HORO - Zen 1001. Технофильская ересь Страница 12

«Главное не смотреть на ноги. Скоро всё это кончится», – взгляд непроизвольно сползал в сторону шевелящейся массы. Ещё секунда, и Марк увидел, как то, что раньше было его ногами, теперь заражено длинными белыми червями. С жадностью поглощая сырое мясо, они пронзали его как могильные гвозди. С таким аппетитом им не потребуется много времени, чтобы расправиться с бёдрами и перейти к остальному.

Уровень воды быстро дошёл до койки, тело заключённого погрузилось в жидкость. Марк задержал дыхание, но вскоре был вынужден сделать глубокий вдох. Вода проникла через трахею и заполнила лёгкие. Выдох. Вдох. Марк открыл рот, выдыхая струи холодной воды. Чешуйчатые насекомые сыпались со стен, но вместо того, чтобы тонуть, они плыли на глубину, приближаясь к парализованному юноше. Плотоядные черви также не собирались умирать – танцуя и извиваясь, они уверенно подбирались к животу. Тараканы доплыли до Марка и облепили лицо. Чёрным потоком они устремились в открытый рот, ужас дошёл до предела.

– Аааааааааааа! – Марк подскочил с постели, проснувшись от чужого крика. Его влажные пальцы сомкнулись вокруг целых и невредимых ног. Он находился всё в той же комнате, однако увечья и насекомые оказались всего лишь страшной фантазией. Зато пробудивший его крик из соседней камеры был самой, что ни на есть реальностью.

Грохот дверного засова не дал Марку прийти в себя, дверь распахнулась, и он увидел вошедшего охранника, одетого в широкие оранжевые штаны. Лицо стражника закрывал резиновый противогаз, трубка которого не была подключена к фильтру, а болталась свободно как хобот. Слоноподобный великан в узенькой майке жестом приказал Марку подняться и следовать за ним. Волосатое чудовище было настолько устрашающим, что Марк не ослушался бы его приказа, даже если б оно скомандовало прыгнуть под поезд. Душераздирающие стоны заключённых также не прибавляли смелости.

Закованный в пластиковые оковы Марк плёлся по узким коридорам тюрьмы, пока не оказался в холодном подвале, о предназначении которого было нетрудно догадаться по развешенным на стенах кандалам и грязным решёткам для слива крови.

– К-казнить бу…будете? – спросил молодой человек, обращаясь к охраннику. От страха его голос сел до неузнаваемости.

Гигант повернулся к заключённому и посмотрел на него сквозь запотевшие стёкла противогаза. Его молчание нарушал лишь страшный хрюкающий звук, сопровождающий дыхание через гибкую кольчатую трубку. Подведя Марка к постаменту с вертикальной доской, страж прислонил его спиной и стал затягивать ремни до тех пор, пока не услышал характерный хруст рёбер. Позиция для казни была более чем странной – руки и ноги были свободны, заключённый чувствовал себя, как муха, прилипшая крыльями к мёду.

Охранник спустился к грязному столу, осмотрел лежащие на нём инструменты и выбрал старую ручную пилу, которая, судя по крупным разведённым в стороны зубьям предназначалась для пилки дерева. Повязав тёмный заляпанный пятнами фартук, он вытащил попавшую под лямки трубку противогаза.

Рассудок Марка помутнел от избытка адреналина, фигура охранника расплывалась, перед глазами появлялись абсурдные картины, рисуемые агонизирующим мозгом. Тем временем, его палач подошёл к юноше, привычным движением ударил свою жертву в живот и, пользуясь её беспомощностью, принялся пилить руку поперёк плечевого сустава.

«Там артерия…» – подумал Марк с надеждой на скорую смерть. Такой боли он не испытывал никогда в жизни.

Пила оказалась довольно тупой, ржавые зубья цеплялись о жилы, оставляя за собой болтающиеся ошмётки кожи. Охранник делал свою работу умело и монотонно. В болезненном бреду Марк представил себе, как тот мечтает об окончании рабочего дня, чтобы вернуться в свою государственную коммуналку и поскорее предаться виртуальным развлечениям. Возможно даже, он приобрёл в кредит дорогую голографическую аппаратуру, ведь люди его уровня жизни по необъяснимой причине предпочитают выбрасывать свои жалкие гроши на бесполезные электронные игрушки.

Плохое состояние инструмента компенсировалось силой и опытом палача. Через пару минут он справился с суставом, из раны заключённого вырывались фонтаны крови, повторяя сбившийся ритм сжимающегося в судорогах сердца.

Отпиленная конечность шлёпнулась в лужу крови. Марк слышал всё в искажённом восприятии, звуки пилы замыкались в бесконечной петле из эха, сплетаясь с собственным надрывным кашлем, хрюкающей одышкой охранника и стонами других бедолаг.

Палач подтянул скользкие перчатки и перешёл ко второй руке. Осознавая, что казнь вот-вот подойдёт к завершению, молодой человек почувствовал облегчение и… что-то ещё. Что это было? Сожаление? Разве он сам не мечтал покончить с этим мучительным и нелепым существованием? Не хотел прекратить этот лицемерный компромисс с обществом и культурой, настолько враждебными и чужеродными, что мысль о рождении в неподходящее время превратилась в паранойю ещё в подростковом возрасте? Что ждало его в будущем? Одинокая борьба с подступающими к горлу тошнотой и отчаянием – единственной возможной реакцией на происходящее вокруг? А может и не одинокая, разницы не было, ведь объединяться с горсткой таких же несчастных изгоев, добровольно оставшихся на обочине успеха, не было смысла. Действительно, жаловаться друг другу на жизнь, высмеивать современных поп-идолов, наблюдать за взаимной деградацией – это просто омерзительно. Лучше страдать в одиночку. И чем раньше эти страдания прекратятся, тем лучше.

Боль выдернула Марка из потока собственного сознания. Левый сустав давался стражнику хуже, однообразный процесс ему совсем наскучил. Палач попытался оторвать руку рывком, но сухожилия никак не хотели разрываться. Марк дёргался, как больной столбняком, моля о скорейшей смерти. Но смириться со столь ранней кончиной по-прежнему мешало какое-то непонятное беспокойство. Словно что-то не было сделано, будто важное дело не было завершено. Но что это могло быть? Что за ничтожная лучина на фоне чёрного океана захлестывающей воли к смерти? Жить, задыхаясь во мраке коррупции, лжи, пошлости и бескультурья, было невыносимо. Но даже если восстать, твой голос гарантировано не будет услышан. Никто даже не станет тратить время на то, чтоб закрыть тебе рот – государство и общество слились в одну бездушную серую машину по производству несчастья.

Марк терял сознание. Вся его прожитая жизнь казалась трусливой попыткой приспособиться, найти компромисс и простелиться перед столь ненавистным врагом. Лучше б он погиб, сражаясь с противостоящими силами, прожил бы короткую, но настоящую жизнь Человека, героя. Нет ничего хуже оказаться в своих глазах таким слизняком на пороге смерти, боль о потерянном времени и отвращение к себе разрывали душу на части. Как обидно, что человек понимает суть жизни тогда, когда уже ничего нельзя изменить. Подняв взгляд в порыве презрения, Марк увидел перед собой женщину с четырьмя руками. В одной из них она сжимала отрубленную голову, в другой изогнутый меч. В последний момент юноша исполнился страшной жаждой к жизни, но острое оружие опустилось ему на шею, навсегда избавив от мук.

– Очнись же!

Опухшие веки медленно поднялись, в это же мгновение тело заныло от боли, как будто являло собой сплошную травму. Сквозь узкую щель лиловых гематом виднелось знакомое лицо.

– Успели, – этот голос… знакомый и пугающий, он обращался к кому-то ещё. Похоже, что визитёров было несколько. – Как дела? – да это же его чертов тренер!

– Это… опять… сон? – с трудом произнёс Марк, похрустывая засохшей кровью на расплющенных губах-оладьях.

– На этот вопрос я и сам не знаю ответа! – усмехнулся Владимир. – Идти можешь?

Марк аккуратно пошевелил ногами и попытался встать. Осколки сломанных рёбер вонзились в мягкие ткани лёгких.

– Кха!

Владимир уклонился от кровавых плевков.

– Понятно, – сказал он задумчиво, – что ж, тогда план «Б».

С этими словами тренер достал из портфеля медицинский пистолет и сделал своему горе-ученику инъекцию. Через секунду Марк почувствовал, будто его уши наполнились ватой, боль отступила, окунув его в приятное забвение. Владимир поднялся с края тюремной койки и, погрузив заключённого на плечо, словно мешок с мукой, вышел в открытые двери.

«…эвакуация пострадавших значительно затруднена из-за сложных погодных условий. На данный момент мы располагаем информацией о сорока пяти погибших и более ста двадцати раненых среди посетителей вокзала. Напомним, что Прокуратура по-прежнему отрицает возможность террористического акта, заявляя о повреждении водородного модуля одного из погрузчиков…»

Головная боль дала о себе знать, словно зазубренный деревянный кол, плавно вошедший в затылок.

«…городские службы не справляются с пребывающим уровнем снега…»

Лицо диктора отливалось неестественным блеском, но отличить компьютерную модель от реального человека на маленьком настенном дисплее было невозможно.