Право на месть - Ирина Омельченко Страница 11

Второй мельче, гибче. Из тех, про кого говорят: «Мелкая собака всю жизнь щенок». Глаза бегают. Улыбка паршивая. На хорька похож.

Оба коротко стрижены, покрыты одинаковым узором тату, будто перетекающим с кожи одного на кожу другого. Вот это особенно плохо. Слишком быстро Рэйдзё перенимает повадки Синдиката. Диада еще только вошла в процесс формирования: документы только подписываются, партнеры приглядываются друг к другу, а спаренные двойки Синдиката уже появились на просторах Окраины. Раньше обкатку в парах проходили долго, едва ли не… не суть. Или что-то изменилось или парочка заезжих наемников.

— Я пришла к Принцу. — Наглости Рут, конечно, не занимать. Интересно, видела ли двойка прошлую Рут? Если да, то нынешней лучше держать рот на замке.

— О! — Наемник с бегающими глазками повернулся к гориллообразному напарнику. — Слышь, Мо. У Принца новая пассия. Ниче такая, да? Симпотнее прошлой.

— Я не… — Рут дернулась возразить, но замерла под моим выразительным взглядом. Умная девочка. Выдохнула. Спросила почти равнодушно, — Где он?

— А нам почем знать? — Горилла, которую напарник назвал Мо, подала голос. — Мы тут не его пасем.

Взгляды обоих мужчин, заинтересованные, сальные, раздевающие, скользили по девушке, и я сильнее стиснул зубы и сжал кулаки. Не знаю, что сильнее выводило меня из себя. То ли то, что интерес взрослых мужиков вызвал пятнадцатилетний ребенок: после просмотра досье Дока и информации о возрасте погибшей, я перестал воспринимать девчонку как объект. То ли то, что они пялились на тело моей девочки, временно занятое этим ребенком. В любом случае парочка бесила.

— Смотри-ка, телохранитель-то завелся. — Хорек с бегающими глазками хихикнул. Зараза глазастая! — Ты это. И сам небось не против присунуть, а? Может, поделишься? По-братски.

Он засмеялся и его смех слегка отрезвил. Провоцируют. Пока не нападают, просто прощупывают слабые места. Я с легким усилием заставил себя дышать быстрее и биться сердце в привычном ритме. Не то место, не то время. Не сейчас.

— Принц сегодня выступать не будет. — Голос чернокожей стриптизерши спокоен как океан в безветренную ночь. И столь же холоден.

— Давно не выступает?

— Неделю, может больше. Говорят, сам не свой. В курятнике поищите, там засел.

В курятнике. Угу. Очень интересно.

Я незаметно направлял Рут обратно к выходу. Хотел вывести ее, пока парочка не опомнилась, но они увязались следом. Кого они охраняют — интересный вопрос. Бродят свободно. Чувствуют себя расслабленно.

Вышли из здания, остановились под козырьком. Синхронно закурили, открыто, не таясь. Я тоже невольно вытянул пачку. Такси в прямой видимости, девчонка рядом. Дождь моросит. Чего уж опасаться?

— Камер не срисовал. Неужто нету? — Повертел головой и задымил.

— У нас тут свобода, понимаешь. — Откликнулся Мо. А вот его напарник был не столь доброжелателен.

— Звучишь как коп. — Хорек хмыкнул и, словно заново оценивая что-то в голове, присмотрелся к моей персоне. — Раньше не встречались?

— Эй, Мо. Твой парень мне глазки строит. — Я предпочел не отвечать. Затянулся пару раз и бросил бычок под ноги. Краем глаза заметил неестественно прямую спину Рут. Что?..

— Полегче, мазафака, нервишки — некудышки. Тут за такие шутки люди теряются.

Я вскинул голову на голос. «Курятник», мать вашу. Вот что имелось в виду.

На высотном здании, прилегающем к клубу, этаже на шестом на пролете пожарной лестницы стояли двое. Говорил тот, что слева: смуглый, долговязый, худой до костей. Весь с ног до головы испещренный татуировками. Рубашка с длинными рукавами небрежно расстегнута. В ухе серьга, приметная такая, с красным камнем.

А рядом с ним… понятно почему «Принц». И понятно, почему девочка потеряла голову: чересчур смазливый для парня. Под глазами круги. Лицо заостренное, осунувшееся. Печать скорби.

Я почувствовал как напряглись мышцы. Если мои догадки верны и парень как-то связан с гибелью Рут… Только не сейчас. Не здесь. Не так. Не рядом со слаженной двойкой наемников и толпой мелких сошек.

Казалось секунды превратились в песок и медленно-медленно стекают вниз в исполинских часах. Шаг. Еще один. Я беру локоть девушки в захват, отмечая про себя, что к пистолету в сумочке она не потянулась. Еще шаг — в сторону такси. Уже почти открытое бегство. И только ее глаза. Огромные, стеклянные. Застывший взгляд вверх, словно увидела ангела.

До капсулы дотащил на себе фактически. Молчала, не двигалась как застыла и даже дышала через раз. «Принц», — беззвучно шептали губы, когда я присмотрелся. Кажется, встреча с парнем повергла подопечную в глубокий шок. Надо срочно увезти ее отсюда.

[1] Дословно с японского «плавающий драгоценный камень», название карпов кои.

007 Глава шестая

Ван Хэвен

Чтобы отвлечь и вытащить из ступора, стоило пересечь границу V-территории, привел девчонку на блошиный рынок. Остались еще редкие островки мусора в гладко вылизанном Сити. На молодежь, которая родилась в эпоху утилизаторов, производит неизгладимое впечатление.

Столы, покрытые липкими клеенками и засаленными скатертями, на которых свалены в разнобой открытки, старые газеты, ржавые значки, кружки, с отколотыми ручками, фарфоровые собачки без хвостов, залузганные брошки и прочий хлам, гордо именуемый антиквариатом.

Действительно помогло. Девчонка, раскрыв рот, смотрела на праздник мусора и то и дело переводила удивленный взгляд на меня, как бы спрашивая: «А почему это здесь?». Как будто я знаю, что творилось в головах людей, когда они собирали старую рухлядь и бережно складывали на продажу.

На Окраине группами нападают на даже мимо проезжающий, не то, что припаркованный транспорт, и за минуты разбирают до винтика, сливая в утилизатор подчистую. Знаю, что особо хитрые стачивают серийники, выпаивают чипы. А некоторые группировки даже повадились пачкать все подряд экскрементами, лишь бы получить доплату за органику, за что получили прозвище… эм… не суть. А тут, понимаешь, антиквариат. За деньги. С ума сойти.

Впрочем, цели своей я добился. А когда Рут вцепилась в рубашку и потащила к витрине, украшенной музыкальными инструментами и вовсе впору было ликовать: «Горячо!». Витрина обычная, тут других не бывает, не тот район. Вывеска покосилась. По углам пыль. Лампы, вон, горят через одну. На стекле тонкая царапина, расходящаяся в стороны ветвистыми лучами молнии.

Но гитара хороша, конечно. Сверкает глянцевыми боками обтекаемого корпуса. Не берусь судить, я не специалист, но вроде целиковый массив кедра. Тонкий гриф с накладкой из черного дерева — эбони, металлические струны, резкий изгиб обечайки. Рут прилипла к стеклу, уставившись на инструмент как на вершину создания рук человеческих. Знаю, о ком она думает. Глупая маленькая девочка.

— Ты наличные снимала, чтобы такую подарить? — Кому