Ллойд Биггл-младший - Все цвета тьмы Страница 13

— Я — не ученый, — сказал Даржек. — И не поверю в девятое измерение, пока не увижу его собственными глазами.

— Если хоть что-то обо всем этом просочится наружу, мы разорены. И я не вижу способа это предотвратить.

— Эти… члены совета директоров… можно быть уверенным, что они не проболтаются?

— Наверное, да. Но ведь у пропавших женщин наверняка есть друзья или родственники, которые ждали их прибытия или хотя бы известий о том, что они добрались благополучно. А это означает, что к утру с происшествии пронюхают газетчики, за ними — полиция, и в каждой газете, по всей стране, если не по всему миру, появятся многометровые заголовки… и на нас можно будет поставить точку.

— Не самый приятный прогноз, — подтвердил Даржек. — У меня такое чувство, что быстрее всего в этом можно разобраться, поймав их на новой попытке. А если вы закроетесь, такой возможности у нас, понятно, не будет.

Арнольд с грохотом опустил ноги на пол и на кресле подъехал к Даржеку.

— Кстати. Никак нельзя было обойтись без того, чтобы не оскорблять совет директоров?

— Я подумал, что встряска придаст им хоть немного здравого смысла. Не сомневаюсь, что все твои похвалы Уоткинсу — чистая правда, но как он позволил всем этим олухам себя оседлать? Вашему Гроссману я бы и мелочь из своих карманов не доверил. Харлоу живет в юридическом вакууме. Оба вице-президента — вообще ходячие глотки да голосовые связки. Вот Миллера я не успел раскусить…

— Он — владелец небольшой компании, занимающейся перевозкой грузов, — сказал Арнольд. — Мнит себя специалистом в данной области. А может, и вправду специалист. Когда мы начнем разбираться с организацией грузоперевозок, от него будет толк. Если только прежде не разоримся. Поначалу у нас был первоклассный совет, но все обрушившиеся на компанию беды привели… сам видишь, к чему. Умные люди, как и крысы, покидают тонущий корабль первыми.

— В любом случае, горький опыт научил меня не доверять тем, к кому испытываешь инстинктивное недоверие. И, по моему глубокому убеждению, чем меньше совет директоров будет знать, что я предпринимаю, тем лучше.

— А что за мрачная тайна с зонтиком? — спросил Арнольд.

— Ничего особенного. Заметил пожилую даму с зонтиком у вас в холле в тот день. Она создала переполох, и я в тот момент подумал: а зачем ей в такую прекрасную погоду таскать с собой зонтик?

— Какой еще переполох?

Даржек рассказал о том, что видел в холле, у демонстрационных трансмиттеров.

— Хотя это нам вряд ли чем-то поможет, — добавил он.

— Не факт. Возможно, это была грубая попытка саботажа с целью отпугнуть пассажиров. Однако не нужно забывать, что трюк с исчезновением — на порядок сложнее. Его требовалось тщательно спланировать организовать, и, возможно, даже привлечь инженеров более квалифицированных, чем мои…

— Или просто иметь достаточно денег, чтобы подкупить кое-кого из служащих. «УниТел».

Арнольд вытаращил глаза.

— Черт! В этом направлении придется копать тебе: я даже не представляю, с чего начать.

— Можешь начать с покупки камер. Арнольд потянулся к телефону.

— Каких камер?

— Ты же инженер. Каких-нибудь. Чтобы снимать каждого пассажира в тот момент, когда он приближается к трансмиттеру. Предпочтительнее — так, чтобы пассажиры ничего не замечали.

— То есть, кинокамеры?

— Не обязательно.

— А почему нет? Они зафиксируют любое подозрительное действие, которого может не заметить смотритель у стойки. Наподобие швыряния в трансмиттер сумок и зонтов.

— Как хочешь, — сказал Даржек. — Мне-то всего-навсего нужны хорошие снимки лиц пассажиров. В этом случае, если кто-нибудь исчезнет, мы хоть будем знать, как он выглядел. А если тебе хочется наблюдать за каждым жестом, отчего просто не установить там, в конце каждого коридора, по зеркалу?

— О! Зеркало, а позади него — камера. Замечательная идея. Смотритель сможет видеть пассажира и спереди и сзади, а у пассажира впереди будет нечто поинтереснее глухой стены. Пока пассажир любуется своим отражением, фотоэлемент включает камеру и… Интересная идея, но крайне дорогая.

— Для начала можно ограничиться только нью-йоркским терминалом.

— Почему?

— Потому, что это пока единственный терминал, где пропадали пассажиры.

Арнольд в восхищении покачал головой.

— Слушай! Или ты — просто гений, или меня эти происшествия совсем сбили с толку. Сейчас распоряжусь. Что еще?

— Еще — меня тут обуяло любопытство. Касательно ваших проблем в прошлом. Помнишь тот вечер, когда ты рассказывал, что постоянно чувствуешь за собой слежку? Помнишь, как говорил о том, что подозреваешь саботаж? Конечно, всем известно, что ваша техника долгое время отказывалась работать. Вот мне и интересно: в чем мог заключаться саботаж? Не были ли некоторые сбои техники подстроены кем-то посторонним? Скорее всего, я не пойму и половины технических деталей, но все равно — рассказывай.

Арнольд снова задрал ноги на стол и говорил около получаса, а Даржек внимательно слушал.

— Ну вот, — наконец сказал Арнольд. — Сам просил. Рассказывать еще?

— Нет. Я и десятой доли не понял. Уяснил лишь одно. Когда возникала проблема, вы принимались пробовать разные варианты, пока она не разрешалась. И вы, чаще всего, не знали точно, из-за чего неполадки, и не вполне понимали, почему вам удалось их исправить.

— Да, что-то вроде. Область-то совершенно неисследованная; пройдут годы, пока мы упорядочим наши знания. Такое частенько бывает, когда человек сталкивается с неизвестным…

— Ладно. Мне необходимо подумать. Я не очень-то разбираюсь в ваших технических неполадках, чтобы видеть за ними саботаж. И даже вещи куда более очевидные — пожары, или когда что-то вдруг падает и разбивается, пока никто за ним не присматривает, — вполне могут оказаться игрой случая.

— Все же это — очень тонкий саботаж. Либо наша компания — самая неудачливая в истории…

Зазвонил телефон. Арнольд снял трубку, выслушал какую-то короткую фразу и ответил:

— Прямо сейчас? Иду!

— Что, еще исчезновение? — спросил Даржек.

— Нет. Звонил Уоткинс. Он — у пресс-секретарей, там готовят пресс-релиз на случай, если из-за пропавших пассажирок поднимется шум. У тебя, кстати, нет подходящих идей?

— Нет. Но могу предложить следующее: запри смотрителей и прочих служащих, кто в курсе дела, на замок и заткни им рты.

— Уже, — мрачно сообщил Арнольд.

Даржек дождался, когда Арнольд зашнурует ботинки, и вышел из кабинета вместе с ним.

— Где тебя найти, если что? — спросил Арнольд, когда они дошли до лестницы.