Дмитрий Колодан - Время Бармаглота Страница 11

— Уф… — выдохнул полковник. — Пронесло.

— Там не было п-птиц, — заметил Джек. Он поправил ворот.

— Значит, они могли быть где угодно… Ты, случаем, с ними не заодно?

Джек не стал отвечать.

Внутри Библиотека напоминала вокзал еще больше. Огромный зал, полный бессмысленно суетящегося народа. Все куда-то спешили, толкали тележки, груженные чемоданами и стопками книг, толпились вокруг окошек билетных касс. Голоса сливались в монотонный гул, прерываемый свистками паровоза.

При этом люди в толпе были удивительно похожи — невысокие, толстенькие, в круглых очках. И у каждого футболка с репродукцией из Луиса Уэйна. От мельтешения антропоморфных котов рябило в глазах. Джек растер пальцами виски, пока голова опять не заболела.

— И кто нам нужен? — спросил он.

— Как кто? Библиотекарь — кроме него здесь никого нет.

Джек оглядел суетящуюся толпу.

— А. Ну да… — это многое объясняло.

Полковник схватил за плечо ближайшего человека. Тот близоруко прищурился.

— Добрый день, чем…

— Нам нужна лодка, — перебил полковник. — Но не дырявое корыто, а хороший, надежный корабль.

— Разумеется, — кивнул Библиотекарь. — Зачем еще ходят в Библиотеку? По читательскому билету?

— По заданию к-королевской полиции, — Джек достал жетон.

— Значит, без билета, — сказал Библиотекарь. — Тогда залог пять фунтов.

— Он платит, — Ван Белл кивнул на Джека.

— В кассу, — сказал Библиотекарь. — Любое свободное окошко.

Кот на футболке весело подмигнул Джеку и облизнулся. Джек отпрянул; как ни старайся, но к таким вещам не привыкнуть.

Луис Уэйн, художник, который нарисовал этого кота, под конец жизни сошел с ума. Вместо котов, которые его прославили, он стал писать таинственные, лишенные смысла фрактальные узоры. В некотором роде Библиотека представляла собой воплощенный кошмар бедняги Уэйна. Библиотекари по сути тоже являлись фракталом. Живым, бесконечно дробящимся… В этом ключе коты Уэйна на футболках воспринимались как издевательство, одновременно напоминая о другой истории. Ухмыляющийся намек на то, что все здесь не в своем уме, и Джек в том числе.

Ван Белл уже шагал к билетным кассам, расталкивая суетящихся Библиотекарей. Или Библиотекаря, если быть точным. Они отлетали от полковника, как теннисные мячики от кирпичной стены, и спешили дальше, словно ничего не случилось. Джек старался не отставать от Ван Белла — в такой толпе стоит замешкаться, и окажешься совсем не там, куда собирался попасть.

— Ну? — сказал полковник, просунув голову в небольшое окошко. — Что там с лодкой?

— Я говорил, — сказал Библиотекарь, поправляя очки. — Залог пять фунтов, плюс цена билета.

Его было не отличить от того, с которым они уже беседовали. На столе громоздилась механическая касса-арифмометр с множеством кнопок и рукояток.

— Куда вы хотите попасть?

— В Г-город Устриц, — сказал Джек, доставая деньги.

Библиотекарь нажал пару кнопок, арифмометр звякнул. Из щели вылезли два кусочка желтого картона.

— Со сборами и пошлинами выходит двести пятьдесят фунтов.

— Чтобы п-попасть в соседний квартал?

— Если б все было так просто, вы бы сюда не пришли, — пожал плечами Библиотекарь.

С подобной логикой не поспоришь. Джек отсчитал требуемую сумму, благо недостатка в средствах не испытывал. В королевской полиции ему платили тройное жалование, тратить которое было не на что.

— Я провожу вас к причалам, — сказал Библиотекарь.

При этом сам не встал со стула. Джек нетерпеливо постучал пальцами по стойке.

— Проснись, приятель, — окликнул его Ван Белл.

Джек повернулся. Рядом с полковником стоял Библиотекарь, зажав под мышкой тонкую папку. Кот на его футболке сонно щурился.

— Вам на четвертый причал, — сказал Библиотекарь. — Пойдем.

Он зашагал сквозь толпу, состоящую исключительно из него самого. Проводники постоянно менялись — они шли за одним Библиотекарем, а потом тот останавливался, и выяснялось, что нужно идти за следующим. Без Ван Белла Джек точно бы заблудился.

Вскоре они оказались на пустом перроне. Бетонная платформа исчезала в клубах желтого тумана. В лицо ударил ветер, колючий от мелких капель. Внизу, где полагалось быть рельсам, плескалась темная вода.

Стоило выйти на платформу, на электронном табло загорелась надпись «Город Устриц». Последний проводник свернул в сторону, но Библиотекарь их не оставил — вышел из-за табло, ежась от холода и сырости. Коту на футболке тоже приходилось несладко; бедняга продрог, рыжая шерсть стояла дыбом.

— Билеты? — сказал Библиотекарь, щелкая компостером.

— Вы же нам сами их п-продали…

— Таков порядок.

Пожав плечами, Джек протянул ему картонки. Библиотекарь долго и придирчиво их рассматривал, прежде чем решился пробить.

— Ваш корабль, — сказал он. — Прямиком и без остановок в Город Устриц.

Он указал вглубь платформы. Джек прищурился. Порыв ветра развеял туман, и обещанное судно предстало во всей красе. У перрона покачивался белоснежный кораблик, сложенный из огромного листа бумаги.

— Это и есть лодка? — сказал Джек.

— Отличный корабль! — вскричал Ван Белл.

— Если будете брать книги — возвращайте на место, — сказал Библиотекарь. — И не кормите рыб. В общем, счастливого пути.

— Спасибо, — Джек шагнул к кораблику.

— Ты ведь Джек? — окликнул Библиотекарь.

Прищурившись, он внимательно изучал его лицо. Джек кивнул.

— Я читал, что с тобой случится, — сказал Библиотекарь. — Сочувствую.

18. Ход Плотника

Солнце сквозь занавески окрашивает комнату голубым и зеленым. Цветные пятна скользят по стенам, перебираются на шкафы и смятую постель. Выхватывают разбросанные по полу вещи и книги. В этом свете комната похожа на аквариум. Не хватает только рыб — разноцветных гуппи, парящих над скомканными простынями, или пучеглазых золотых рыбок под люстрой. Комната без них кажется слишком пустой, заброшенной и необитаемой.

Но это не так. Единственная обитательница аквариума сидит на неудобном стуле перед туалетным столиком. Напряженная, как перетянутая струна. Ее зовут Фиона. Мы уже встречались, пришло время ее представить.

Девушка смотрит на отражение в высоком зеркале — худое лицо с острыми скулами, круги под глазами, волосы падают на лоб липкими прядками. Фиона до сих пор чувствует, как по ним текут тяжелые капли ночного дождя.

Дождь — единственное, что Фиона отчетливо помнит с прошедшей ночи. Ночи, когда Джек спас ей жизнь. Остальное — факты. Их можно прочитать в любой газете или в десятках полицейских отчетов. А факты, если повторять их слишком часто, перестают быть таковыми. Превращаются в нечто иное, что совсем не обязательно помнить.