Чингиз Абдуллаев - Допустимая погрешность Страница 10

— И ваша сестра?

— И она тоже, — подтвердил Ратушинский.

— Вы не проверяли, не были ли знакомы Михаил Денисенко и погибший журналист Лисичкин? — спросил Дронго.

— Мне не нравятся ваши вопросы, — сказала Майя Александровна, чуть нахмурившись. Она держала сигарету длинными тонкими пальцами, высоко подняв руку. 

— Вы считаете, что среди наших знакомых могут быть недостойные люди?

— Я не сказал, что муж вашей подруги украл документы, — возразил Дронго. Возможно, Лисичкин воспользовался его доверием. Или использовал близость Михаила Денисенко к вашей семье.

— Миша не такой человек, чтобы доверяться первому встречному, — возразила хозяйка. И вообще подобное расследование мне кажется немного несерьезным. Вы извините меня, господин Дронго — так, кажется, вас называют, — но каким образом вы думаете найти вора? Расспрашивая нас о каждом подозреваемом? Неужели вы думаете, что мы можем сказать о ком - то что-нибудь плохое? Мы знаем этих людей много лет и ничего такого за ними не замечали. У каждого из них могут быть свои слабости или недостатки, но ни один из них не способен на подлость, в этом я убеждена. Я понимаю, что вы специалист в этой области и постараетесь запутать всех своими вопросами но, уверяю вас, от этого ничего не изменится. Мы все равно не сможем кого-то подозревать.

— Я не пытаюсь вас запутать, — возразил Дронго, — это не мой метод. Я стараюсь понять, кто мог взять документы. И не обязательно из корыстных побуждений. В моей практике бывали случаи, когда документы воровали, чтобы помочь другому человеку или кого-то спасти.

— Это явно не тот случай, — буркнул Борис Алексеевич. — Документы были взяты только для того, чтобы меня «утопить».

— Возможно, — согласился Дронго, — но тогда нужен мотив. Должны быть ясны причины такого поступка. Если мы поймем причины, то сможем ответить на вопрос: кому это было выгодно.

— Я дам вам длинный список людей, которым был выгоден этот скандал, — предложил Ратушинский. 

— Но, к счастью, ни один из них не вхож в мой дом.

Майя Александровна докурила сигарету и поднялась с дивана. Следом поднялись мужчины. В ее плавных движениях было нечто властное, поистине царское, заставлявшее остальных мужчин угождать ее прихотям.

— Я вас оставлю, господа, — сказала она,  надеюсь, что сегодня вечером, познакомившись с нашими гостями, вы поймете, что ни один из них не мог совершить подобную гадость. И вообще, мы привыкли доверять людям, которые у нас бывают.

С этими словами Майя Александровна покинула гостиную. Едва она вышла, Ратушинский неслышно вздохнул, ослабил узел галстука и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула.

— Может быть, выйдем на воздух? — предложил он.  Пока остальные приедут, у нас есть время. Я быстро переоденусь и выйду к вам.

Хорошо, — согласился Дронго,  мы подождем вас у дома.

Он и Эдгар вышли на улицу. В дачном поселке густые кусты и деревья позволяли каждому обитателю отдельного дома чувствовать себя достаточно уединенно.

— Что ты об этом думаешь? — тихо спросил Дронго у Вейдеманиса.

— Интересная пара, — ответил Эдгар. — Ты обратил внимание, что она ни разу не сказала о нем: «мой муж» или «мой супруг». Называла его только по имени и отчеству. И он обращался к ней так же. В ее присутствии он теряется, смущается. Он явно скрывает от жены, что хотел купить у погибшего журналиста имя вора.

— Верно, — согласился Дронго,  он не просто ее любит. В их отношениях сквозит некая настороженность, словно он все время обязан держать себя в узде и не может расслабиться. Он даже узел галстука не тронул, пока она не ушла.

Перед домом остановилась машина. Из темного «мерседеса» вышла высокая молодая женщина с очень короткой стрижкой «под мальчика». Полные губы, голубые глаза. Впечатление немного портил прооперированный нос. Было заметно, что она сделала себе косметическую операцию несколько лет назад. Женщина была одета в брючный костюм персикового цвета. В руках у приехавшей была панка, которую она, выходя из автомобиля, взяла с собой. Хлопнув дверцей, она огляделась и, увидев Дронго и Вейдеманиса, стоявших чуть в стороне, неожиданно пошла в их сторону.

— Здравствуйте, — приятным голосом сказала она,  я Юлия Геллер. А вы, наверное, господин Дронго? И вы — господин Вейдеманис?

— Откуда вы меня знаете? — спросил Дронго.

— Я искала ваши телефоны для Бориса Алексеевича, — улыбнулась Юлия,  кроме того, я связалась с частным детективным агентством, чтобы найти вас. Мне сказали, что вы — самый элегантный мужчина в стране. Теперь я вижу, что они не ошиблись.

Дронго почувствовал себя неуютно в своем светлом костюме от Валентино. Подбирая галстук, он остановился на строгом Армани в однотонную полоску. Он и предположить не мог, что здесь обратят внимание на его одежду. А Юлия, с улыбкой, в которой сквозило что-то настораживающее, продолжала:

— И еще аромат вашего парфюма. Мне сказали, что вы один из немногих, кто продолжает пользоваться «Фаренгейтом»,  безжалостно произнесла она, подходя совсем близко.

Юлия была очень высокого роста, лишь чуть ниже Дронго.

— Кажется, мне пора его менять, — пробормотал он,  если о нем знают столько людей.

Она чуть прикусила губу, но продолжала улыбаться. От нее исходил легкий аромат парфюма. Дронго улыбнулся в ответ.

— Я тоже наводил о вас справки, — неожиданно сказал он, — вы любите одеваться в итальянских магазинах «МахМага» и пользоваться парфюмом «Sotto Voce» от Лауры Биаджотти. Я не ошибся?

— Нет, — несколько озадаченно пробормотала Юлия, отступая на шаг. 

— Вы разбираетесь в женской одежде?

— Чтобы отличить характерный стиль вашей одежды от одежды других фирм, не нужно быть большим знатоком. А запах хорошего парфюма я действительно различаю. Я часто летаю на самолетах, хотя ненавижу летать. И в аэропортах есть магазины беспошлинной торговли, в которых выставляются все парфюмы мира. Мне нравится вдыхать разные ароматы, отличать один парфюм от другого. Наверное, в каждом криминалисте есть немного от служебной ищейки, которая находит преступника по запаху.

Она улыбнулась, показав неровные молодые зубы. Первый наскок Юлии Дронго отбил, и она оценила его мастерство. Но не собиралась сдаваться.

— Надеюсь, мой парфюм не кажется вам криминальным? — спросила она, глядя ему в глаза.

В этой молодой женщине был нескрываемый сексуальный вызов. Он усмехнулся.

— Пока нет, хотя странно, что вы приехали. Борис Алексеевич прибыл несколько минут назад и уверял нас, что примчался с работы. Или вы выехали следом за ним?