Запретная механика любви - Лариса Петровичева Страница 12

У Анны, кажется, губы заледенели, когда она сказала об этом. Дерек недоверчиво посмотрел в ее сторону, словно не до конца понял, что услышал.

— И куда он делся?

— Оттолкнул меня и сбежал.

Дерек вздохнул. Провел ладонями по лицу. Анна думала о том, что ей нужно спрятаться — и что она подставляет своего нового знакомого под удар. Арниэль скоро вернется.

— Ладно, — устало вздохнул Дерек, поднялся с дивана и, пройдя к шкафу, вынул рюкзак и быстрыми движениями принялся собирать вещи. Рубашки, брюки, белье летели в черную распахнутую пасть рюкзака, к ним присоединились какие-то мешочки и ларчики, от которых отчетливо веяло тревогой. — Как думаешь, откуда он мог узнать о нас?

Анна только руками развела.

— Дженни?

— Как ты, кстати, у нее оказалась? — поинтересовался Дерек. Из ящичка письменного стола он извлек темную коробку, в которых носили артефакты, и отправил в рюкзак. Из второго ящика появился пистолет.

— Я думала, что Джон мог к ней заглядывать. Они приятельствовали.

Дерек устало покачал головой.

— Чудны дела Твои, Господи. Игрушки дружат.

— Арниэли не игрушки, — в очередной раз повторила Анна. — Но вряд ли мы теперь можем доверять кому-то из них.

Дерек со вздохом встряхнул собранный рюкзак, застегнул его и распорядился:

— Собирайтесь. Есть у меня одна берлога, о которой никто не знает.

И Анна с неожиданным уколом разочарования поняла, что они снова перешли на “вы” — и ей это не нравится. Она сама не знала почему.

— Где эта берлога? — спросила она, забрав свою сумку. Наступит ли время, когда ей не надо будет ни от кого прятаться? Кто бы знал…

Дерек не ответил. Быстрым шагом спустившись по лестнице, он толкнул дверь и вышел на улицу — метель уже была такая, что город почти утонул в белизне. Сквозь снег проступали призрачные очертания домов, вот совсем рядом фыркнула лошадь, вот повеяло запахом свежевыпеченного хлеба, и Анна, испугавшись, что потеряется в метели, схватила Дерека за руку.

Они нырнули сперва в один проулок, потом в другой, потом прошли через кухню какого-то заведения, где повара сверкали ножами, а котлы бурлили супом — там Анна едва не поскользнулась на какой-то требухе. Вот и снова улица и снег — мчатся экипажи, идут прохожие, мальчишки носятся с газетами. Город кипел и расплескивался, названия улиц на вывесках были совершенно незнакомы, и Анна стискивала руку Дерека и надеялась, что не выпустит ее.

Через час пути, когда Анна вымоталась и окоченела, Дерек привел ее к дому на окраине столицы. Здесь заканчивался город — впереди лежали заснеженные поля, бурая краюшка леса тянулась до горизонта, и, глядя, как Дерек отпирает дверь, Анна снова ощутила неприкаянность и одиночество. Дом был старым, с заколоченными окнами — да, в таком неуютном месте вряд ли кто-то решит их искать.

— Прошу! — пригласил Дерек, скрывшись за дверью. — Конечно, это не дом вашего отца, но тут вполне удобно.

Войдя за ним, Анна оказалась в темном коридоре, который вел к лестнице на второй и третий этаж. Все двери были заколочены, но почему-то Анне казалось, что за ними идет странная и очень энергичная жизнь. Они поднялись на второй этаж по лестнице, которая скрипела и завывала на сто голосов, и, отпирая одну из дверей, Дерек объяснил:

— Когда-то здесь была лаборатория Брайана Кастерли. Это место пропитано его личной магией так сильно, что считается зараженным.

Они вошли в крохотную комнатушку, всю обстановку которой составляли койка, застеленная серым одеялом, да покосившийся стул. К удивлению Анны здесь царила почти стерильная чистота. Сквозь щели в досках проникал свет, и в его лучах не было ни пылинки.

— Мы тут не умрем? — испуганно спросила Анна. Дерек опустил свой рюкзак на пол и принялся расстегивать пальто.

— Надеюсь, мы проведем здесь совсем немного времени, — ответил он. — И чем больше вы расскажете о ваших отношениях с Джоном, тем лучше.

— Мы друзья, — коротко ответила Анна, и, видно, Дерек понял, что это только часть правды, потому что устало вздохнул и произнес:

— У меня есть информация, что ваши отношения не дружеские, а любовные. Джон А-один вел себя с вами так, словно вы не приятели, а…

Он не договорил. Рука сработала сама, не так крепко, как могла бы, но пощечина все равно получилась впечатляющей. Дерек оторопело схватился за щеку, и Анна подумала, что готова добавить еще.

— Не смейте, — прошептала она. Дерек готов был все свести к пошлости, но их отношения с Джоном такими не были. — Вы даже представить себе не можете…

— Почему же, могу. Я давеча близко познакомился с Дженни. В плане физиологии никаких отличий от людей. У Джона, я так понимаю, тоже? Все вылеплено по идеальному образцу и работает так же идеально?

Анна ударила еще раз — вернее, почти ударила, Дерек перехватил ее руку, и она еще успела удивиться тому, какие у него горячие и сильные пальцы.

— Вы хам и наглец! — сообщила Анна, понимая, что готова разрыдаться, и делать этого ни в коем случае нельзя. Их отношения с Джоном были ее личной тайной, тем местом, в которое она никого не хотела впускать.

— Я бы вас не бросил во всем этом, если бы у нас были настолько глубокие отношения, — искренне ответил Дерек. — А он бросил. Ваш отец убит, вас выгнали из дома, убийца идет за вами, а он вас бросил. Полагаю, все дело в программе самообучения, да? Ему стали интересны физические отношения между мужчиной и женщиной, и вы как практик и экспериментатор пошли ему навстречу…

— Прекратите! — воскликнула Анна. — Хватит, перестаньте! Все это не так…

Она вдруг поняла, что Дерек прав. Ее бросили — и она искала Джона в самых темных уголках столицы, но так и не нашла. Ее бросили — и она поняла это только сейчас.

Слезы пришли сами — заструились по щекам, глазам сделалось горячо и больно. Анна рыдала от тоски и боли, от своей усталости, от потерь и угроз — Дерек осторожно, словно боясь что-то повредить, обнял ее — уткнувшись в его плечо, Анна ревела, словно школьница, которую не пригласили танцевать, и это было смешно, нелепо и больно, непередаваемо больно. С ней случилась именно та глупость, о которой писали в романах, и которую Анна глубоко презирала, потому что как это вообще возможно, бросить ее?

И вот это случилось. И она сидела в заколоченной комнате заброшенного дома, плакала в плечо, в общем-то, незнакомого человека и