Олег Борисов - Henker - Палач Страница 10

— Ткач? Ты голову не отморозил, часом? — тонкая сигарета изобразила в воздухе дымный знак вопроса и вернулась в ярко напомаженные губы. — Ты же потрошитель. С Тенью бодаешься. Зачем тебе голову в петлю совать? Ткач из старых головорезов, девушки для него — так, легкие деньги. И люди у него как на подбор — клейма ставить негде. Не лез бы ты туда.

— Это личное. Сутенер девушек куда-то продает. И мою — следом отправил. Хочу убедиться, что она жива, а не где-нибудь раков кормит. Помнишь, лет пять тому назад был здесь психопат, из кожи молодых женщин сумки шил на продажу.

— Помню… Но старик на такое не пойдет. Он — редкая гадина, но людей убивает лишь в случае необходимости. Кстати, того спятившего по его же наводке и взяли… Так что — не его почерк…

— Но все же…

Прошуршало шелковое платье, и острый ноготок постучал по чужому лбу:

— Дурак ты, потрошитель. Мало того, что жизнью каждый день рискуешь, так еще в чужую лавку вломиться хочешь, словно слон. Думаешь, тебе позволят на чужой полянке резвиться? Тебя грохнут и на значок блестящий не посмотрят.

— Говорю же — личное…

— Ну, как хочешь… Половина города знает, так что тайны никакой не выдам. Ткач зимой у приятеля квартирует, в лавке Аграта. Там два этажа под торговые залы, третий — для хозяина и друзей. Ну и подвалы с тайными ходами прорыты. Сунешься — и придется полицай-управлению нового потрошителя искать.

Клаккер усмехнулся, демонстративно поддернув кобуру с дробовиком. Поднявшись из-за стола, поблагодарил:

— Спасибо, справлюсь. Сколько с меня?

— Проваливай, идиот. Билеты на эшафот — бесплатно. Лучше бы ты отказался или с Ткачем на нейтральной территории встретился. Я бы могла это организовать.

— Не, я лучше в гости сам зайду… Хочешь, котенка подарю? В знак признательности.

— Кого?.. А, этих мохнатых мерзавцев, что постоянно ко мне в кладовую пытаются прорваться? Нет, спасибо. Обойдусь.

— Зря. Первое дело — кошку дома держать. Если пропала — значит, неприятности близко.

— Пошел ты, вместе со своими кошками, — расхохоталась госпожа Кхно. — Я лучше пару амбалов с оружием найму, или тебе скидку на обеды сделаю. Шерсти мне по коврам не хватает для полного счастья… Проваливай, умник…

Луна медленно катилась вниз, предвещая скорый мутный рассвет. Клаккер застыл в тени бестелесным призраком, разглядывая высокий разбор на другой стороне маленькой площади. Трехэтажный дом с окнами-бойницами, вычищенная мостовая на соседних улицах. Шапки снега на высокой кирпичной кладке, спрятавшие битое стекло или спираль колючей проволоки. Крепость. И ключик к ней надо найти до того момента, как многочисленная челядь начнет возиться с завтраком для хозяев. Нужного человека лучше разговорить в спальне, приставив обрез к вспотевшему лбу. Вот только как попасть внутрь?

Позади заскрипел под неуверенными шагами снег, и мимо палача медленно проковылял заплутавший горожанин: извалянный в грязи теплый тулуп, сбитая набекрень шапка. Пошатываясь, кривоногий мужичонка посмотрел на площадь, залитую лунным светом, потом покосился на молчаливую фигуру сбоку и выдохнул:

— Это что, не Заречье? Нет?.. Вот ведь… Точно, не Заречье…

Дав небольшой крен, пьянчужка продрейфовал поближе и спросил с плохо скрытой надеждой:

— Уважаемый, а вы не знаете, где Заречье? Мне налево, или направо?.. Я уже какой час хожу.

Охотник усмехнулся и ткнул пальцем в обратную сторону:

— Вам назад. До первой площади и там уже направо. И через весь город. Если дойдете, конечно.

— Назад?! — горожанин вытянул руку в сторону, пытаясь показать кулаком за спину: — Это где я был?.. Не, там Заречья нет. Я только что оттуда.

— Назад, назад, — подтвердил Клаккер, пытаясь спровадить побыстрее пьяного идиота. Придумал же — в такое время в одиночку по Изнанке шататься. Желающих на тулупчик можно ночью в очередь выстраивать. — Туда шагай, там ищи любого унтера, чтобы сани нанял. Хватит, чтоб домой добраться?

— Хватит, — неожиданно трезвым голосом ответил «пьяница», швырнув из кулака серое пыльное облако.

В глаза ударило разноцветными огнями, дыхание перехватило. И пока руки слепо шарили по застежкам плаща, пытаясь добыть обрез, по затылку гулко грохнуло, и засиявший всеми цветами радуги мир кувыркнулся вверх ногами.

Сквозь звон в ушах с трудом пробивались слова:

— Зря ты так, Ткач. Парень — дурак, это понятно. Но если его грохнешь, вони потом не оберешься. Шольц тебе не простит, что золотую курицу прихлопнул.

— Делать мне больше нечего, кроме как на старого дурака оглядываться. Карманников ловит, вот пусть мелочевкой и занимается. А я — не люблю, чтобы в мои дела нос совали. Да еще с оружием наперевес.

— Ну, дал бы в морду, да спровадил. Убивать-то зачем?

Клаккер с трудом поднял голову и попытался собрать мутную картинку в некое подобие окружающего мира.

Веревки опутали все тело, соединив охотника и стоявший в углу стул в одно целое. Под коптившей газовой горелкой ругались двое: старик в теплом черном халате и незнакомый пожилой унтер, пускавший редкие зайчики начищенными пуговицами. За их спинами угадывалась тень охранника, цеплявшего головой низкий потолок подвала.

— Не, убивать не надо, — прохрипел палач, пытаясь расправить плечи. — Я же по хорошему пришел, поговорить. А ты вон как встречаешь.

— По-хорошему? — Ткач расхохотался, задергал жидкой бороденкой. — Идиот, ты что же, других по себе меряешь? Уже какой день по городу волну гонишь, под меня копаешь, а все: «по-хорошему»?

— Именно… Пришел бы по-плохому, днем, так просто руки-ноги повыдергал. Но ты мне без надобности. Я всего лишь девушку ищу.

— Ты, дубина, кипеш поднимаешь! — заорал хозяин, брызгая слюной. — Спрашиваешь, что не следует, людей беспокоишь! Видимо, набрался дряни со своего хозяна-погонника, вот и возомнил о себе!..

— Что ты заводишься, — попытался встрять в разговор унтер. — Может, отдали бы ему бабу сразу, не было бы ничего.

— С какой стати я должен что-то отдавать?! — еще больше разошелся Ткач. — Это что, каждый оборванец будет ко мне вламываться, а я вынь и положь?

— Значит, твоих рук дело? — просипел Клаккер, медленно наливаясь злобой. Картинка больше в глазах не двоилась и он отлично видел, как телохранитель медленно положил руку на рукоять пистолета, торчавшего за поясом. — Ты девушку угробил?

— А если и так? Если и так?.. Хотя, ни одна сволочь на Изнанке не может сказать, что я товар под нож пускаю… Слушай меня, умник… Хотя какой ты умник, так, понты дешевые… Я тебе отвечу. Раз уж спустился сюда, на твою смерть полюбоваться. Чтобы ты мучился, скотина, от бессилия и понимал, как вляпался… Не трогал я твою бабу. Я ее даже в глаза не видел. У меня другие девочки работают. И работают, не чета местным дурам.