Не всё возможно - Юрий Борисович Чигров Страница 14

– Эй, герой! Может быть, всё-таки поговорим?! Николай обернулся и увидел следователя, направляющегося к нему. Их глаза встретились.

– Можно и поговорить, – ответил Николай.

– Сопоставив события последнего времени с твоим непосредственным участием, – чётко произнёс Кутасов, делая акцент почти на каждом слове, – я сделал вывод, что так убить Райзмана, как его убили, мог только ты.

– Правильный вывод, следователь! Мог только я.

– Значит, действительно – ты! Я не знаю, как оценить совершённые тобой чудеса, но…

– Не надо ничего оценивать, – перебил его Николай, – я не нуждаюсь ни в чьих оценках

– Мои реалии другие, – тихо сказал Кутасов, я вынужден арестовать тебя.

– Ты, следователь, просто, как шлагбаум на моём правильном пути, – усмехнулся Николай.

– Возможно, и я надеюсь, что на этот раз ты не будешь играть со мной в догонялки. Предупреждаю, я могу применить оружие, и никакие твои фокусы тебе не помогут.

– Я мог бы послать тебя ко всем чертям, но не пошлю. Ты мне симпатичен, следователь, потому что ты нормальный человек – а это сейчас редкость. Хочу поставить точку в наших отношениях, поэтому послушай меня: однажды ночью мне приснилось, что со мной разговаривает некто. Во сне мне виделось, что я нахожусь в какой-то тесной комнате, а из угла со мной разговаривает Голос. Он сказал, что мне предстоит стать обладателем удивительных способностей, недоступных обыкновенному человеку. Я понял, что смогу впитывать в себя Мировую энергию через шаровую молнию, от которой буду заряжаться, как аккумулятор. Я понял, что скоро смогу превратиться в человека–энергию с уникальными возможностями.

– И это ты нам продемонстрировал! – воскликнул Кутасов.

– Парадокс заключается в том, – продолжил Николай, – что, став обладателем энергии, способной помогать мне творить чудеса, я этой энергией невольно убил человека.

– И это был Райзман?

– Да, он. После того, как я получал космическую силу, я должен был всегда избавляться от её избытка. Лишнюю энергию я выводил из себя через кончики пальцев силой воли. Однажды, стоя на балконе, я включил волю раньше времени, и вместо того, чтобы энергетическому лучу уйти вверх, он пошёл параллельно земле, потому что и рука моя была вытянута в этом направлении. Энергия отходит от пальцев моих рук в виде луча огромной плотности, который со временем теряет эту плотность, уходя в небо. Мой луч невидим, поэтому и случилась трагедия. Луч встал на пути Райзмана и тот врезался в него, как в стальной раскалённый прут.

– Невероятно, – пробормотал Кутасов, – но ведь потом на этом месте было много народу, и никто на луч не наткнулся!

– Да, – сказал Николай, – не наткнулся. Я поднял руку, и луч ушёл вверх.

– Судя по всему, чтобы помочь людям, высшие силы хотят послать им мессию, а посылают, – следователь стал подыскивать подходящее слово, – посылают ну, в общем…

– Не стесняйся, говори откровенно. Я не обижусь. Ты, думаю, хотел сказать, что посылают убийцу,

Николай жестом пригласил следователя пройтись в сторону деревьев, и они пошли в этом направлении.

– Так как же ты собираешься распорядиться своим даром? – спросил Кутасов.

– Никак! Дар, который способствовал убийству, мне здесь не нужен, я отказываюсь от него!

– От такого не отказываются! И потом, что значит здесь?

– А теперь я скажу самое главное, и, может быть, самое страшное: хоть я и случайно стал причиной смерти человека, тем не менее, убийца – я, и с тех пор меня тянет убивать ещё!

– Как ещё!!! Что ты такое говоришь?

– Кто хоть единожды убил, всегда желает продолжить это занятие. Наркоман хочет уколоться, алкоголик – выпить, убийца всегда хочет ещё убить. Убеждён, что, выпуская на свободу преступников, «отсидевших» срок за убийство, государство приговаривает невинных людей к смертной казни, а казнить их будут эти самые преступники. Я подавляю в себе желание убивать. Ты видел, как я затащил в пруд машину, как в овраге вывернул дерево из земли с корнем. Это было той разрядкой, которая помогла мне избежать повторного преступления.

– Невероятно! Скажи, а что было тогда со мной? Не ты ли там заодно и на мне “разряжался”, вогнав гипнозом в какую-то чертовщину?

– Ты смелый человек и упорный, но иногда надо всё-таки слушаться старших, когда они просят, чтобы от них отстали! Надеюсь, тебе всё ясно, следователь!?

– Да, осталось объяснить, что означают твои слова “я здесь отказываюсь от своего дара”!

– Здесь мне жить невозможно – я убийца! Мой дар поможет мне уйти в прошлое. Там я никого не убивал, возможно, там я и смогу помочь кому-то. Думаю, 17-ый век мне подойдёт. Кстати, ты не сильно расстраивайся, десятки свидетелей видели моё чудо, так что в чудеса с Райзманом твоё начальство поверит, когда ты расскажешь обо мне.

– Но почему же дар достался именно тебе? –

–А ты хотел бы, чтобы он достался тебе?

– Нет, но…

– Небеса непредсказуемы! Как-то в лесу, куда я ходил за грибами, я случайно наступил на крохотную полянку и оказался в 17-ом веке. С этого всё и началось. Видимо, благодаря этой случайности, выбрали меня, но это не главное! Мне очень хотелось бы знать, кто выбрал, Бог или Дьявол! Только до сих пор вот этого я и не знаю. Но, кажется, мы заболтались. Всё!!! Прощай! – Николай развернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – остановил криком Кутасов, уходящего Николая, – как зовут-то тебя?

– Николаем меня кличут, Николаем Васильевичем Яновским.

– Но почему же ты, Коля, совершенно незнакомому человеку рассказал всё и сразу?

– Это же так очевидно, – засмеялся Николай, – я ухожу в прошлое, мне некогда искать другого слушателя.

Николай, вернувшись домой, лёг спать – ему приснился сон с очень знакомыми для него персонажами. Николай увидел деревню 17-го века, избу, во дворе которой не было собаки, и девицу со своим неприветливым мужем.

ГЛАВА 22

Николай увидел, что основное пространство избы занимала печь, которая располагалась у входа, справа от двери. Из-за печного угла, который был закрыт занавесом из пестрого ситца, появилась деревенская румяная девица, которая пристально смотрела на голого Николая, застыв на месте. Николай прикрыл интимное место ладошками.

– Девушка, заговорил Николай, – не пугайтесь, я не разбойник, я обыкновенный человек, которого ограбили и раздели догола. Я не хотел вас напугать.

– А чего мне голенького-то мужика пугаться? –