Не искавшие приключений (СИ) - Яблоня Дикая Страница 11

Риска дожевала окурок, собрала в охапку реквизит и рывком встала:

— Хороший крепкий чай — вот, что тебе сейчас нужно!

Понятия не имею, почему я приняла приглашение, но через несколько минут мы уже подходили к небольшому флигелю у дальнем уголке парка.

— Нас тут четверо, — болтала по дороге Риска, — я, Старый Философ, Мальчик-С-Дельфином и Разиня. Вообще-то она — Дева-С-Кувшином, но за сезон расколотила несколько штук, и ей выдали крашеное ведро.

Из открытого окна домика доносились голоса:

— У меня задница замерзла! Куртку дали, штаны — пожлобились, что я за статуя такая?!

— Это наш Мальчик-С-Дельфином опять разоряется, — фыркнула Риска.

— Уймись, — ответил Мальчику скрипучий старческий голос. — Посидел бы в такой позе, как я, вообще бы задницы не чуял.

— Всем доброго вечера! — Риска сложила свой реквизит на полку у двери и посторонилась, пропуская меня. Полкой ниже притулился некогда белый, а теперь обшарпанный деревянный дельфин. Посреди комнаты стоял простой, грубо сколоченный стол, за которым ужинали два серых тролля.

— О! Новенькая? — фыркнул тролль помоложе. — Кого изображаешь — унылое пугало? Э! Дед, заканчивай! — Мальчик-С-Дельфином увернулся от подзатыльника Старого Философа. Риска пододвинула мне стул и сняла с таганка в камине чайник. Чашка, предложенная мне, была старой и щербатой, но чистой, а чай — просто поразительным. С обычным чаем он не имел ничего общего — какая-то травяная настойка с ароматом луговых цветов, меда и…

"Проклятье. Да, это снова они — вездесущие елки!"

— Эээ… да ты совсем расклеилась, — заметила Риска. — А! Ой! Так, сиди тут, я кой-чего вспомнила.

Она выскочила из дома и сразу вернулась, неся большой черный мешок с мусором. Старый Философ сердито заворчал, но Риска отмахнулась от него и полезла в мешок. Несколько минут поисков под аккомпанемент брюзжания старика и ехидных замечаний Мальчика-С-Дельфином, и Риска торжественно вручила мне какую-то картонку.

— На ней стояла кастрюля с супом, но прочитать можно. Влюбленная парочка потеряла пару дней назад.

Я взяла картонку двумя пальцами. Если не считать след от кастрюли, она была образцом респектабельности: городской герб, тисненые буквы, золотой обрез.

"Пропуск на собеседование. Вакансия — младший клерк (машинистка) в отделе делопроизводства…"

…Палаты эрлов?! — недоверчиво прочла я вслух.

— Угу, — подтвердила Риска, накладывая себе кашу. — Это такое место, где сидят важные человеческие шишки.

— Шишки? — тут же встрял Мальчик-С-Дельфином. — Чур, мне большую!

— Уймись, оглоед. Вчера стрескал последнюю, — одернул его Старый Философ.

— Я — растущий организм!

У двери раздался грохот. В дом вошел, вернее — ввалился, запнувшись о порог, белый тролль в длинном платье, похожий на призрак подростка.

— Опаньки! — радостно прокомментировал Мальчик-С-Дельфином. — Спорим, ведро она тоже расколотит?

— Ты ворота заперла? — спросил Деву-С-Кувшином Старый Философ. Та уставилась на него в полном недоумении:

— А надо было?

— Елки зеленые! — Риска оттолкнула тарелку. — Ладно уж, я закрою. Авла, пошли.

— Ну что, пригодится тебе это штука? — девушка-тролль кивнула на приглашение, которое я все еще сжимала с руке.

— Да. Спасибо.

Я открыла сумку, чтобы убрать его. Несколько мгновений смотрела на тетради с планами будущих занятий.

— Риска… ты не хотела бы поработать гувернанткой?

Интерлюдия 1

Двое немолодых мужчин и юноша, по виду — обычные портовые разнорабочие, наблюдали за причалившим кораблем. Неприметный пассажирский парусник не выделялся среди множества других таких же ничем, кроме порта приписки. Один из островов Туманного архипелага — вот откуда прибыли все эти люди.

"Не очень-то люди — тоже," — машинально отметил инспектор Тервюрен.

Он вздохнул. На праздных гостей столицы прибывшие походили не больше, чем дварф рядом с Тервюреном — на Королеву Дня Солнцестояния. Вряд ли кому-нибудь придет в голову прихватить на отдых ручную тележку с таким количеством скарба, чтобы понять это, полицейский опыт не нужен, и магия — тоже. Гораздо уместнее было бы назвать туманников другим словом. Вот только слово это, согласно приказу "сверху" использовать не полагалось.

"По политическим, матерь их, соображениям," — невольно поморщился инспектор.

Беженцы.

— Инспектор? — окликнул Тервюрена младший констебль. — Э-кхм, то есть… Босс? — поправился юноша, подражая старшим товарищам. — Почему мы?

Тервюрен наградил парнишку взглядом, чуть менее легким, чем свинцово-серая грозовая туча на горизонте.

— Я… Ну… — смешался младший констебль. — Мы же — отдел Института Магии. Есть таможня и портовый полицейский участок, так почему сюда послали нас? Босс?.. — голос парнишки упал до смущенного шепота.

— Молодец, сынок, — похлопал его по плечу инспектор. — Продолжай задавать вопросы, и однажды станешь неплохим детективом. Если доживешь, — задумчиво добавил он, оперся о стену и подставил лицо нежаркому солнцу уходящего лета.

"Кто бы мне самому объяснил, какого болотного черта здесь забыли "ищейки магов", если даже судебный правдовидец ничего из туманников не вытряс." Это, разумеется, вслух не прозвучало. Официально инспектору надлежало выявить контрабандистов и прочих подозрительных лиц. На деле за контрабанду сошли бы разве что золотые коронки у стариков, да семейство пиктси, которое в своих ярких клетчатых одеждах напоминало театр марионеток, удравший от хозяина.

— Надо же, какие малявки. А дитё, вы гляньте — совсем крошечное! — снова подал голос младший констебль. — У моей сестры кукла — и то больше, чем их девчонка. Странные они все-таки.

— Ты ведь ничего не имеешь против людей небольшого роста, сынок? — ленивым баском поинтересовался сержант-дварф, глянув на парня поверх темных очков. Любознательный юнец кивнул и слился со стеной — буквально, побурев кожей в тон обшарпанной краске.

Популярная в Старых Землях поговорка "Не буди во мне дварфа" родилась не на пустом месте: десяток поколений людей, скрывавшихся от последствий войны под землей, дал миру своеобразных потомков. Ни обязательных бород, ни патологической тяги к золоту, как у мифических тезок, у них не было. Тьма спасительных подземелий наградила дварфов суровым нравом, глазами в полтора-два раза больше, чем у обычных людей, и слухом, способным почти полностью заменить зрение. А еще — склонностью в драке первым делом бить противника не по семейным ценностям, а по ушам. Каждый полицейский участок был счастлив заполучить констебля-дварфа из-за его феноменального слуха. Каждый полицейский знал: разнимая драку с участием дварфа, держись подальше от его рук — в девяти случаях из десяти коронный удар ребрами ладоней лишает не только слуха, но и жизни. К счастью, дрались дварфы редко, не от избытка гуманизма — из-за въевшейся в кровь боязни что-нибудь обрушить.

Разномастные пассажиры — обычные люди, пиктси, дварфы и пожилая пара измененных — наконец прошли таможню. "Но продолжают держаться вместе," — бесстрастно отметил Тервюрен. — "хотя знакомы друг с другом далеко не все. Страх, что же еще. Дай местным волю — закидают туманников гнилой картошкой, а то и камнями. Причем, как это ни паршиво, будут по-своему правы, ведь наплыв эмигрантов означает неминуемую потерю рабочих мест."

Беженцы покинули порт. Тервюрен со своими людьми последовал за ними, подчеркнуто не скрываясь. Это выглядело почти провокацией, но других вариантов просто не было. Не задавать же, в самом деле, туманникам вопрос "От чего вы бежите?" Было уже. Не сработало. Только растерянность во взгляде да беспомощное пожатие плечами: "Не знаю", большего правдовидец не добился.