Саймон Грин - Нехоженые тропки Страница 10

В целом, мы легко отделались. Игры с магией вероятности всегда опасны. Времени не нравятся халявщики, и оно начинает играть грязно. Именно поэтому путешествия во времени так тщательно регламентированы.

Алекс смотрел на то, что случилось с бутылками в баре, и рвал на себе волосы.

— Ублюдки! Теперь я должен буду проверить каждую бутылку в отдельности, чтобы понять, что в них теперь. Может быть что угодно — от мочи демона до живой воды. И вряд ли удастся продать мочу демона… Тебе известно, что ты — проклятие, Тэйлор? Если бы у меня были мозги, я должен был убить тебя в тот же миг, как ты зашел.

Эмон с тревогой посмотрел на меня, но я успокаивающе улыбнулся:

— Не волнуйтесь, Алекс есть Алекс. На самом деле он так не думает.

— Именно так я и думаю!

— Ладно, возможно он так думает, но справится с этим. Мы же друзья.

— Не хотел бы я встретить кого-нибудь из ваших врагов, — пробормотал Эмон.

— Думаю, кого-то вы уже видели, — сказал я. — По-моему, кто-то использует вас во всех ваших версиях, чтобы достать меня.

— Но почему меня? — печально спросил Эмон.

— Хороший вопрос.

Я подвел его к столу в самом далеком углу бара, и мы сели. Томми Забвение — вместе с нами. Я задумчиво посмотрел на него, и он рассмеялся, правда, немного нервно.

— По-моему, нам лучше держаться вместе, старик. Возможно, я мог бы выручить тебя в этом деле. Все это выглядит как моя специфика. За разумные деньги, конечно.

— О, естественно, — сказал я. — Дело есть дело, в конце концов. Получишь половину моего гонорара. Как тебе?

— Более чем разумно, многоуважаемый сэр! И пусть никто не смеет утверждать, что Джон Тэйлор не лучший среди равных!

Так как я не собирался заработать на этом деле, мне понравилась мысль разделить гонорар, которого нет, с Томми Забвение. Я тоже могу быть экзистенциальным, когда это нужно. Он со счастливым видом улыбался мне, и я вернул ему улыбку.

— Слушайте, все закончилось? — спросил Эмон. — Можно мне пойти домой? Мне здесь правда не нравится.

— Боюсь, нет, — ответил я. — Я могу безопасно вывести вас с Темной Стороны, но тогда наш общий враг найдет способ вернуть вас обратно и начать все по-новой.

— О, Боже…, - Эмон обмяк на стуле, обычный маленький человек, изо всех сил пытающийся справиться с проблемами, которых у него никогда не должно было быть. Я почувствовал жалость к нему. Темная Сторона бывает жестокой к посетителям.

— Не волнуйтесь, — сказал я. — На этот случай есть я. Я узнаю, кто это делает, и я заставлю его прекратить.

— И если Тэйлор говорит, Вы можете отнести его слова в банк, — неожиданно заявил Томми.

— Расскажите, Эмон, — сказал я. — Расскажите о Вашей жизни. В ней должна крыться подсказка.

Но Эмон только покачал головой.

— Я ничего из себя не представляю. Или, по крайней мере, ничего важного. Незначительный винтик в машине под названием крупная корпорация. Я делаю, что приказывают, ежедневную работу, вращающую колеса.

— Ладно. На кого вы работаете?

— Инвестиционная корпорация «Вдовья Доля». Это — крупная компания, с филиалами и офисами по всему миру. Я работаю в Лондонском филиале уже почти двадцать лет. У меня интересная работа. Это фондовая компания, убеждающая другие фирмы вкладывать свои деньги в достойные и прибыльные проекты. Помимо подающих надежды небольших развивающихся бизнес-проектов, создаются благотворительные фонды и группы поддержки, позволяющие всем осознать Хорошие Начинания. Мы руководим хорошими деньгами и берем за свои услуги разумный процент. Я говорю «мы», но, конечно, сам я этих денег не вижу. Это — просто работа на компанию в течение двадцати лет… Возможно, не самая прибыльная работа, не то, чего я ждал от жизни, но… это — жизнь. Лишь немногие действительно реализуют свои мечты или амбиции. Мы просто работаем, вращая колеса цивилизации. Потому что иначе мир остановится. И все, о чем я когда-либо заботился, это — моя семья. Теперь они — мои мечты и амбиции.

И, делать нечего, но он снова вынимает фотографии своих жены и детей, уже чтобы показать Томми. Голос его был правильным и вежливым, в то время как я хмурился, размышляя.

Я по-прежнему был уверен, что Эмон — это приманка в ловушке для меня, но я начинал думать, что было еще что-то помимо этого.

— Что заставило вас обратиться за помощью к Джону Тэйлору? — спросил Томми, когда Эмон стал аккуратно складывать фотографии.

— Его визитка была у меня в руке, когда я прибыл на Темную Сторону.

— Это, как я понимаю, должно было свести нас вместе, — сказал я. — У меня нет визитных карточек. Никогда не видел в них нужды. Здесь всем известно, кто я такой.

— А у меня есть, — сказал Томми. — Или, по крайней мере, иногда бывают. Как получится.

— Почему, — продолжил я твердо, — кто-то вмешивается в жизни Эмона и мою? Мне это не по душе. Каждый, кто что-то имеет против меня, пусть скажет мне это в лицо. Это мое правило. Никто не смеет нападать на меня, используя невиновных.

— Я услышал про компанию «Вдовья Доля», — сказал Томми. — У них есть отделение на Темной Стороне.

Эмон посмотрел на нас с выражением, близким к ужасу.

— У моей компании есть подразделение в этой… адской бездне?

Я пожал плечами.

— Так делает большинство крупных компаний. Нельзя сказать, чтобы я слышал что-нибудь особенно хорошее или плохое о «Вдовьей Доле»… Что скажете, если мы нанесем им визит?

— А что, если они нас не пустят? — сказал Эмон.

У нас с Томми появилась одна улыбка на двоих.

— Тогда мы войдем сами, — ответил я.

— Они не могут иметь отношение… ко всему этому, сказал Эмон. — Просто не могут. Они всегда хорошо относились ко мне. Предлагали мне продвижение по службе…, хотя, конечно, я ни разу не согласился. Это означало бы оставить семью в одиночестве надолго. Вы же не можете утверждать, что такая уважаемая компания как «Вдовья Доля», стоит за всем этим!

— Будьте уверены, могу, — сказал я. — Большие корпорации — не всегда плохие парни, но с этим можно поспорить.

Глава 4. Время разговора начистоту

Мы вышли из «Странных Парней» и отправились по Темной Стороне. Эмон шел между Томми и мной. Так он чувствовал себя в безопасности. Он стал больше замечать вокруг себя, но было ясно, что ничего из увиденного ему не по душе. Виды жестокости пугали его, но всевозможные доступные искушения пугали его сильнее. Ему не хотелось ничего из увиденного на Темной Стороне, и то, что другим, возможно, казалось волшебством или фантастикой, лишь тревожило его. Он не хотел иметь ничего общего с этим.