Эдуард Байков - Пурпурный занавес Страница 13

– Понимаю. Даже как-то льстит, что случай исключительный…

– Да, – круто повернулся на паркете Пинский. – Для того чтобы уяснить причину психического конфликта, как радикальное средство может быть использован гипноз. Другое дело, что в целях отреагирования психотравм и комплексов необходимо сознательное участие пациента – то есть осознание им самим источников и причин своих проблем. Понимаете?

– Подождите, подождите… – протянул несколько сбитый с толку Николай, – но я не знаю – поддаюсь ли я гипнозу?

– Ну, это не проблема. Если вы медиумическая личность – а это, безусловно, так! – то должны быть подвластны любому внушению. Существует несколько гипнотических техник – от мягкой до грубой. Начнем с самой мягкой…

Аналитик попросил Николая пересесть на кушетку, устроиться поудобней и максимально расслабиться. Сам он расположился на стуле, сбоку от пациента, возле стола. Щелкнул выключателем, закрепленным под столешницей, напротив молодого человека загорелся прибор – нечто типа лампы-рефлектора, стилизованной под маяк. В центре ее располагался освещенный ярким светом кристалл – так Николаю показалось.

Кристалл этот испускал множество узких лучиков. Он начал медленно вращаться, постепенно набирая скорость. Блики света замелькали перед глазами Гордеева, завораживая своей причудливой игрой…

– Смотрите прямо на источник света, – раздался мягкий голос Пинского.

Вскоре Николай почувствовал, что его сознание как бы размягчается, растекается по всей комнате, где центром был магический, излучающий яркие разноцветные сполохи кристалл. Разум погружался в вязкое дремотное состояние, и сквозь пелену тумана до слуха доносились несущие необъяснимую негу слова аналитика.

– Вы полностью расслаблены… все тело расслаблено… и сознание расслаблено… и мысли медленно утекают… и они утекли… и мозг пустой… и разум чистый… и вы возвращаетесь назад… и видите сон…

Пинский умело подводил своего пациента к тому моменту, когда тот увидел свой последний сон, связанный с присутствием зловещего персонажа.

– А теперь я буду задавать вам вопросы, а вы будете отвечать на них – подробно и четко, – голос психоаналитика окреп, стал твердым, в нем появились повелительные интонации.

Николай не ответил.

Он плыл в волнах чудесного моря. Вокруг резвились диковинные рыбы, над головой проносились яркие, с красочным оперением птицы. Внезапно он нырнул и легко, играючи устремился в глубину. Он дышал, у него выросли жабры – он превратился в человекорыбу.

И когда он достиг дна, то увидел глубокую расселину, темнеющую в подводной скале. Громоподобный голос приказал ему нырнуть в эту пещеру, и он повиновался. И… очутился в той самой водонапорной башне, куда в позапрошлом сне проник маньяк.

– Вы следуете за ним, – настойчиво требовал психоаналитик, – не отстаете ни на шаг.

Николай достиг той самой комнаты с ожившим монстром, но прошел мимо.

– Где вы?

– Я… иду по тоннелю дальше… – глухо произнес находящийся под гипнозом пациент.

– Что вы видите?

– Впереди шагает человек… Это – маньяк…

– Идите за ним, не отставайте. Где вы сейчас?

– Маньяк… он скрылся за поворотом… Я там, но его не видно… Я потерял его из виду… Я не знаю, что делать…

– Возвращайтесь, – властно потребовал врач, – и перейдите в другой сон – предыдущий.

Переход из сна в сон совершился легко, точно телевизор переключили на другую программу.

Николай стоял перед дверью квартиры, в которой скрылся маньяк.

– Идите в квартиру…

– Я внутри… Дальше не могу…

– Почему не можете?..

– Меня не пускают… Колокола… они бьют в колокола… Они разрывают мой ум на части… я не могу… мне плохо!..

– Уходите! Немедленно выбирайтесь оттуда!..

Николай проснулся от стука. Господи! Это же покойный дядя пришел за ним!..

– Где вы?! Что вы видите?..

– На полянке… Я боюсь смотреть…

– Чего вы боитесь?

– Я знаю, догадываюсь – там труп.

– Чей труп?

– Жертва маньяка… Это девятая жертва убийцы…

– Почему девятая? До этого их было семь!

– Восьмая жертва неизвестна… Она была… Я слышу музыку… Музыка связана с маньяком…

– Каким образом? Что за музыка?!

– Тихая, печальная мелодия… Трагичная, унылая… Она – индикатор… Маньяк не знает о сигналах…

– Что за сигналы?

– Музыка… Я боюсь…

– Где вы?

– Я стою перед сундуком… Там часы… и музыка…

– Музыка в сундуке?

– Да… нет… в часах…

Гордеев смолк, крепко зажмурившись. По его лицу пробежала гримаса страдания, он задышал часто и глубоко, на лбу выступила испарина.

Внимательно наблюдавший за ним аналитик решил, что для первого раза достаточно.

– Внимание! Сейчас я буду считать до пяти. На счет пять вы вернетесь и откроете глаза. Вы полностью проснетесь и забудете обо всех тревожных воспоминаниях… Раз, два…

Гордеев очнулся, жмурясь, осоловело озираясь. Не сразу понял, что с ним. Наконец, вспомнил.

– Я спал? – обратился он к Пинскому.

– Вы находились под воздействием гипноза.

– Ах, да! Ну и как? Что-нибудь удалось выяснить?

– Кое-что… – уклончиво ответил тот, затем, поколебавшись, пересказал ему результаты сеанса.

– Часы? – удивился Николай. – Я действительно обнаружил в дядином сундуке карманные часы – старый брегет…

Он поведал аналитику о странном циферблате с тринадцатью делениями.

– Часы, музыка, маньяк… – задумчиво перечислил Николай, – ничего не понятно. И потом, эта путаница с жертвами – их ведь на сегодняшний день восемь, а не девять.

– ИЗВЕСТНО о восьми, – поправил его врач, – возможно, существует еще один труп, который пока не обнаружен.

Поговорили еще немного, обсудили странные реплики Гордеева во время погружения в гипнотическое состояние. Затем договорились о следующей встрече – на послезавтра, после чего Николай откланялся.

Вернувшись домой, он первым делом устремился к комоду, достал из верхнего ящик часы. Открыл крышку и не поверил своим глазам – стрелка, ранее стоявшая на восьми часах, застыла напротив цифры девять.

Девять убийств! Девятая жертва.

Голова пошла кругом.

На неверных ногах Николайй добрался до кресла и рухнул в него. Ошеломленно посмотрел на брегет – часы безмолвствовали.

– Мать честная… – только и вымолвил он. И чуть позже: – Ну, дядя, спасибо… Удружил наследством.

После обеда поступил заказ – нужно было отвезти керамзитобетонные блоки с минизавода за городом на дачу одному мужику. Отвез, разгрузился, получил бабки и отправился домой – без особых эмоций. Всю дорогу мысли вертелись вокруг снов, убийств, самодвижущейся часовой стрелки на брегете. Все эти таинственные странности так загрузили его, что он и думать забыл об Учителе и возможности стать неким сверхчеловеком. Маньяк крутился где-то рядом, и он был реален, как рулевое колесо в руках Николая. Вся надежда на психоаналитика…

В эту ночь он почивал без сновидений. И лишь под утро в его спящее сознание вкралась музыка – заунывно-протяжная, нагоняющая тоску – она звучала как будто издалека. Он слышал ее сквозь полудрему и, когда она стихла, вновь погрузился в сон.

9

С утра душа его устремилась к Марине. К черту все эти тоскливые заморочки! Надоело.

Зная теперь ее домашний номер, он позвонил, но трубку никто не брал. Быстро собрался и отправился в поликлинику.

Но отвлечься от «заморочек» не удалось. Он шел, не торопясь, и думал. Надо было разобраться в себе… вернее, в том, что буйно захлестнуло его душу в эти дни. Так много всего! Есть отчего пойти кругом голове, но нельзя, никак нельзя позволить ей подобную роскошь – ходить кругом. Она должна работать.

И работала. Николай, сам того не замечая, сейчас мыслил по всем правилам логики.

Сперва он занялся анализом. Итак – сказал себе – давай-ка, друг мой Колька, попытаемся вычленить важнейшие факторы, взбаламутившие мою жизнь… Что попервоначалу? Во-первых, конечно, маньяк. Ясно, что в окрестностях завелся серийный убийца, и что он, Николай, каким-то таинственным образом связан… ну нет, не связан, пожалуй. Скажем так: он необъяснимо чувствует присутствие маньяка рядом. И это, очевидно, некое особое свойство Николая Гордеева – то ли дар, то ли проклятье…

Так, ну хорошо. С этим пока довольно. Что у нас дальше? А далее у нас Учитель – великий и ужасный… Шучу, шучу. Не ужасный, но великий. Этот мой дар – он видно, и вправду не пустяк, раз привлек внимание могущественной силы. Что это за сила – похоже, гадать пока не имеет смысла. Есть предчувствие, что сила эта добрая… Но стоит ли верить предчувствиям?!..

Ладно, решил он чуть погодя. Будем считать, что не ото зла. И тогда получается следующее: странный, загадочный, самому ему еще непонятный дар Николая представляет нешуточный, крайне серьезный интерес для этой силы – в том числе и в качестве противодействия таким вот явлениям, как маньяки-убийцы, в свою очередь которые, судя по всему, представляют собой вместилище для нечистых духов… И этот дар, видно, наследственный! Дядя – он что-то знал, кое-что нащупывал; в меньшей, вероятно, степени, но что-то у него было, это уж как пить дать. Вот часы эти чертовы!.. Ну, да хрен с ними, тут тоже голову ломать пока без толку. Покамест вырисовывается: дядя работал со скрытыми сверхъестественными сущностями, но вслепую, наугад. А вот ему, Николаю свет Григорьевичу, надо думать, дано побольше, а значит, более и спросится… Он должен выявить и одолеть маньяка!