Паразиты сознания. Философский камень. Возвращение ллойгор - Колин Генри Уилсон Страница 12

* * *

Кажется нелепым теперь, как ни ему ни мне не пришло в голову, что может повлечь за собой наше открытие. Мы, разумеется, ожидали, что сделанная нами находка вызовет определенный ажиотаж в кругу археологов, но предпочли оба благополучно забыть о том, какая буря разыгралась в свое время, после того как Картер обнаружил гробницу Тутанхамона, или что творилось вокруг теософских свитков, случайно найденных в песках Иудейской пустыни. Да, это постоянная беда археологов: недоучитывать, что они живут в мире средств массовой информации и истеричной прессы.

На следующее утро в половине седьмого, еще до прихода рабочих, нас разбудили нагрянувшие Фуад и Дарга. Они явились не одни, а в сопровождении четырех официальных представителей турецких властей да еще пары голливудских кинозвезд, увязавшихся из любопытства. Райх, возмущенный вероломным вторжением, хотел было высказать гостям все, что о них думает, но я удержал его, объяснив, что турецкие представители действуют в рамках своих полномочий, исключение составляют разве что кинозвезды.

Гости прежде всего пожелали убедиться, что блоки залегают действительно на глубине трех с половиной километров. Райх включил зонд и продемонстрировал им очертания «блока Абхота» (как мы сами его окрестили) и «крота» по соседству с ним. Дарга усомнился, что «крот» мог проникнуть на такую глубину. Райх, смиряя себя, подошел к пульту дистанционного управления и включил его. Последовавшее за этим заставило нас тревожно насторожиться: изображения на экране не появилось. Райх пошевелил регулятор хода — безрезультатно. Причина здесь могла быть только одна: от огромной температуры или давления у «крота» отказали приборы. Хорошего мало, но в конце концов не такая уж и трагедия: аппарат, пусть и дорогостоящий, можно было заменить. Между тем Дарга и Фуад по-прежнему неотступно требовали, чтобы им наглядно доказали исправность зонда. И Райх все утро занимался тем, что педантично предъявлял коллегам весь рабочий механизм аппарата — винтик за винтиком, чтобы у них не оставалось сомнений в том, что блоки действительно залегают на глубине трех с половиной километров. Мы проявили фотопленку со снимками, сделанными с экрана радара, и сличили клинопись «блока Абхота» с клинописью базальтовых статуэток. Усомниться в том, что клинопись в обоих случаях принадлежит одной и той же культуре, было невозможно. Понятно, окончательно решить загадку можно было лишь одним способом: прорыть прямой туннель до самых блоков. В связи с этим, кстати, следует заметить, что мы представления не имели, какова величина отдельных глыб (по нашему мнению, зонд, вероятнее всего, указывал общую высоту стены или целого здания). Любопытную, на наш взгляд, загадку являла и фотография, полученная с помощью радара, — она представляла собой вид сверху. Это могло означать, что стена или здание помещено на боку — ни одна из цивилизаций прошлого, насколько это известно, не делала надписей поверху стен или на крышах зданий.

Наши гости хотя и мало что поняли, но оказались под впечатлением. Если это не какое-нибудь недоразумение, то наша находка могла оказаться величайшим открытием за всю историю археологии. Возраст самой древней цивилизации, известной до сих пор, — цивилизации индейцев масма, живших в Андах на плато Маркахуаси, — насчитывает девять тысяч лет. У нас же теперь были на памяти показания нейтронного счетчика, полученные при датировке возраста базальтовых фигурок, — данные, которые мы тогда сочли ошибочными. Теперь выходило, что они подтверждают нашу версию о том, что мы имеем дело с остатками цивилизации, чей возраст превышает маркахуасскую по меньшей мере вдвое.

Фуад и его коллеги пообедали вместе с нами и отбыли около двух часов дня. Охватившее их к тому моменту волнение передалось и мне, за что я, будучи не в силах с ним совладать, испытывал на себе глухое раздражение. Фуад пообещал прислать нам аэрокран в максимально короткий срок, оговорившись, однако, что несколько дней, вероятно, придется все же потерпеть. Мы, не ощущая особого желания перетаскивать зонд с места на место вручную, решили дождаться обещанного. То, что теперь мы можем рассчитывать со стороны турецких властей на такую поддержку, какая нам раньше и не снилась, было очевидным, и не было смысла тратить силы попусту. Поэтому в половине третьего мы уютно устроились в тени у нижних ворот и потягивали апельсиновый напиток, пребывая в относительном бездействии.

Через полчаса прибыл первый представитель прессы — корреспондент «Нью-Йорк таймс» из Анкары. Райх пришел в ярость. Он вслух заявил (ошибочно), что правительство Турции хватается за любую возможность лишний раз себя разрекламировать. Позднее выяснилось, что в разглашении информации прессе повинны те две кинозвезды. Райх бесследно исчез у себя в палатке, а я остался развлекать журналиста — довольно приятного человека, который, как оказалось, был знаком с моей книгой по хеттам. Я показал ему фотографию и объяснил принцип работы зонда. На вопрос, что случилось с «кротом», я ответил, что не имею представления и знаю только, что это козни троглодитов. Боюсь, это и было моей первой ошибкой. Вторую я допустил, когда он поинтересовался размерами блока Абхота. Я обратил его внимание, что у нас нет конкретных фактов, подтверждающих, что это отдельный строительный блок, хотя по соседству с ним лежат еще такие же. Быть может, он представляет собой культовое сооружение в виде исполинской тумбы или какое-то строение наподобие зиккурата в Уре. Если же это отдельный блок, то получается, что перед нами следы цивилизации гигантов.

К моему удивлению, он отнесся к этому совершенно всерьез. Разделяю ли я гипотезу, будто наш мир некогда населяла раса гигантов, переставшая впоследствии существовать из-за небывало мощного лунного катаклизма? Я ответил, что мой долг ученого состоит в том, чтобы искать неоспоримые свидетельства. «Ну, а это разве не свидетельство?» — не отставал корреспондент. Я сказал, что утверждать такое пока рановато. Тогда он спросил, согласен ли я с тем, что строительные блоки такого громадного размера было не под силу передвигать обычным людям, как, например, при строительстве пирамид в Гизе или возведении тольтекского Храма Солнца в Теотиукане. Я, все так же ни о чем не подозревая, указал, что самые крупные блоки пирамиды в Гизе весят по двенадцати тонн; вес двадцатиметровых глыб может достигать тысячи тонн. И я подтвердил, что мы доподлинно не знаем, каким образом удавалось передвигать камни для строительства пирамиды Хеопса, а к слову сказать, и Стоунхенджа. Ведь древние, вполне