Дело о настойчивом привидении - Евгения Ивановна Лифантьева Страница 13

— Не глупо, — согласился гном.

Он тоже покрутил ботинки в руках, потом достал нож и, приподняв им, вытащил одну из стелек:

— А нам повезло! Смотри!

На мездре стриженой овчины, из которой была вырезана стелька, темнел какой-то рисунок. Астралия разобрала два пересекающихся круга, что-то вроде изображения молотка и что-то вроде веника.

— Теперь завидуй и учись! — торжественно произнес дознаватель.

Он подошел к стеллажу с картонными папками, вытащил одну и принялся листать.

— Смотри — оно?

— Да, — кивнула Астралия.

Кроме изображения клейма, на листке была короткая справка: «Мастер Турин Кронтир, обувщик, сапоги и ботинки на заказ и готовая обувь. Славится охотничьими ботинками, может делать потрезы. Лавка на Печной улице рядом с пересечением с Маковой. Дело унаследовал от отца, Трарина Кронтира. Готовую обувь продает также в лавке Альтака Барбисара в Гостиных рядах».

— Собираю клейма мастеров Экона и окрестностей уже лет тридцать! — с гордостью объяснил гном. — И из других провинций есть... Очень полезно бывает!

— Ух ты! — Астралия сразу поняла, какую ценность показал ей сейчас дознаватель. — Сокровище!

— Смотри и учись! — повторил гном и аккуратно поставил папку обратно на стеллаж. — Куда поедем: на Печную или в Гостиные ряды? Был бы ты постарше, я бы тебя в ряды одного отправил, продавщицам там поулыбаться... но кто с тобой разговаривать будет? У тебя даже полицейского значка нет. Так что будешь за мной хвостом ходить.

— В ряды не надо, — неожиданно для себя осмелела девушка. — Ботинки сшиты на заказ. Смотрите!

Она приподняла обувь так, что каблуки оказались рядом:

— Видите, подошвы немного разной толщины. Они наборные, в правом каблуке — лишний слой чепрака. Так бывает, если ноги разной длины, помогает меньше хромать.

— А ведь верно! Глазастый ты! Пойдем в морг, спросим у нашего трупореза, что у трупа с ногами.

Астралия похолодела, но усилием воли успокоила себя. Зачем местному мастеру мертвых при первом же знакомстве копаться в ее памяти? Кому интересен мальчишка на побегушках при дознавателе?

И, действительно — в морге ничего страшного не произошло. Мастер мертвых, немолодой эльф по фамилии Литерри, устало взглянул на Ткарата и потянулся к стеллажу. Вынул из папки несколько листков:

— Тут все о ранах. Думаю, убийца — не солдат. И к ворам отношения не имеет. Было три удара — в печень, в шею и в сердце. Причем в печень ударили сзади, когда убитый стоял. Рана смертельная, но сразу от таких не умирают, иногда жертва может даже не понять, что ее уже убили. Может какое-то время ходить и говорить. Видимо, убийца подумал, что не смог поразить мужика, и ударил в горло. Тоже неудачно, нож уткнулся в позвоночник. Но от этого удара наш убитый, видимо, упал. Тогда преступник нагнулся и ударил в сердце. Это все понятно по разным направлениям ран. Потом тело перетаскивали, причем волоком, есть несколько царапин на лице и руках, уже посмертных.

— А ноги у трупа одинаковой длины? — влезла в разговор Астралия.

— Что? — не сразу сообразил мастер мертвых. — Нет, разной. Левая нога была сломана, причем в детстве, срослась неровно, мышцы частично недоразвиты. Кстати, Бурим, кто это с тобой?

— Полковничья милость, — хохотнул гном. — Племянник Мертвого мага, его родичи послали поступать в аптекарскую школу, а кладбищенский старик решил, что у пацана — талант тени. Вот и попросил нашего мастера Варивана посмотреть, на что малец годен. Зовут Стралом Терилли.

— Точно — тень! — хмыкнул мастер мертвых. — Притаился тут, словно нет его. А с чего ты про ноги спросил?

— Ботинки с разной подошвой, — коротко ответила Астралия. — А можно на тело посмотреть? Я труп в склепе почти не видел.

— Смотри сколько угодно, — пожал плечами эльф.

Трупы, как и во всех мертвецких Империи, хранились в особой комнате, наполненной ледяными заклинаниями. Мастер Литерри взял со стола лампу и повел гостей в хранилище. Девушка скользнула взглядом по нескольким накрытым простынями телам на каменных столах.

— Ваш — вот этот, — эльф аккуратно сдвинул простыню.

Девушка задумалась. Видимо, пока мертвеца перетаскивали, ему расцарапали щеку. И той же щекой он месяц прижимался к полу склепа. Поэтому половина лица представляла из себя черно-синее месиво. Вторая была слегка похожа на человеческую. Но Астралию интересовало не лицо, а руки. Она осмотрела пальцы, но не увидела никаких отметин, свойственных мастеровым. Ни мозолей, ни многочисленных шрамов от ожогов или едких кислот, как бывает у кожемяк.

— Смотришь, не был ли убитый портным или каменотесом?

— Да! — кивнула Астралия. — Ремесло оставляет следы на разумных. А тут...

— Да, больше похож на приказчика или какого-нибудь письмовода. А ты молодец, не боишься мертвецов! — ворчливо похвалил гном.

И обратился к мастеру мертвых:

— Хорошо бы еще словесный портрет убитого, чтобы опрашивать тех, кто мог его знать живым. А то мы до сих пор не знаем, кто это.

— В протоколе вскрытия, — чуть обиженно ответил эльф. — И особые приметы там, но кроме кривой ноги, ничего такого нет.

Глава 7

***

Когда Бурим Ткарат и Астралия вернулись в кабинет, гном вложил полученные от мастера мертвых листки в тонкую — пока тонкую — папку, оставив один на столе:

— Должна быть какая-то польза и от тебя, Рыжий. Через дальнозвук твоя конопатая физиономия не видна, так что сойдешь за настоящего помощника дознавателя. Пошли в приемную, может, уговорим Каленсию потерпеть тебя пару склянок...

Таинственной Каленсией оказалась сухопарая девица, что-то печатавшая на пишущей машинке. Эти весьма полезные агрегаты появились в полиции не так давно, сделав жизнь дознавателей чуть легче, но породив новую должность: машинистка. Астралия вспомнила, как виртуозно ругался ее отец, пытаясь разобрать написанное в протоколах. Примерно такое же выражение лица было и у мастрисс Каленсии. Девица зло глянула на гнома, чуть с большим интересом — на сопровождавшего его мальчишку и брюзгливо спросила:

— Опять хочешь торчать тут до обеда? Обленились вконец! Нет бы поездить по участкам самим!

— Не я! — ухмыльнулся Ткарат. — Оставлю тебе моего птенчика. Дай