Роберт Сойер - Обрести бессмертие Страница 11

Кэти нерешительно прошла в центр гостиной. Несколько минут оба молчали. Питер чувствовал резь в желудке. Наконец хриплым, срывающимся голосом, словно механизм, у которого кончился завод, он с трудом выдавил:

— Я хочу знать подробности.

Кэти говорила тихо. Она старалась не смотреть на мужа.

— Разве это так уж важно?

— Да, это важно. Конечно, это важно. Как долго продолжалась эта… — он замолчал на секунду, — …эта связь? — Боже, он никогда не думал, что придется употреблять это слово в подобном контексте.

Ее нижняя губа снова задрожала Она сделала шаг к нему, словно хотела сесть рядом, но остановилась в нерешительности, увидев выражение его лица. Вместо этого она медленно пошла к креслу и устало опустилась в него, казалось, эти несколько шагов по комнате были самой длинной дорогой в ее жизни. Кэти осторожно положила руки на колени и стала их внимательно рассматривать.

— Это не было связью, — тихо сказала она.

— А как же, черт возьми, это называется? — Питер произносил жесткие слова, но тон совершенно им не соответствовал. Он был безжизненным, опустошенным.

— Это было… это не были какие-то взаимоотношения. — Кэти слегка заикалась. — Это просто случилось.

— Как?

— В пятницу вечером, после работы. Ты в тот раз не пришел. Ханс попросил меня подбросить его до метро. Мы вместе с ним дошли до стоянки машин нашей компании и сели в мою машину. На стоянке в тот момент никого не было, и было очень темно.

Питер устало покачал головой.

— В твоей машине? — переспросил он затем он долго молчал и наконец тихо сказал: — Ты… — и следующее слово он произнес Нарочито медленно, с брезгливой гримасой, словно это было единственное верное определение, — потаскуха.

Ее лицо опухло, глаза покраснели, но она не плакала. Кэти слегка покачала головой, словно пытаясь оспорить это слово, слово, которым до сих пор никто никогда ее не называл, но в конце концов она только пожала плечами, возможно, смирившись.

— Что там произошло? — спросил Питер. — Что именно вы делали?

— Мы занимались сексом. Вот и все.

— Какого рода сексом?

— Нормальным сексом. Он просто скинул брюки и задрал мне юбку. Он — он нигде меня не трогал.

— Но ты была пьяная?

Она вспыхнула.

— Я… я слишком много выпила.

Питер кивнул.

— Ты никогда прежде не пила. Пока не начала там работать.

— Я знаю. Я больше не буду.

— Что еще случилось?

— Ничего.

— Он поцеловал тебя?

— Перед этим — да. Но потом нет.

Саркастически:

— Он сказал, что любит тебя?

— Ханс говорит это всем.

— А тебе он это говорил?

— Да, но… но это были только слова.

— Ты ему это говорила?

— Конечно, нет.

— А ты… ты кончила?

Шепотом:

— Нет. — И тут слеза все же медленно поползла у нее по щеке. — Он… он спросил меня, кончила ли я. Как будто можно кончить, когда это так делают, раз-два и готово. Он спросил меня. Я сказала, что нет. А он засмеялся… засмеялся и застегнул брюки.

— Когда это случилось?

— Ты помнишь ту пятницу, когда я пришла домой поздно и приняла душ?

— Нет. Погоди-ка — да. Ты никогда не принимала душ по вечерам. Но это было несколько месяцев тому назад…

— В феврале, — подсказала Кэти.

Питер кивнул. Ему стало легче. Тот факт, что все это случилось так давно, почему-то сгладил остроту ситуации.

— Шесть месяцев тому назад, — уточнил он.

— Да, — подтвердила она, но затем три слова, как три пули, вонзились ему в сердце. — В первый раз.

Все идиотские вопросы вмиг заворочались в мозгу. Ты хочешь сказать, что были и другие разы? Да, Питер, именно это она и имеет в виду.

— Сколько раз?

— Еще дважды.

— Всего, значит, три раза.

— Да.

Снова саркастически:

— Но «связь» неподходящее слово для этого?

Кэти промолчала.

— О Боже, — тихо выдохнул Питер.

— Это не было связью.

Питер кивнул. Он знал, что собой представляет Ханс. Разумеется, это не было связью. Разумеется, любовь тут совершенно ни при чем.

— Просто секс, — с горечью повторил Питер.

Кэти благоразумно промолчала.

— Боже. — Питер словно растерял все слова. У него в руках все еще был экран для чтения журналов. «Хорошо бы шарахнуть им об стену», — тоскливо подумал он. Но через минуту просто уронил его на диван рядом с собой. Экран бесшумно закачался на подушке. — Когда был последний раз?

— Три месяца тому назад. — Она говорила очень тихо. — Я пыталась набраться смелости рассказать тебе. Я… боялась, что у меня не получится. Я уже пробовала два раза, но просто не смогла это сделать.

Питер не ответил. Не существовало адекватной реакции, никакого способа с этим справиться. Ничего. Бездна.

— Я… я подумывала о самоубийстве, — еле слышно пробормотала Кэти после очень долгой паузы. — Но не травиться и не вскрыть вены — ничего такого, что выглядело бы как самоубийство. — Она заглянула ему в глаза. — Автомобильная катастрофа. Я хотела врезаться в стену. Тогда ты бы продолжал меня любить. Ты никогда бы не узнал, что я сделала, и… вспоминал обо мне с любовью. Я пыталась. Я была уже совершенно готова, но, когда дошло до дела, я отвернула машину, не смогла, струсила. — Слезы покатились у нее по щекам.

Молчание. Питер попытался разобраться во всем этом хаосе. Было совершенно бессмысленно спрашивать, не собирается ли она остаться с Хансом. Ханс не хотел никаких взаимоотношений ни с Кэт, ни с любой другой женщиной. Ханс. Этот проклятый Ханс.

— Как ты могла связаться с Хансом? Из всех мужчин именно с ним? — спросил Питер. — Ты же знаешь, что он за тип.

— Я знаю. — Она смотрела в потолок. — Да, я знаю.

— Ты должна признать, что я старался быть хорошим мужем, — продолжал Питер, — всегда и во всем помогал тебе. Мы легко находили общий язык, могли разговаривать с тобой о чем угодно, и я обычно до конца выслушивал тебя.

В ее голосе впервые прозвучала обида:

— А заметил ли ты, что вот уже несколько месяцев я долго не могу уснуть и плачу по ночам?