Джейсон Арнопп - Последние дни Джека Спаркса Страница 13

Глаза Бекс горят, как огоньки. Ее дыхание пляшет на моем лице, вырываясь вместе со словами:

– Лоуренс предложил переехать к нему, и я согласилась.

Комната начинает очень неприятно вращаться.

Становится полегче, только когда, обмякнув под унитазом, я проверяю почту в телефоне. Помутневшими глазами я вижу, что кто-то прислал то самое видео прямо мне в руки.

Алистер Спаркс: «С прискорбием признаю, что, будучи несколько уязвлен тоном Джека в нашей переписке от 28 октября, я оставил без ответа ночное письмо, приведенное ниже».

Дата: 2 ноября 2014

От: Джек Спаркс

Тема: Что это было?!?

Кому: Алистер Спаркс

Я тут был в книжном магазине в аэропорту Рима и увидел тебя по телевизору. Ты стоял перед камерой на фоне Голливудских холмов. Ни фига себе, думаю. Звук был выключен, так что я не слышал, о чем ты там распинался.

Это что вообще было?

А ведь я так и знал, что тебе неймется отведать моей славы. Неужели угадал? Не скрою, приятель, не думал, что реально увижу тебя когда-нибудь по ящику. С твоим-то видом разве что на радио дорога.

Так вот, у тебя вроде был знакомый в Скотланд-Ярде, я не путаю? Который отслеживает видеоматериалы по жестокому обращению с детьми и все такое. Притворись обычным братом на минутку и скинь мне его контакты, будь добр.

Алистер Спаркс: «Айла Дугган – тридцатидвухлетняя уроженка ирландского города Кинсейл, проживающая в Вест-Сассексе. Айла была стюардессой на борту рейса номер 106 Рим – Лондон, которым, по его словам, летел мой брат 31 октября 2014 года. Далее следует расшифровка нашего с ней интервью…»

АЛИСТЕР СПАРКС: Вы помните, какое конкретно место занял в тот день Джек Спаркс?

АЙЛА ДУГГАН: Да, место 40А. Кресло у окна.

АЛИСТЕР: Есть ли у вас поводы сомневаться в том, что это был именно Джек Спаркс?

АЙЛА: Теперь, когда я видела его фотографии в газетах и по телевизору, – ни малейших. Он точно так же говорил, с теми же манерами и интонацией. Не говоря уже о том, что ему дважды пришлось предъявлять паспорт, иначе его не пустили бы на борт. Но вел он себя действительно странно, то и дело вздрагивал. Не знаю, было это ему свойственно или нет.

АЛИСТЕР: Он опаздывал на рейс?

АЙЛА: Из-за него вылет задержали почти на двадцать минут. Пассажиры были недовольны, но такое сплошь и рядом происходит. Я лично против того, чтобы проявлять снисходительность к опаздывающим. На экономрейсах такой практики нет. Джек заявился с таким невозмутимым видом, как будто так и надо. Было видно невооруженным глазом, что он много выпил и хотел выпить еще перед взлетом. Я прибегла к профессиональной хитрости и принесла ему стакан со льдом и тоником, чуть-чуть обмазанный джином по кромке.

АЛИСТЕР: И что же пошло не так?

АЙЛА: Когда мы катились по взлетной полосе, я прошлась по салону – это стандартная проверка. Я заметила, что мистер Спаркс чем-то встревожен. Он весь побелел, как будто ему сообщили ужасные новости и он не может прийти в себя. Он был в состоянии шока.

АЛИСТЕР: Вы обратились к нему в этот момент?

АЙЛА: Я спросила, не чувствует ли он недомогания, и взяла его за плечо, но он отпрянул от меня. Не помню дословно, но он ответил в том смысле, что с ним все в порядке. Но по его виду этого нельзя было сказать. Он продолжил читать книгу с таким видом, как будто… как будто не мог поверить в то, что читает.

АЛИСТЕР: Книга показалась вам причиной его состояния?

АЙЛА: Я, наверное, подумала, что он просто читает какого-нибудь Стивена Кинга. Но настоящие проблемы начались, когда мы вот-вот готовы были взлетать. В этот момент пассажиры особенно напряжены, и мы меньше всего хотим, чтобы кто-то из них вдруг начал возмущать спокойствие. Тем более что мы сами, бортпроводники, пристегнуты на своих местах. Нам не разрешено вставать даже в том случае, если пассажиры начнут друг друга убивать. Сначала я услышала, как двое пассажиров говорят мистеру Спарксу, что ничего такого «не чуют», как будто успокаивали его. И как только сигнал пристегнуть ремни отключился, я пулей бросилась в его сторону. Я хотела успеть к нему до второго стюарда, потому что он нередко теряет самообладание, когда имеет дело с проблемными пассажирами.

У мистера Спаркса случился приступ паники, иначе не скажешь. Я дала ему пакет, чтобы он подышал, а он все твердил, дескать, что-то горит, он слышит запах, хотя никакого запаха не было и в помине. Вокруг нас была толпа пассажиров, одни обеспокоены, другие раздражены, и все ждут, когда же я разберусь с проблемой. Я попыталась развеять сомнения мистера Спаркса, но он рассердился, заявил, что «я их покрываю», и назвал меня «проклятой обманщицей». Мы не обязаны мириться с таким обращением, но я не видела смысла распалять конфликт еще больше. В этот момент наш стюард решил приглушить огни в салоне – как мне кажется, исключительно потому, что сам был с похмелья. Мистер Спаркс испугался и задрал голову. Он начал кричать, и я поняла, что действовать нужно незамедлительно.

АЛИСТЕР: И как же вы разобрались с ситуацией?

АЙЛА: Был вариант дать ему успокоительное, которое мы всегда держим на борту, но это не так-то просто: нужно связываться с Америкой, чтобы получить разрешение. К тому же оно плохо сочетается с алкоголем. В крайнем случае можно было бы привязать мистера Спаркса к креслу, что также неприятно для всех окружающих. Если бы дело приняло дурной оборот, член экипажа мог бы остаться со сломанным носом, например. Я очень надеялась избежать этого. Пассажиры с мест 40B и 40C уже пересели, так что я села рядом с мистером Спарксом и стала говорить с ним спокойно и с улыбкой.

Я объяснила ему, что, если бы что-то горело, наши датчики среагировали бы на дым. Это, в общем-то, ложь, но ложь во спасение: датчики дыма есть в туалетах, и пилоты получат сигнал, если что-то произойдет с двигателем, но только и всего. Еще я сказала ему – и это чистая правда, – что на пути в Рим наш самолет попал в ледяной дождь и по прибытии его пришлось обработать «незамерзайкой». Когда самолет взлетает в воздух после такой процедуры, люди через кондиционеры могут чувствовать специфический запах. Он довольно непривычный, и люди не понимают, откуда он берется. После того как я все это объяснила, он сказал: «Дайте честное гребаное слово, что не врете». И я так и ответила, без агрессии, но дословно: «Даю честное гребаное слово». Я давно заметила, что, если использовать бранную лексику в ответ, пассажир теряется, потому что не ожидает такого, и утихает.

АЛИСТЕР: И после этого все улеглось?

АЙЛА: Да, он стал дышать в пакет. Но книга все еще пугала его, потому что он попросил меня «завернуть ее понадежнее», пока мы не сядем в Лондоне. Глупо, конечно, но чего не сделаешь ради спокойствия на борту. После того как мы разнесли ужин, я завернула книгу в фольгу с упаковок горячего. Мы сели в Гатвике, мистер Спаркс вышел из самолета и был таков – ни спасибо, ни извините. Когда я впервые прочитала обо всех этих ужасах, я, знаете, не сразу сообразила, что к чему. Я была поражена. Он казался таким хорошим парнем. Нахальным, конечно, и не совсем в себе, но в целом хорошим, если вы меня понимаете.

АЛИСТЕР: Вы так и не узнали, чем книга так напугала его?

АЙЛА: Нет, но я запомнила название: «Жертвы сатаны», со священником на обложке. Жуткая тема, что и говорить. Сатана не может не испугать, согласитесь.

Глава 4

Бекс щурится опухшими от травки глазами и протягивает:

– Ого. Мы и в самом деле сейчас это посмотрим?

Стрелка часов давно перевалила за полночь. Мы сидим, уставившись на видеофайл. Он скопирован на рабочий стол моего компьютера и только и ждет двойного щелчка мышки. Я – за своим столом в футболке, заляпанной пятнами рвоты. Прощайте, последние намеки на сексуальное напряжение, которые еще могли бы пережить признание Бекс. Она примостилась на уголке моей кровати. Мне не очень-то хочется с ней разговаривать, но в то же время я не мог не поделиться с ней новостями о возвращении видео. Такой вот парадокс.

Видео нашло меня при помощи одного поклонника – Калвина из Кардиффа. Этот прожженный технарь захотел изучить видео внимательнее и успел вынуть его с сайта за то недолгое время, что оно там висело. Увидев мой онлайн-крик о помощи, он написал мне через сайт JackSparks.co.uk и прикрепил файл. Мировой мужик.

Бекс хмурится:

– Что с тобой, малыш? Я думала, ты больше обрадуешься этому видео.

– До сих пор не очень хорошо себя чувствую, – вру я, проглатывая злость на то, что она съезжается с полным обормотом вместо того, чтобы быть со мной.

Она кивает, скрещивает руки и поворачивается к монитору с нетерпеливым и требовательным выражением.

К тому времени, как ты, дорогой читатель, возьмешь в руки мою книгу, ты наверняка уже успеешь посмотреть это видео. В противном случае можешь найти его онлайн (Элеанор: Будь умницей, вставь сюда ссылочку)[5]. Но поскольку чтение книг заключается несколько в другом и еще потому, что кто-то здесь может оказаться слабовидящим, я собираюсь пересказать его во всех подробностях.