Гром над городом - Ольга Владимировна Голотвина Страница 11

Сверчок хотел с благодарностью согласиться, но тут вмешался Гижер:

– В казарме вонь и шум, да и «крабы» наших недолюбливают. Завидуют, что у нас жалованье больше. А когда я последний раз навещал Аштвера, его жена сказала, что они хотят кому-нибудь сдать комнату. У них дочка заневестилась, так отец с матерью приданое собирают, каждый медяк считают.

– Хорошая мысль, – серьезно отозвался десятник. – Сверчок, ты меч в руках когда-нибудь держал?

– Я... ой, нет!

– Вот и поговори с Аштвером. Предложи денег сверх платы за комнату. Пусть научит тебя владеть мечом, а заодно драться без оружия. Аштвер вообще молодчина, бывший наш десятник, он много тебе может рассказать полезного... Гижер, проводи парнишку до пекарни, а заодно загляни в «Плясунью-селедку». Мне одна птичка нащебетала, что видели там Гвоздодера. Помнишь, в Хмуром месяце мы его в рудник отправили?

– Помню, как не помнить... но ему же еще три года в цепях грехи замаливать! – с сомнением отозвался Гижер.

– Вот и я про то же. Если моя птичка не сфальшивила, то Гвоздодер сорвался с цепи.

– И сразу – обратно в Аршмир? Вот дурень дурной! Других городов, что ли, не нашлось в Великом Грайане? – изумился Даххи.

– Дурень или не дурень, а помнишь тот сломанный замок на Нешумной улице? Алки тогда еще сказал: «Прямо работа Гвоздодера!»

– Верно, – кивнул Алки. – Прямо как будто он сам рядышком на стене расписался, до того приметно «разговорил немого»!

– Вот-вот. Так что зайди, Гижер, в «Плясунью-селедку». Да еще и у Аштвера поинтересуйся, не слышал ли он чего...

1 (4)

* * *

– Не желаю быть королевой! – твердо сказала изящная златовласая красавица. – И не умоляйте. Не буду.

Отречение от трона не произвело большого впечатленья на присутствующих.

Осанистый седой мужчина с резкими, орлиными чертами лица ответил, как отрезал:

– Нет, Джале́на, принцессой тебе не бывать! Хочешь – будешь королевой, не хочешь – бери опахало и становись у трона, прислужницы нам тоже нужны.

– Да? – издевательски вопросила женщина. – И кто же тогда наденет корону? Бари́лла? Не дождетесь. Она тоже не захочет быть матерью взрослой принцессы. Раушарни, да посмотри на меня! Посмотри! Неужели я дозрела до роли почтенной матроны? Ты мне еще горб нацепи! И определи в злобные старые колдуньи!

– Барилла скажет то же самое... – вздохнул толстый, румяный комик Пузо.

Раушарни Огненный Голос, главный актер аршмирского театра, управляющий им на деньги Хранителя города, озадаченно потер лоб. Он хорошо знал упрямый и капризный характер первых актрис, их хищную манеру делить роли. И понимал, что спектакль, может, и не на грани срыва, но все же некоторая опасность ему угрожает.

– Когда ты отдал роль принцессы Миле́сте, – подпустила слезу в голос Джалена, – я кротко промолчала. Кто я такая, чтобы спорить с великим Раушарни? Но ты хочешь, чтобы я сыграла ее мать! Сколько ей лет? Сорок? Больше?

Когда прозвучали слова «я кротко промолчала», комик Пузо насмешливо хмыкнул.

Раушарни поднялся из-за стола, стоявшего прямо на сцене, и рявкнул за кулисы:

– А ну, Мирвика сюда!

Почти сразу на сцену вылетел вихрастый юноша с метлой в руке.

– Раушарни, – заговорил он горячо, – если ты про то, что я за ламповым маслом еще не сбегал, так не до того было, клянусь Безликими! Тут Заре́нги прятался от своего квартирного хозяина, этот гад в театр явился долг требовать. А я хозяину мозги в узел завязывал, чего только не бренчал – тот, бедняга, забыл, зачем в театр явился. А то! Он уже ушел, только натоптал в коридоре, я хотел подмести, а потом сразу за ламповым маслом...

– Мирвик, – кротко сказал Раушарни, – мне-то незачем мозги в узел завязывать. Положи метлу и слушай.

Мирвик, театральный слуга, поэт и актер на маленькие роли, охотно положил метлу.

– Джалена играет королеву. Но не хочет быть госпожой солидного возраста. Нужен небольшой монолог о том, что королева – вторая жена и мачеха принцессы. Сумеешь?

– А то! – гордо откликнулся Мирвик.

Он сосредоточился, помолчал, глядя мимо Раушарни, и негромко произнес:

Пусть не носила я тебя под сердцем,

Ты все же дорога́ мне, как родная.

Что значит «мачеха»? Чужое слово!

Пусть матерью твоей назваться мне

Мешает то, что я немногим старше –

Ну что ж, я буду старшею сестрой

И от житейских бурь тебя укрою...

– Ну, хоть что-то, – вздохнула Джалена. – А нельзя указать, что мы ровесницы?

– Так, мое терпенье лопнуло! – пророкотал Раушарни. – Мирвик, сходи за Бариллой. Пусть учит роль королевы. А Джалена у нас станет дочерью опального вельможи. Будет проклинать злосчастную судьбу. Это в любом возрасте можно.

– Это где девять строк, что ли? – взвилась Джалена. – Лучше сразу укладывайте меня на погребальный костер!.. Мирвик, пошли! Продиктуешь мне этот кусочек, где «не носила я тебя под сердцем».

– Мирвик, подожди, ты мне нужен! – ворвалась на сцену осанистая женщина с длинными черными волосами. – Раушарни, хорошо, что я тебя застала. Хоть ты и не дал мне корону, но я на тебя не в обиде...

– Еще бы ты была в обиде, Барилла, – поднял бровь великий актер. – Забыла, что ты пыталась устроить в прошлом году? Змея всегда змеею остается, хоть и меняет кожу каждый год. Хоть изумрудом спинка отливает, хоть серебром скользит узор изящный, но в жале неизменно прежний яд!

Барилла на миг смутилась. Цитатой из давней роли Раушарни напомнил ей прошлогоднюю попытку его отравить. Но тут же актриса взяла себя