Дело о сокровище Дианы дель Рео - Лариса Куницына Страница 11

— О, нет, — рассмеялся канонник, — у нас вовсе не орден, а лишь небольшой храм, в котором служат три брата, включая меня, и десяток служек! Что же до вина, то святой Иолэйнд был рыцарем и сам не прочь был выпить чего покрепче, так что мы лишь продолжаем жить по его заветам. Ах, ваша милость, ведь вы раньше не бывали здесь!

— Это мой старый друг и командир барон де Сегюр, граф де Лорм! — с гордостью представил его Фонтейн.

— Очень приятно, ваше сиятельство, — поклонился старичок, — а я брат Жером, скромный служитель славного рыцаря Иолэйнда! Идёмте, я покажу вам часовню, где погребён наш святой и расскажу его историю.

И развернувшись, он засеменил куда-то за угол дома. Там располагались хозяйственные постройки: сарай, кладовые, большая конюшня и даже кузница, а чуть дальше под переплетёнными кронами старых дубов стояла маленькая часовня, построенная из белого мрамора. На её строгих колоннах покоились три полукруглые арки. В боковых нишах стояли две белые статуи: благородный рыцарь с мечом в руке и прекрасная дама с гирляндой цветов. Под центральной аркой темнела дубовая дверь.

Марк с удивлением рассматривал это столь неуместное в глухом лесу изысканное строение, которое выглядело очень романтично, потому что его колонны оплетали ярко-зелёные побеги, покрытые большими фиолетовыми колокольчиками.

— Как странно, — пробормотал он. — Я видел такие вьюны только на алкорских землях.

— Так и есть, — радостно закивал брат Жером. — Эти растения были привезены сюда по приказу графини де Понтье, которая и построила эту прекрасную часовню. Та мраморная дама в нише — это она, а рыцарь — Иолэйнд. Они оба участвовали в этой истории. Я расскажу вам её!

Брат Жером поманил гостей за собой и поднялся по ступеням. Открыв дверь, он вошёл внутрь, и гости последовали за ним. Часовня была маленькой и тесной, там едва помещались четверо мужчин, однако, она была богато украшена резьбой. Вокруг горело множество белых свечей, вставленных в изящные бронзовые шандалы и витые настенные подсвечники. Свет, лившийся в три окна с витражами, окрашивал пол и стены в яркие цвета. На стене напротив двери в окружении золотых бликов висел длинный застеклённый ящик, в котором на бордовом бархате поблескивал необычный меч. На его широком, длинном клинке мерцали алмазной россыпью странные знаки, эфес был выкован из белого металла, не утратившего с годами своей чистоты, и представлял собой древесный сук, вокруг которого обвивалась тонкая змейка. Закруглённая гарда была покрыта загадочным орнаментом, в который были вплетены пятиконечные звёзды, а головку рукоятки украшала медвежья голова с такой же звездой на лбу.

— Это меч святого Иолэйнда, — пояснил канонник. — Он родился и вырос в этих местах, но уже никто не может точно сказать, какое родовое имя он носил. Теперь три благородных семейства претендуют на родство с ним, но никто не может представить доказательств их кровной связи. Известно, что он участвовал в войне, а потом вернулся сюда и был призван графиней де Понтье, чтоб сразиться с чудовищем, которое совершало набеги на деревни. Опять же никто не может точно сказать, был ли это демон, колдун или какой-нибудь зверь, но известно, что он убивал путников, наводил потраву на поля и виноградники, похищал скот, а потом даже начал сжигать дома. Графиня де Понтье, управлявшая владениями в отсутствие супруга, не раз посылала своих воинов сражаться с чудовищем, но оно всех убивало. И тогда на её зов явился Иолэйнд. Говорят, что благочестивая дама отправилась на поединок вместе с ним и, когда он сражался, страстно молилась святой Гертруде, чтоб та поддержала героя в борьбе со злом. И Иолэйнд победил, но, увы, был отравлен ядом своего противника и вскоре скончался на руках у прекрасной дамы, которая омыла его бледное лицо своими слезами. После она похоронила его здесь, а над его могилой построила эту часовню и основала странноприимный дом, где путешественники могут найти не только кров и пищу, но также утешение и защиту святого Иолэйнда. Мы не берём с гостей плату, но принимаем пожертвования от тех, кто желает заплатить за постой. Это позволяет нам столь же радушно принимать и тех, у кого в кармане ни гроша. Поскольку к нам часто заезжают охотники, мы не бедствуем и регулярно отправляем часть полученных денег в Реймс, где их используют на нужды благотворительности, содержание кафедры в городском соборе и часть передают в храм Льежа, при котором есть приют для стариков и небольшая лечебница.

— Эта графиня де Понтье — та самая Диана, портрет которой мы видели в Шантале, — пояснил Фонтейн, обернувшись к Марку.

— Это так, — закивал брат Жером. — До замужества и позже, когда её супруг скончался, графиня де Понтье носила имя Диана дель Рео.

— А что с её сокровищем? — спросил Джин Хо, который протиснулся к висевшему на стене ящику и с интересом рассматривал меч.

— С сокровищем? — немного растерялся канонник. — Ах, вы о той шкатулке, которая хранится в Шантале? Я ничего не могу об этом сказать. Возможно, это всего лишь легенда.

— Она уже не храниться в Шантале, — проворчал Фонтейн. — Её забрал оттуда силой этот негодяй барон де Ретель! И мы едем к нему, чтоб задать хорошую трёпку и отобрать то, что ему не принадлежит!

— Вот как? — старичок замер, видимо, не зная, как реагировать на его слова, а потом засуетился, приглашая скорее пройти в дом, где братья уже наверняка накрыли стол.

Других гостей в странноприимном доме, больше похожем на придорожную гостиницу, в этот день не было, потому друзья спокойно разместились в просторном зале на первом этаже. Молчаливый брат Жерар с отсутствующим выражением на бледном лице то и дело возникал возле стола, принося с кухни миски с копчёной олениной, сыром и свежим хлебом. Он выставил сразу два кувшина того самого малинового вина и разлил его по кубкам. Сладкий аромат спелой лесной ягоды поплыл вокруг, и Марк с удовольствием пригубил прозрачный алый напиток.

— А что, неплохо! — воскликнул он. — Я бы даже сказал, что это вино ничуть не хуже того, что готовят из розовых лепестков, в меру сладкое и при этом крепкое. Попробуй, Хуан, тебе понравится!

Джин Хо подозрительно посмотрел на него, а потом поднёс к лицу кубок, понюхал и сунул в вино длинный узкий язык.

— Это не вино, Марк! Это ликёр или наливка! Его не