Кровавая сделка - Хельга Лайс Страница 13

Аза вновь начала с приказа слушать её голос. Несколько нехитрых приёмов, как у Захара, чтобы ввести в транс, и Максим вновь был полностью предоставлен второму лицу.

Когда Максим открыл глаза, он увидел трясущую от страха Азу. Она сидела у кресла на полу и смотрела на него с широко распахнутыми глазами, а дыхание сбивалось. Правая рука покоилась в районе сердца. Максим словно заразился её эмоциями. Разве подобную женщину можно чем-то пронять?

– Что? Что Вы увидели?

Не удостоив его ответом, цыганка соскочила с пола и отошла к приоткрытой двери, ведущей в узкий коридор.

– Покиньте сейчас же мой дом!

– Но…

– Я приказываю!

Ещё несколько попыток, таких же бесплодных, и Максим вышел из квартиры. Цыганка захлопнула дверь с таким стуком, от чего у него зазвенело в ушах. То, как она себя повела – заставляло его терять остатки покоя. Что же она увидела, что её напугало до потери пульса? Уйти без ответа на животрепещущий вопрос? Дали надежду и тут же обломали. Максиму хотелось выть на месте. Он хотел знать, но ответ неуклонно ускользал мимо него. Если до сегодняшнего дня он как-то свыкся со своей участью, то теперь уже нельзя переиграть. Возможно, это только цветочки. Какими будут ягодки – страшно представить.

Максим нацелился нажать на звонок, но из соседней квартиры выглянуло лицо пожилой дамы.

– Что, выгнала вас Аза? Можете не стараться. Не откроет.

– Вас это не касается.

– Ну, Вы могли бы мне не дерзить. Уж то, что мне повезло, скажем так услышать то, что явно не предназначалось для моих ушей. Аза – дурында, лучше бы звукоизоляцией озаботилась.

Максим тут же схватился за старушку, как утопающий – за соломинку.

– Можете озвучить мне то, что вы услышали? Это очень важно!

Бабуля несколько секунд молча оценивала молодого человека, словно решая давать ли ему знать или нет.

– Ладно, – перешла на шёпот соседка, – если судить по обрывкам, то Вы заключили с кем-то сделку в обмен на жизнь, но Вы и сами должны об этом знать. А далее стали происходить какие-то жуткие вещи: раздавались крики, словно кого-то режут.

Он поблагодарил ушастую старушку и ушёл домой, но в уме уже созревала мысль выследить цыганку и выбить из неё всё, что ей удалось узнать.

       Глава 13

После очередного дня с бесполезным расследованием, Грачев сидел у себя в саду. Стоял уже глубокий вечер, и всюду слышались сверчки. Ему нравилось так проводить своё свободное время, потому как в доме он ощущал полную пустоту, которая вводила в уныние. Одноэтажное строение из серого кирпича, окружённого высоким забором из бетонных плит. Сара любовно высаживала клумбы, которые теперь зарастали сорняками и приобретали непроглядный вид.

– Надо бы нанять садовника. – Пробормотал он, касаясь рядом лежащего откормленного пса породы пекинес. Грачев нашёл его месяц назад у мусорника. Глядя на истощённого создания, никому не нужного, он поддался своему порыву подарить псу новый дом. До этого у него не было собаки. Дом охраняла современная сигнализация, и ему не хотелось лишний раз слушать дурацкий лай. Походы по ветеринарам, лучшая собачья еда, ласка – они произвели поразительный эффект. Собака поправилась и стала выглядеть так, словно не была бродячей. Одно только портило идиллию – работа Грачева. Из-за неё им обоим не хватало друг друга. Так что при любой возможности новоявленный друг практически не отходил ни на шаг от Грачева, но тот не выражал возражений. Ему было отрадно, что кому-то он нужен.

Флегматично лежащий пёс вдруг привстал. Навострив уши, он тут же огласил своим лаем, что что-то пошло не по привычному сценарию. Грачев, конечно, будучи отпетым полицейским, насторожился. Однако сигнализация не спешила орать.

– Тише, Тузик. – прошептал он псу, и тот заткнулся. Но продолжил наблюдение в ту сторону, откуда доносился подозрительный шум. Грачев держал руку на пистолете в заднем кармане брюк, если в случае чего, обороняться. Только от кого? В воришку-то не станешь стрелять. Полномочия не настолько широки, чтобы потом не отвечать за содеянное.

– Папа, ты где? – и от его сердца отлегло. Но он страшился радоваться приходу дочери. Должно у неё произошли экстраординарные обстоятельства, раз она пришла к нему после многомесячной молчаливой вражды, объявленной исключительно ей.

Когда Милена появилась в саду, Тузик вновь залаял.

– Тьху, Тузик, она не причинит нам вреда.

– Ого, папа, ты завёл собаку? Неожиданно с твоей стороны.

– Почему же? Я одинок, хоть собакам буду нужен.

Не то чтобы Грачев желал излить своё накопленное несчастье, просто расчувствовавшись, он потерял контроль над своим самообладанием. Может, Милена пришла добить его.

Милена застыла, не сводя своего взгляда от незнакомой собаки. Грачев решил взять инициативу в свои руки.

– Так с чем ты пожаловала? У тебя неприятности? Или?

Когда Милена подняла на него свои тёмные глаза, он увидел, что она плачет. Тревога овладела им. И вновь потеряв над собой контроль, он подскочил к ней, чуть не скинув раскладной стул.

– Милена, у тебя неприятности? Чем я могу помочь? Только не молчи, пожалуйста!

Лицо Милены озарила виноватая улыбка.

– Папа, у тебя профессиональная деформация налицо. У меня всё хорошо, просто стало стыдно.

– Стыдно? Да за что?

– За моё поведение перед тобой. Я была слишком жестока в минуты нашего общего горя… Я думала только о себе, за что корю себя.

Те желанные слова всё ещё едва пробивали стальную бронь недоверия полицейского.

– Что же заставило тебя передумать?

– Понимаешь, когда ты подошёл ко мне возле ресторана, и у меня не было возможности избежать нашей встречи, так как я встречалась с одним парнем… Ты выглядел тогда таким потерянным… Я тогда стала понимать, что пелена слишком долго застилала мои глаза.

Грачев стоял, как оглушённый. Сзади него поскуливал Тузик, не понимая, что происходит.

– Милена, если ты думаешь, что я держу на тебя обиду, то уверяю в обратном! Но мне правда не хватало тебя. Ведь ты – единственное, что у меня осталось на этом свете.

– А как же твоя собака?

– Ах, Тузик, ну это другое дело. Всё-таки он мне не ребёнок, хоть и люблю его, чертёнка эдакого.

Милена улыбалась уже со счастьем в глазах. Она обняла отца, чувствуя себя такой же маленькой девочкой, у которой не было