Ключ от Хинсидеса - Альбин Альвтеген Страница 12

Харальд закричал и защелкал клювом. Похоже, он был напуган. В следующее мгновение раздался треск ветвей. Линус впился взглядом в деревья.

— ДЕРНУЛИ ЗА НИТОЧКУ— ЭТО НЯМ-НЯМ, – послышался резкий шипящий голос. – ИСЛЕРДИ ХОЧЕТ КУШАТЬ!

Линус поднялся на ноги, успев на ходу подхватить Харальда. Едва они спрятались за толстым деревом, как что-то с грохотом вывалилось из леса.

– НЯМ-НЯМ В ТАЙНИКЕ? ДЕРНУЛИ ЗА НИТОЧКУ – ЭТО ЕДА-ЕДА В ТАЙНИКЕ!

Харальд вцепился в плечо Линуса. Мальчик чувствовал острые когти через футболку. Линус осторожно высунулся и всмотрелся в толстые ветви.

Лучше бы он этого не видел. На тропинке стояло нечто огромное, напоминающее серо-коричневого паука.

У Линуса перехватило дыхание.

Между передними лапами паука росла львиная грива, из которой торчала голова – бледная лысая человеческая голова. Только на месте глаз просто гладкая кожа.

Остервенело разгребая листья, паук продолжал бурчать.

– НЕТ НЯМ-НЯМ? – шипел он. – нету косточек погрызть? ИСЛЕРДИ ХОЧЕТ КУШАТЬ!

Восемь страшных лап подняли целый вихрь листьев. Линус опустился на землю за своим стволом. Сердце колотилось в груди. Если бы Лионора была здесь!

Стараясь двигаться беззвучно, Линус начал отползать. И вдруг почувствовал, как что-то коснулось его руки.

Что-то скользкое.

– ДЕРНУЛИ ЗА НИТОЧКУ – ЭТО НЯМ-НЯМ! – завыло чудище, и Линус услышал, как к нему приближаются восемь лап.

Линус замер на месте и задержал дыхание, опасаясь, как бы его не выдали тяжелые удары сердца.

У ствола показались две волосатые лапы, а потом появилось и все тело. Вблизи оно казалось еще страшнее. Линус был уверен, что паук вот-вот набросится на него. Однако этого не произошло. Он только вертел головой, словно прислушиваясь. И тут Линус понял. У паука ведь нет глаз! Он ничего не видит! Поэтому ему и нужна паутина, чтобы чувствовать, где кто-то движется.

– ИСЛЕРДИ ЧУЕТ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ, МАЛЕНЬКАЯ МУХА, – прошипело чудище, и Линус успел заметить за бледными губами острые, как иглы, клыки.

Харальд дрожал у Линуса на руках. Волосатыми передними лапами паук ворошил листья. Он был всего в паре метров. Внезапно Линус обнаружил, что все еще держит в руке палку. Он посмотрел вверх. Одна из нитей протянулась между ветвями. Линус осторожно вытянул палку и слегка пошевелил ветки. Паук вздрогнул. Безглазое лицо ухмыльнулось, и в следующую секунду чудище уже было на дереве. Ветки затрещали, паук тщетно искал на дереве то, чего там не было.

Линус воспользовался шумом, чтобы поскорее убежать по тропинке. Харальд вырвался у него из рук и спрыгнул в листья. Взгляд его метался между Линусом и гигантским пауком.

– Спокойно, – прошептал Линус. – Мы справимся.

Заговорить было большой ошибкой. Чудище с грохотом спрыгнуло на землю. Бледное лицо обратилось к Линусу.

– НЯМ-НЯМ ГОВОРИТ КАК ИСЛЕРДИ? – прошипело оно, медленно подбираясь ближе.

Линус точно окаменел. Ноги отказывались двигаться. Теперь чудище размером с лошадь нависало прямо над ним.

– ПОЧЕМУ НЯМ-НЯМ ГОВОРИТ КАК ИСЛЕРДИ?

Чудище вытянуло волосатую лапу, словно желая пощупать Линуса. Линус отвел ее палкой. Паук немного подался назад, однако ничуть не испугался.

– Никакой я не ням-ням, – произнес Линус, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Получилось не очень.

– ДЛЯ ИСЛЕРДИ ВСЁ НЯМ-НЯМ, ГОВОРЯЩАЯ ТЫ МУХА.

Рот чудища скривился в усмешке, и паук снова вытянул лапу, на этот раз более решительно.

– А я – не ням-ням, – возразил Линус в отчаянии. – Это Ислерди для меня ням-ням.

Он сам не понимал, откуда это взял. Знал только, что, если побежит, Ислерди поймает его.

Паук замер, улыбка исчезла.

– НЯМ-НЯМ МАЛЕНЬКАЯ. ИСЛЕРДИ ЧУЕТ, ЧТО ГОВОРЯЩАЯ МУХА МАЛЕНЬКАЯ.

Линус закрыл глаза. Не надо было покидать развалины. Было большой ошибкой отправиться в лес.

В эту секунду он услышал откуда-то собственный голос:

– Это Ислерди для меня ням-ням.

Линус открыл глаза. Ислерди тыкался поблизости. Харальд сидел чуть поодаль. Клюв приоткрыт, горло как-то странно надуто.

– Это Ислерди для меня ням-ням, – повторил Харальд голосом Линуса.

– ГОВОРЯЩИХ МУХ ДВЕ? ДВЕ ГОВОРЯЩИЕ МУХИ?

Ислерди начал загребать лапами перед собой. Харальд отпрыгнул в сторону.

Линус пришел в себя.

– Здесь только я, Ислерди, – крикнул он.

Он сгреб с земли несколько сломанных веток.

– Я повсюду. Вот сейчас я тут…

Он швырнул ветки в разные нити, одну позади Ислер-ди, другую – по другую сторону тропинки.

– Сейчас я тут, – повторил Харальд, прыгая в кусты.

– А теперь – здесь, – сказал Линус, тыкая палкой в толстое паучье тело.

Ислерди щелкнул зубами, быстро повернувшись к мальчику, так что тот едва успел отскочить. Ислерди зашипел. Голова в бешенстве крутилась туда-сюда.

– ГОВОРЯЩАЯ МУХА – КАК ОН, – закричал паук. – ПОЭТОМУ ОНА ГОВОРИТ КАК ИСЛЕРДИ!

Линус ничего не понимал, но ясно было, что Ислерди напуган.

– Все верно, – подтвердил Линус. – Я в точности как он. Так кто у нас ням-ням?

– ИСЛЕРДИ НЕ НЯМ-НЯМ! ИСЛЕРДИ НИКОГДА НЕ НЯМ-НЯМ! ИСЛЕРДИ ГРЫЗТЬ ВКУСНЫЕ ХРУСТЯЩИЕ КОСТОЧКИ! ГОВОРЯЩАЯ МУХА СДЕЛАТЬ ИСЛЕРДИ СЫТЫЙ!

Паук протянул передние лапы к Линусу, и мальчик почувствовал, как в руку что-то впилось. Он рванулся в сторону, и только успел отскочить, как на то место, где он до этого стоял, с грохотом опустилось паучье тело.

– Это Ислерди для меня ням-ням! – принялся дразнить паука Харальд, забравшись на дерево.

Паук взвыл от ярости. Один прыжок – и он уже на дереве. Пытается поймать Харальда, который как белка прыгает с ветки на ветку. Линус хорошо видел все дергающиеся блестящие нити. Ислерди точно знал, где находится Харальд. Мальчик понял, что надо срочно что-то делать, иначе Харальд быстро станет едой для паука.

Мысли беспорядочно вертелись в голове. Наконец Линус придумал.

– Ислерди! – громко крикнул он. – Хочешь погрызть моих хрустящих косточек?

Паук остановился и направил на него лицо. Харальд воспользовался моментом и убежал.

– Так поймай меня, Ислерди! – рявкнул Линус и бросил палку перед собой.

Палка упала на тропинку. Прямо на нити, натянутые над ямой.

Ислерди с победным криком кинулся к палке. Крик перешел в испуганные завывания. Тяжелое паучье тело исчезло в глубине ямы. Раздался жуткий треск.

Линус выдохнул. Когда страх отпустил, он опустился на