Владимир Моисеев - Клоп на Луне Страница 13

Лукин-Матфеев: Я постараюсь.

Амбразуркин: Уж постарайся. Не буду тебе мешать. (Уходит).

Лукин-Матфеев: Да ты уже мешаешь.Самим своим существованием. Дать бы тебе по голове, паразит проклятый! А что, разве это преступление - избавиться от  не прошенного соавтора, посягающего на мою интеллектуальную собственность. Получается, что это и не преступление вовсе, а самооборона. Да вот только, как опубликовать мой философский труд без содействия Амбразуркина? Хочется, очень хочется, чтобы люди прочитали. Это же так важно. Но и по башке этому гаду долбануть охота. От души. По совокупности заслуг перед народом. Что же делать? Что делать?  (Уходит).

Надеждина и Аркадий появляются из-за ширмы. Вид у них озадаченный, как всегда бывает у людей, которые сталкиваются с непостижимой для их понимания подлостью. Они читали или слышали о чем-то подобном, но сами сталкиваются с таким наглым интеллектуальным вымогательством впервые. Возмущению их нет предела.

Надеждина: Ты слышал?! Ты слышал?! Ушам своим не верю. Неужели такое возможно на Луне! Гадко и отвратительно.

Аркадий: По крайней мере теперь мы знаем, кто в своей анонимке обвинил Амбразуркина в нарушении авторского права.

Надеждина: Ты еще можешь шутить?

Аркадий: Разве ты не заметила, что они заключают взаимовыгодную сделку? Мне не хочется вступать в философский спор о том, что такое выгода, но... Эти люди стараются ее получить. Понятно, что ничего хорошего у них не получится, конечно, они будут наказаны, но это их выбор. Мне их не жалко.

Надеждина: Считаешь, что эта грязная история нас не касается? А если Лукин-Матфеев решится и ударит по голове нашего дорогого начальника Амбразуркина? Ты считаешь, что это не отразится на научно-исследовательской работе нашей базы? На твоей работе?

Аркадий: Ерунда. Сомневаюсь, что до этого дойдет. Повторяю, мне показалось, что у них взаимовыгодная сделка.

Надеждина: Аркаша, я тебя не понимаю. Ты обещал помочь найти злоумышленника. Забыл, что на базе завелся злоумышленник? Или передумал?

Аркадий: Ну что ты. Я сделаю все, что в моих силах. Не сомневайся. Но я окончательно запутался. Не могу понять логику событий, ничего не понимаю. Кто, зачем, какую выгоду можно получить из этих дурацких происшествий? Не понимаю.

Надеждина: Тебе нужен мотив?

Аркадий: Очень, знаешь, хотелось бы узнать, ради чего люди на Луне (!) могут решиться на преступление. Если мы догадаемся, то, думаю, узнаем много нового о человеческой природе вообще.

Надеждина: Значит, если бы Амбразуркина шмякнули по голове монтировкой, то ты бы посчитал это вполне нормальным событием и с легкой душой подозревал Лукина-Матфеева?

Аркадий: Конечно. Конфликты на почве авторского права - дело тонкое и жестокое. Кто может предсказать, что автору в голову придет? Сегодня ему кажется, что он заключает взаимовыгодный договор, а наутро проспится и почувствует себя оскорбленным и обобранным. Обычное дело. Для писателей тексты, как дети. А кто на ребенка руку поднимет, тому и по башке можно шмякнуть. Хоть монтировкой, хоть кирпичом, хоть куском лунного грунта. Без разницы.

Надеждина: Но на Амбразуркина, слава Богу, пока еще никто не покушался.

Аркадий: Забавно. У нас есть повод для преступления, но подходящего для него преступления не наблюдается. А еще есть преступления, но кому они оказались выгодны понять невозможно. Лично я окончательно запутался.

Надеждина: Я тоже. Если ты мне не поможешь, я пропаду.

Аркадий: Сделаю все, что в моих силах. А если у меня не получится, ты меня бросишь?

Надеждина: Не знаю. Не хочу об этом думать.

На сцене появляется несчастный Полубрат. Неуклюже передвигается на костылях. Плачет. Аркадий и Надеждина понимают, что с Полубратом явно произошло что-то ужасное.

Полубрат: Да что же это такое! Наступит ли расплата? Наступит! Каждый получит по делам своим! Эх, скорее бы!

Аркадий: Что случилось, Полубрат?

Полубрат: А? Кто это? Аркадий, ты?

Аркадий: Я. Что случилось?

Полубрат: Не могу! Как я теперь буду жить на проклятой Луне?

Аркадий: Да что у тебя случилось? Перестань ныть и расскажи скорее.

Полубрат: У меня? Не-ет, не у меня - у всех у нас. Это преступление каждого коснется. Убийство, оно и есть убийство. Какими бы прекрасными идеями его не прикрывали. На какие бы инструкции и санитарные нормы не ссылались!

Надеждина: Убийство? Боже мой, какое убийство? Нам только убийства не хватало! Перестаньте!

Полубрат: Это было подлое, заранее спланированное убийство. Абсолютно вероломное и абсолютно безнравственное. Он позволил себе поднять руку на беззащитное существо. Он упивался своей безнаказанностью. Он посчитал, что достаточно произнести несколько пустых, давно уже ничего не значащих фраз о гигиене и санитарных нормах, чтобы отвести от себя любые обвинения. Но он ошибается, ох, как он жестоко ошибается! Возмездие будет неотвратимым. Горькими слезами заплатит он за свое варварство и за свою жестокость.

Аркадий: Кто - он? Амбразуркин?

Полубрат: Да.

Аркадий: Он раздавил Коперника?

Полубрат: Да. (Горько плачет).

Надеждина: Ох, как же вы меня напугали!

Полубрат: Раздавилне дрогнувшей ногой. При этом он смеялся надо мной, корчил рожи и показывал язык. Вот когда я понял, что такое - вседозволенность!

Аркадий: Да.Неприятно и глупо. Сочувствую я тебе, Полубрат, помог бы я тебе, но чем тут поможешь?

Полубрат: Пойду, напьюсь гидролизного спирта.

Аркадий: Гидролизного? У тебя же медицинского залейся?

Полубрат: Медицинский для радости. Для горя - гидролизный. (Уходит).

Аркадий: Странный человек этот Амбразуркин. Его умение заводить себе врагов просто угнетает. Мне страшно за него.