Лодейцин - Иван Олейников Страница 14

— Я готов, — подтвердил Цеб.

— Сержант, вы готовы?

— Значит так!.. — резким и страшным голосом сказал десантник. — Правила меняются.

Я даже на записи слышал, как гул его голоса резонировал в комнате.

— В чём дело, сержант? — с тревогой спросил следователь.

Най отодвинул скальпель в сторону и сказал:

— Броски, захваты и прыжки на батуте отменяются. Сейчас будет моя игра.

И тут он резким движением вынул из кобуры пистолет и замер. Он держал его в согнутой руке, дулом вверх и не шевелился.

— Черт возьми! Сержант! — закричал Уоннел. — Нельзя!

Дверь распахнулась, в комнату вбежали младшие следователи, они на ходу доставали оружие.

— Стоять! — рявкнул десантник, не спуская глаз с Цеба. — Всем на место! Господин следователь, стойте где стоите. Остальные, вон отсюда!

Никто не пошевелился, несколько стволов было направлено на сержанта.

— Сержант, прошу вас, — успокаивающе заговорил Уоннел. — Он нам нужен. Он больной в конце концов.

— Я знаю. Я уже сказал, что не причиню вреда. Я слово держу, но еще одно напоминание — и я приму это как оскорбление, — ответил Най. — Прикажите вашим людям уйти.

Уоннел долго молчал, глядя на сержанта и раздумывая. Най держал пистолет дулом вверх и не двигался. Было ясно, что если бы он хотел убить Цеба, то давно бы это сделал.

Уоннел наконец принял решение:

— Господа, прошу вернуться на место. Оставьте нас!

Следователи медленно и с сомнением стали выходить.

— Благодарю вас, господа! — сказал сержант, не оборачиваясь. — И больше не входите, пока не позовут.

Дверь закрылась.

— Давайте спокойно, — предложил Уоннел. — Что вы задумали?

— Господин следователь, я смотрел на ваш допрос. Вот что я увидел: перед нами человек, который хочет долго жить, всё верно?

— Да, именно так.

— Тогда пообещайте ему минуту жизни, а потом я назову правила игры.

— Минуту? — спросил следователь.

— Да, — сказал Най, — сделайте ему это предложение. Выиграет — получит минуту. Проиграет — останется при своих. Это лишь предложение, он вправе отказаться. Если откажется, я спрячу оружие и выйду.

— Хорошо, — согласился Уоннел, — хорошо. Только спокойно. Господин Цеб, вы слышали. Я дам вам дополнительную минуту до операции, если вы сыграете с сержантом и выиграете. Напоминаю вам, что в любом случае назначенное вами время никто не сокращает. Сейчас сержант озвучит правила. Вы вправе в любой момент отказаться безо всяких последствий.

На последнем предложении Уоннел сделал особый акцент и посмотрел на сержанта.

— Я бы с радостью принял ваше предложение, господин следователь, — сказал Цеб, — но, конечно, я должен узнать правила. Надеюсь они будут для меня приемлемы.

— Правила простые, господин Цеб, — сказал сержант, впервые обратившись к своему визави и больше не называя его в третьем лице. — Смотрите.

Он четкими, отработанными движениями вынул обойму из пистолета и убрал ее в карман. Потом с резким щелчком вынул патрон, зажал его в кулаке и положил разряженный пистолет перед Цебом. Тот немедленно убрал руки подальше от стола и демонстративно отстранился насколько позволяла спинка стула.

— Вы пользовались этой маркой? — спросил сержант.

— Нет, — ответил Цеб.

— Держали в руках?

— Нет.

Сержант кивнул.

— Пистолет сейчас разряжен, — сказал он. — Возьмите его, нажмите, почувствуйте спуск.

Здесь Цеб повел себя странно, но, если подумать, крайне предусмотрительно. Думаю, не всякий подследственный догадался бы до такого. Он поднял лицо вверх и отчетливо сказал в потолок:

— Я предполагаю, что пистолет разряжен и беру его с любезного разрешения господина Ная. Я не хочу ни в кого стрелять или кому-то причинить вред.

После этого он нарочито плавно и медленно локтем отодвинул пистолет в сторону и повернул так, чтобы тот ни в один миг не был направлен в сторону сержанта или следователя. Потом Цеб взял пистолет, так же медленно направил его в стену справа от себя, вытянул руку и нажал спуск. В тишине прозвучал легкий щелчок. С теми же предосторожностями Цеб вернул пистолет на место и сел, так же отстранившись. Он всеми силами изображал из себя обычного законопослушного гражданина, который знать не знает никакого оружия.

— Это "Риваль-31", — начал объяснять сержант. — Вес — 1420 грамм, вес патрона — 11 грамм. Есть режим коротко-плазменного ускорения. Пробивная сила в этом режиме — 14 стандартных единиц. Скорость — 750 метров в секунду. То есть на расстоянии до десяти метров поправка не нужна.

Уоннел стоял сбоку, слушал эти технические характеристики и не понимал к чему клонит Най. То же самое изображал Цеб.

— Теперь правила, — объявил сержант. — Будет так. Риваль лежит на столе, в нем один патрон, ствол в мою сторону. Сидим спокойно, руки при себе. Запускаю таймер, тридцать секунд. Ваша задача — до истечения тридцати секунд выстрелить мне в голову. Не в корпус, не в шею, в голову. Если пуля заденет кости черепа, то вероятность гибели… почти наверняка. Моя задача — уклониться от выстрела. Вы можете стрелять, только если моя голова находится над плоскостью стола. Если я нагнулся ниже этого уровня, — сержант провел рукой по столу и воздуху и показал где запретная зона, — то выстрел запрещен. То есть обманное движение не сработает. Реакция у меня хорошая, двигаюсь я быстро, но вы можете рассчитать где будет моя голова в момент выстрела. Вам стоит лишь угадать враво или влево я буду уклоняться. Шансы — один к одному. Пока обе ваши руки на коленях, я сижу прямо. Никаких трюков, никаких фокусов. Попадете в голову — минуту к вашей жизни. Согласны?

Цеб сделал расстроенное лицо и пустился в уточнения.

— По договору с господином Уоннелом, — напомнил он, — я не имею права причинить кому-то вред. Это аннулирует наш с ним договор. Разве что вы заранее согласны на этот вред и объявите свое согласие.

— Я согласен на этот вред, — подтвердил Най.

— Спасибо! Тогда я буду играть, — сказал Цеб.

Он улыбнулся и воодушевился.

— Да вы с ума сошли?! — закричал следователь. — Сержант, вы что делаете?! Никаких игр, никакой минуты! Я запрещаю в конце концов! Всё, расходимся к черту!

Но тут Цеб стал настойчиво и с криком доказывать Уоннелу:

— Вы, господин следователь, кто такой?! Вы ведете следствие, вот и ведите следствие! Вопросы, подковырки, всё ваше, на здоровье. А здесь где допрос? Где, я вас спрашиваю?! Вы, часа не прошло, мелькали передо мной с ножиком,