Алло, Милиция? Часть 2 - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 11

Не желая что-то сказать невпопад, он больше молчал. С благодарностью принял рюмку и пригубил. Потом спросил:

— Пацаны! Может, проставить коньяк Владимиру Георгиевичу? В знак уважения.

— Ты бессмертный? — хохотнул щуплый, которого Элеонора звала Толиком. — Тебя Света Пенкина с говном смешает и похоронит в толчке.

— Вот не знал… А чего он окрысился, когда я «Из вагантов» пел?

Тут уже смеялись все трое, Анатолий подлил ему водки.

— Потому что Володе все талдычат: надо попсовее, как Тухманов. А наш — за серьёзное искусство. И возмущается, когда тухмановская попса лезет вперёд, — растолковал Валерий.

Всё развивалось не так, как предполагал Образцов. Без коньяка Мулявину. Без политических анекдотов. Образ застенчивого студента, автора неплохих песен, подходил к ситуации больше. И складывалось удачно.

Что интересно, Элеонора держалась молодцом. Не приняла ни капли, собираясь вести машину. Не поддалась на уговоры, что в компании «Песняров» никакие гаишники не страшны. Такая и Бекетову будет хранить верность.

Мулявин обернулся.

— Студент!

— Да, Владимир Георгиевич.

— Сам сочинил?

— И не только эти. Не всё споёшь в кабаке.

— Да. Жду тебя в филармонии. Мы пишем альбом «Весёлые нищие». Твоя музыка… интересна.

— Конечно, приду!

Но Мулявин уже отвернулся.

Анатолий начертал на салфетке свой телефон.

— Звони! Договоримся.

— Спасибо. И, простите, мне нужно ехать. Дорогая?

Элеоноре не хотелось уезжать, трём мужикам — её отпускать.

— Я — девушка порядочная, всегда ухожу с тем парнем, с кем пришла. Но в следующий раз могу прийти и не с Егором.

Она кинула им кость, но не дала телефон. А потом принесла от столика диски. Все трое расписались, Валера добавил свой номер. Пока собирала автографы, Пётр сунул в руку Егора пять червонцев с предложением поработать на следующей неделе, тот ответил уклончиво.

На обратном пути водительница спросила:

— Пригласишь меня на репетицию в филармонию?

— Честно? Пока — нет. Видела ту даму, что пасла Мулявина? И глядела на тебя как Ленин на буржуазию?

— Да. Это знаменитая киноактриса Светлана Пенкина, жена Мулявина.

— Похоже, ещё и цербер. Её не стоит дразнить. Думаю, смогу организовать пригласительные на концерт, причём в партер, а не в последний ряд сектора.

— Ты — душка. Инга правильно положила на тебя глаз.

Упоминание её имени, причём — в этой машине, прозвучало для Егора диссонансно на фоне предыдущего хорошего настроения. Пожалуй, даже цинично.

А ещё вернуло из мира кабацкого разгула в реальность повседневности, где скоро обнаружат тела Вахтанга и Амирана, за ними приедут следующие грузины — искать убийцу. Пулевую дырку и сломанную гортань даже Первомайская прокуратура не сумеет списать на ДТП либо самоубийство и похерить.

Элеонора включила радио, настроила на польскую радиостанцию на длинных волнах. Полилась музыка. Тем самым напомнила про другую девушку, обожающую польское радио и телевидение.

— Где ты живёшь, Егор?

— На Калиновского. Рули к себе домой, я дойду пешком. Если не боишься, что Бекетов застукает тебя с парнем.

— Если честно, то его отсутствие начинает напрягать. Если не появится до понедельника…

— Заявишь в милицию об исчезновении?

— Ни в коем случае! Девочки говорят — он убьёт, если привлечём лишнее внимание к «Верасу».

— А другие родственники?

— Маленький сын живёт с его тёщей. Инга говорила: та зятя и раньше не любила. После смерти Софии возненавидела. Не заявит до последнего.

Помолчав, Егор попросил:

— Подкинули бы вы ей денег, если Бекетов не объявится в ближайшие дни.

— Наверно. Когда вернётся, он одобрит.

То есть сами они даже не подумали бы, что ребёнок и пожилая женщина останутся без средств. Молодцы, нет слов.

— У Валеры нет обручального кольца. Хоть на вид ему лет тридцать, — промолвила Элеонора. — Неужели не женат?

— Не знаю. Если удастся познакомиться с ними поближе — расскажу. Но — не советую.

— Что ты хочешь сказать?

— С музыкантом можно флиртануть. Крутнуть короткий роман. Потом слава уйдёт, тяга к водке и бабам останется. Закончишь с Бекетовым, смотри на стабильных и положительных. Кто растёт по партийно-комсомольской линии. Он тебя и по торговой линии двинет. Заодно будете доставать билеты и на «Песняров», и на любых других звёзд.

— Ты такой правильный! Иногда нудный.

— Потому что тоже член комитета комсомола. Порой даже мозг.

Свернув на Калиновского, Элеонора даже не подумала высадить пассажира за полквартала, как это делала Инга. Наверно, не слишком верила, что Бекетов поджидает. Может, что-то учуяла женской интуицией.

— В общем, ты прав. С музыкантом можно встречаться, можно гульнуть. Но не строить серьёзные отношения.

— Клянусь: больше не собираюсь петь в мотеле. И заход к «Песнярам» — это так, баловство. Мои песни не вписываются в их репертуар, а как певец я не стою и мизинца того Анатолия.

— Да. Ты именно такой. Надёжно-положительный.

Элеонора погасила фары и выключила двигатель.

— Не хочешь подняться ко мне?

Объявленной верности Бекетову не хватило и на один вечер. Насчёт собственной неотразимости Егор не строил иллюзий.

— Ещё бы! Очень хочу. Но Бекетов убил Ингу из одних лишь подозрений. Тебя не подставлю. Пока ты с этим уродом, я к тебе не поднимусь. Не могу, если ты раз со мной, потом с ним. Прости.

Он приобнял её и чуть коснулся губами виска, но всё равно вышел отказ. Вряд ли Элеонору кто-то пробрасывал столь откровенно после предложения отдаться. Наверняка многие получили от винта и готовы были на многое, чтоб услышать долгожданное приглашение.

Она скрыла досаду и проговорила ровным тоном:

— Понимаю. Всё переменится и всё пройдёт. Бекетов не вечен. Жду тебя в понедельник. Даже если он приедет, с Прокофьевной решу, не волнуйся. Спасибо!

— Тебе спасибо. Мне очень приятно, что ты провела этот вечер со мной. В остальном… лучше иногда не спешить.

Смягчив пилюлю, он ещё раз её чмокнул и вышел из машины.

Можно как угодно относиться к Элеоноре. Она ничего плохого ему не сделала. А он её просто использовал.

Чего не сделаешь ради госбезопасности Родины!

[1] Слова И.Шаферана.

[2] Изменённый текст песни «Из вагантов» из альбома Д.Тухманова «По волнам моей памяти», оригинал — вольный перевод Л.Гинзбурга со средневекового источника.

Глава 4

4