Легавый (СИ) - Абевега Михей Страница 14

Лебедев широким жестом указал нам на свободные места рядом с собой.

Стоявший на столе большой хрустальный графин, явно наполненный алкоголем и изрядно уже опустошённый хозяином дома, однозначно указывал, к чему именно тот предлагал нам присоединиться.

— Гейка, тащи ещё рюмки господам сыскарям! — лишний раз подтверждая мою догадку, громко крикнул Илья Савватеевич и сердито пристукнул кулаком по столу: — Да поживее там, таракан беременный!

Этот крупный мужик атлетического телосложения и предпенсионного возраста производил на меня двоякое впечатление. С одной стороны, он, как обычный русский мужик, вполне предсказуемо заливал горе водкой, успев уже за короткий срок здорово наклюкаться. А с другой, всем своим видом напрочь рвал мои шаблоны. Я то ожидал увидеть пузатого мужика с окладистой бородой, в красной косоворотке, жилетке да в сафьяновых сапогах. Почему-то именно такой образ возникал у меня в воображении при словах «купец» и «скотопромышленник». А Лебедев больше напоминал зажиточного пожилого интеллигента, не пренебрегающего спортом и одевающегося в модных европейских салонах. Костюм как с иголочки, короткая стрижка, аккуратные бакенбарды, бородка острым клинышком. Только пенсне не хватало для полноты образа.

Но со зрением у Ильи Савватеевича было всё в порядке. А вот с норовом в подвыпитом состоянии, похоже, не очень. Засланный за рюмками Гейка, парнишка чуть помоложе лебедевского сынка, вскорости явился, неся требуемое и щеголяя свежеприобретённым фингалом, расплывшимся по физиономии вокруг левого глаза.

— Ну где тебя носит, свинячья отрыжка? — рыкнул купец недовольно и в общем-то совсем неоправданно, ибо слуга обернулся за считанные секунды.

Споро расставив рюмки на столе, Гейка поспешил убраться с глаз гневливого хозяина, заставив того самостоятельно разливать спиртное и угощать гостей.

Пить в такую рань? Да ещё и водку! Я не смог сдержать недовольной гримасы. Слава богу, Илья Савватеевич даже не заметил её. В отличие от сынка не в меру глазастого.

Саввушка, явно названный так в честь своего деда, вперил в меня такой злобный взгляд, что я чуть было не потянулся к пистолету, лежащему в кармане сюртука.

Гадство! Теперь, если просто сейчас замахну рюмашку, этот передоросль будет думать, что я испугался его пламенного взора. А не выпить с хозяином никак нельзя. Не та теперь ситуация, когда можно вот так запросто отказаться. Нам с Лебедевым побеседовать нужно, а любое слово поперёк будет принято пьяным купцом в штыки. Упрётся рогом, и чёрта лысого мы от него хоть что-то узнаем. А то и вовсе драться полезет с сынком на пару. Ишь, как бычит, сучонок.

Пришлось изображать на лице максимально презрительную ухмылку, чтобы с вальяжной снисходительностью одарить ею наглого купеческого отпрыска. И лишь потом со всей обходительностью обращаться к хозяину дома:

— Илья Савватеевич, мы, конечно, при исполнении, но из уважении к вам и из сочувствия вашему горю не посмеем отказаться. Однако только по одной рюмочке.

— Договорились, — кивнул Лебедев, наполняя все ёмкости с небрежным переливом. — Но до дна. За мою Миланушку. Прошу, господа.

— Весьма и зело соболезнуем, — инспектор Холмов первым поднял предложенную рюмку. — Земля пухом вашей красавице.

Выпили, как здесь тоже принято, не чокаясь. С минуту помолчали, после чего наконец-то все, чин по чину, представились хозяину. Только тот нас особо не слушал, погружённый в собственные мысли и переживания. С которыми, впрочем, не преминул с нами поделиться.

Следующие минут десять мы слушали откровения Ильи Савватеевича о том, как сильно он любил свою кровиночку, как души в ней не чаял, холил и лелеял, и ничегошеньки для неё не жалел. Даже согласился с просьбой Миланушки и определил её здесь в городе на учёбу в коронный институт благородных девиц, точнее, в мещанское училище при том престижном заведении имеющееся. Хотя он, дескать, и не видел нужды в запудривании девичьих мозгов учёными премудростями, ибо для того, чтобы детей нарожать, много ума не надобно. Хотя после учёбы в институте-то, как ни крути, куда проще найти выгодную партию для замужества. Возможно даже, встретить жениха из благородных, породниться со знатью. Да только теперь уже и не бывать тому из-за подлеца какого-то, руку на душу невинную поднявшего. Вот сидела бы с матерью в уезде, так ничего подобного и не случилось бы.

— Вот тут вы неправы, Илья Савватеевич, — Холмов наконец-то улучил момент и решился перебить душевные излияния купца. — Убийца тот, что слывёт по миру «крутоярским зверем», прежде и по уездам успел дел натворить, безнаказанно злодейства чиня. И до сей поры остаётся неуловимым, хотя пора бы уже взыскать за мерзкие деяния его. Но теперь вот, благодаря господину дознатчику, — инспектор указал на меня, — знаем мы, как выглядит мерзкий убивец. Да ещё имеем портрет его сообщницы. Вот, не изволите ли взглянуть? Не видали ли таковой барышни среди знакомых дочери вашей?

— Никого я и не видал, — удручённо мотнул головой Лебедев. — Я ж весь в трудах извечно, весь в суете торговой. Знаю только, что от большого ума да энергии неуёмной связалась моя глупёха с другими подружками малахольными, что удумали нести просвещение и свободу угнетённой голытьбе. Хотя кто ж их угнетает? Хочешь сытым быть, иди работай, а не жалуйся. Саввушка, — поискал купец глазами сына, — как там это их общество скаженное прозывается?

— Всенародная воля, отец.

— Точно, так она и называла это товарищество своё. Там у них всё больше студентусы из институтов да училищ ремесленных. Молодёжь, одним словом, умом не окрепшая. Да только не довелось мне никого из этих обалдуев лицезреть. Саввушка, сынок, ты ж с сестрой куда чаще виделся, может, сподобился встретить кого? Глянь лучше ты, — Лебедев налил себе водки, выпил и зажмурился, понуро склонившись, после чего, вздохнув и мотнув головой, поднял хмельной взгляд на меня: — А ты, стало быть, и есть тот иномирец пришлый? Вот скажи мне, иномирец, неужто и в твоих краях такое непотребство творится? Неужто возможно, чтоб ещё где-то такая несправедливость в мире была?

Он размазал кулаком ползущую по щеке слезу.

— Боюсь вас огорчить, но ещё и похлеще бывало. Да и сейчас бывает.

— Эту не знаю, а вот этого видал пару раз, — Саввушка отодвинул портрет Поли и указал на самый верхний из стопки других рисунков. Тех, что Холмов случайно выложил из своей папки на стол.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился инспектор, спешно раскладывая листки, — может, ещё кто вам знаком?

— Вот этот вроде, — указал парень ещё на одного фигуранта по делу о ночном нападении на арсенал. — Других не знаю, не видал.

— Где, когда и при каких обстоятельствах вы общались с этими господами? — Холмов просто светился азартом и разве что ещё откровенно руки не потирал. И впрямь, он сейчас походил на легавую, взявшую след.

— Да не общался я с ними, — немного отстраняясь от настырного инспектора, замотал головой парень.

Но от Холмова так просто было не отделаться. Он насел на Саввушку с расспросами и за несколько минут выжал того досуха, выведав всё, что только представлялось возможным.

Глава 7

Самое главное, узнали, где «всенародовольцы» проводят свои сборища. Совсем, между прочим, не близко от особняка Лебедева. И на заседаниях этого тайного молодёжного общества Милана частенько задерживалась допоздна. Чаще всего её провожал домой кто-нибудь из однопартийцев, а иногда приходил встречал брат. Но вот в тот злополучный вечер ни Саввушка не пришёл за сестрой, ни других провожатых почему-то не подвернулось.

Место преступления от пути привычного следования Миланы тоже находилось далековато. И как сказал Холмов, это вполне могло означать, что жертва была выбрана преступниками отнюдь не случайная. Не первую попавшуюся они схватили и замучили. Специально гады поджидали конкретную девушку, заранее зная, где и когда та будет проходить.