Подставная попаданка - Анита Мур Страница 14

Если, конечно, мобильник работает.

После холодной воды в лицо и тазика кофе ей и правда полегчало. Теперь Марго могла уже без дрожи взять в руки средство связи.

Ну и что, что оно на прослушке спецслужб. Ничего тайного и постыдного в опере не происходит. Пусть им самим стыдно будет, что добропорядочных гражданок привлекают к таким опасным расследованиям.

Грегор ответил после третьего звонка.

– Ты почему еще не здесь? – рыкнул он. Особым пиететом по отношению к сотрудникам Лабилар не отличался. Скорее, его придирчивость считалась показателем уважения и профессионального интереса. Чем сильнее он ругался и докапывался до каждой ноты, тем больше было шансов получить первую партию.

Марго он, кажется, невзлюбил с первого дня. Когда она, зашуганная попаданка, впервые переступила порог Императорской Оперы, Грегор с трудом согласился принять ее на прослушивание. Все десять минут, что он с барского плеча уделил Марго, он просидел со скучающим видом, качая ногой в высоком блестящем сапоге и изучая ногти.

После чего разнёс ее выступление в пух и прах.

Виртуозно исполненная партия Брунгильды из Нибелунгов, по его словам, была достойна прослушивания только в последних кабаках Нижних миров. А игра голосом в роли Лулу заставила Грегора скривиться, будто у него заболели все моляры разом.

Под конец его разгромной речи глаза Марго медленно, но верно наполнились слезами. Так что финальные фразы:

– Ну, мы над тобой еще поработаем, деточка. Приступай с субботы. – она осознала не в первую секунду. И собралась спорить, что-то доказывать, как вдруг из зала послышались редкие, но уверенные хлопки. Помощники режиссера, костюмеры и гримеры, забредшие в зал на дивные переливы сильного голоса, приветствовали новую солистку. Потому что подобного разбора до самых костей удостаивались исключительно лидирующие артисты. На подпевку и подтанцовку он практически не обращал внимания, разве что изредка хвалил.

Те оскорблялись и начинали стараться еще больше.

Вот такая вывернутая логика. Но за три года, что она проработала под командованием гениального режиссера, Марго приняла ее всей душой.

Ведь именно от солистов, в конечном итоге, зависит, примут новую постановку, или ее разгромят критики. Пара-тройка неудач – и им всем придётся идти искать новую работу.

Пока что местные боги их миловали, хвалебные оды следовали одна за другой.

Правда, Марго приходилось притворяться местной жительницей. В Императорскую Оперу ходили в основном аристократы и богатеи, и если бы они знали, что звезда, которой они восхищаются, родом из Закрытого Мира, быстро бы заставили Грегора сменить состав актеров. А то и его самого заменили кем-то более разборчивым.

Поэтому по дороге в Оперу Марго всегда заскакивала к Лабилару домой, через задний ход, а потом, накинув плащ, выходила через парадное под руку с режиссером.

Возьмись кто серьезно следить за ними, вычислили бы их детский маскарад на раз-два, но кому может понадобиться копаться в личной жизни холостого режиссера? Тем более он сам не слишком родовит, и связь со звездой из глубинки не нанесла его репутации урона. Что касается репутации Марго, то по мнению общества, все певицы и так изначально легкого поведения, потому что не сидят дома и не трудятся на благо обществу, скажем, в больнице или школе.

Так что ее мнимый роман с режиссером заставил кумушек только понимающе покивать – мол, а как же еще она могла сразу получить главную роль.

И на этом интерес к ним обоим заглох.

Лабилар был ей безмерно благодарен. Притворный роман с Марго позволил ему, наконец, смыть с себя клеймо мужеложца.

Впрочем, быть им он не перестал. Просто теперь визиты мужчин в его дом расценивались обществом как обычные, дружеские. У него же любовница есть, значит, и подозревать нечего.

– Мы уже час, как должны быть в опере! Декораторы уже оборвали мне весь артефакт, что-то у них в цвете с костюмерами не совпадает. А ну, бегом дуй сюда! Чтоб через пять минут была, или уволю нахрен!

– Дорогой, не кипеши. – хмыкнула Марго, невозмутимо докрашивая левый глаз и перекладывая трубку к другому уху, чтобы прокрасить правый. – Буду в лучшем виде, только через двадцать. На телепорт, извини, денег не хватит. Если только ты не утроишь мне зарплату.

Прибавлять денег Грегор отказался категорически, но и ругаться перестал, резко бросив, что будет ждать, и отключив артефакт.

Марго критически обозрела себя в зеркале.

Глаза порочно сияют, еще со вчерашнего утра. Губы, будто только что зацелованные, припухли, грудь по последней моде чуть не выпрыгивает из декольте.

Ей и притворяться сильно не надо будет сегодня. Все решат, что они с Грегором только из постели вылезли.

Вот, что секс животворящий делает!

Непонятки между костюмерами и декораторами разрулили в кратчайшие сроки. Стоило явиться Грегору, собственной персоной, и несколько демонстративно заломить бровь, причём молча, как компромисс моментально нашёлся, декорацию чуть перекрасили быстросохнущим цветным лаком, и подготовка к постановке покатилась своим чередом.

Марго поспешила в свою гримерку, переодеться и просушить платье. По дороге они с Лабиларом попали под дождь, и несмотря на то, что большую часть пути они проделали в магическом кэбе, подол и туфли порядком пострадали от воды. Девушка быстро переоделась в нижнюю рубашку, и села поближе к лампе и зеркалу. Нужно напоследок прогнать мимику, чтобы не корчить страшные рожи перед публикой. И чуть разогреться.

На переливчатые рулады разминаемого голоса прибежала ее гримёрша, Эмилия, и запричитала над подмокшей прической. Быстро высушила волосы артефактом, уложила, сколов шпильками, в небрежный узел на шее.

Сегодняшняя партия Марго – скромная дворянка, потерявшая всех родных в войну с демонами. Сдержанность и умеренность во всем. Яркую рыжину ее волос припудрили, губы накрасили темно-бежевым вместо привычного алого. Рот должен выделяться, но не кричать на весь зал, как выразился по этому поводу Грегор, выдавая инструкцию гримерам.

Да, режиссёр следил даже за такими мелочами. Начиная от цвета волос и помады актеров, заканчивая печатью программок и меню буфета – за все отвечал именно он. Поэтому едва попав в театр, Лабилар принялся носиться как угорелый, разруливая, решая и выдавая инструкции.

Кроме того, краем глаза он успевал следить за подготовкой декораций, реквизита и костюмов.

Марго еще раз обозрела себя в ростовом зеркале перед тем, как отправиться на сцену, покорять зал. Темно-серое платье оттеняло ее бледную кожу с тщательно замазанными веснушками. Она будет выделяться на общем фоне именно своей однотонностью. И только в самом конце, на балу, наконец-то переоденется в нежно-голубое, почти белое платье. Ей самой в обычной жизни такой оттенок бы не пошёл никогда, но припудренной до состояния блондинки – очень даже.

Если вдруг скромную горничную мага будет играть ярко-рыжая девица, публика не