруг услышала шорох веток. Она инстинктивно замерла, положив руку на один из парных кинжалов.

Некто пришёл не со стороны двора, а со стороны стены. Но Эллина доподлинно знала — вторых ворот нет. Странно.

Любопытство заставило гоэту аккуратно отодвинуть ветви. Она увидела спину человека в плаще, который целенаправленно шагал не к окультуренным дорожкам у калитки, а в самые дебри. Двигался незнакомец осторожно и временами оглядывался.