Чужая воля - Дмитрий Олегович Никитченко Страница 14

Володя молча смотрел на фотографию. Смотрел, но уже не видел. Знакомый морок неотвратимо наползал, заливая холодом и ненавистью. Рука, держащая смартфон сжалась, так, что в тишине было слышно, как заскрипел пластиковый корпус.

Но на этот раз Артема не остановило изменившееся лицо друга. Накипело уже, да и алкоголь добавил решимости.

– Нужно срочно заставить Ленку свести эту сраную муху! – повысил он голос – Если сама не захочет, силой отвести! В конце – концов, можно и дома вывести, связать, да и выжечь нашатырем! Надо просто смочить вату, приложить и накрыть полиэтиленом. Десять минут подождать и готово! Я с тобой могу пойти, подержу… – он не закончил фразу, как из темноты неожиданно возникла Ленка.

Повисла пауза. По Ленкиному лицу было не понятно, слышала ли она их разговор.

– Ну, как там Марина? – спросил Артем.

– Марина? А, дрыхнет вовсю, не смогла разбудить – рассеянно сказала Ленка – не повезло тебе, приятель. Ну, что еще по рюмашке?

– С удовольствием! – Артем потянулся к бутылке.

– Я не буду больше, не хочу. Пойду, шампуры почищу, пока не засохли – Володя собрал грязные шампуры, и вышел из беседки.

Разбудил их стук в дверь. Ленка открыла: Марина, бледная, с помятым лицом стояла на пороге.

– Ой, говорила мама, не мешай доча, коньяк с пивом, да куда там – криво усмехнулась она, заходя.

– А что, может пивка тебе плеснуть? Еще осталось – предложила Ленка

– Все! О спиртном – ни слова! – Марину передернуло – только чайку крепкого. Кстати, а где Артем? Он у вас, что ли ночевал?

– Как это у нас??? Нет, конечно.

– Просыпаюсь, а его нет, и видно, что и не ночевал. И вещей его нет. Я подумала, к вам перебрался, от пьянчужки подальше…

– Странно, я думала, он спать к тебе пошел. Может, решил домой уехать, мы закончили посиделки, еще на поздно было, электрички еще ходили.

– Вов, ты не в курсе куда Артем делся? Он домой вчера, часом не собирался? Тебе ничего не

говорил?

– Ничего – буркнул Володя, отворачиваясь к стенке – я еще посплю, не орите только.

– Странно, и мобильник выключен – сказала Ленка – пойдем на улице посмотрим, может завалился где по-пьяни, он вчера реально подпил.

Они вдвоем вышли на улицу. За ночь выпал снег, и на нем виднелась лишь цепочка Марининых следов от ее домика. Все вокруг было девственно бело. Они обошли вокруг, спустились к реке, но ни Артема, ни следов не обнаружили.

– Марин, а вы с ним вчера не поругались, часом? Может обиделся и уехал?

– Ну, я вчера с кем угодно могла поругаться, только не помню нихрена. Но с чего ему обижаться? Я ему, так- то – не подружка. На обиженных – воду возят. Ладно, фиг с ним, уехал и уехал. Что-то жрать уже захотелось, как там шашлык, мне хоть оставили чуток?

– Оставили, конечно, сейчас разогреем, конечно уже не так вкусно будет, но сама виновата.

Они разогрели вчерашний шашлык, растормошили Володю, Ленка допила вместе с ним оставшееся пиво, потом они втроем побродили по лесу, подышали чудесным зимним сосновым воздухом, потом собрались и пошли на станцию. В городе на вокзале распрощались с Мариной и поехали домой. Володя всю дорогу был угрюмее обычного, и по приезду заявил, что устал и завалился на кровать.

Ленка отправилась в ванную, разделась и вытащила заколку из волос. Она тщательно промыла ее под струей воды, потом внимательно осмотрела и, для верности протерла ватным диском, смочив его жидкостью для снятия лака. В раковине осталось несколько бурых пятнышек, она смыла их водой. Затем приняла душ, наскоро вытерлась и юркнула Володе под одеяло. Володя лежал на спине, закинув руки за голову. Она прижалась к нему и положила руку на грудь, накрыв ею паука. Она нежно, едва касаясь кончиками пальцев, провела по рисунку:

– Никому тебя не отдам, ты только мой – прошептала она еле слышно.

Но Володя ее не слышал. Он уже спал.

В полиции их долго и подробно расспрашивали, поскольку они последними видели Артема. Ребята рассказали все без утайки, в мельчайших подробностях, как парились в бане, про шашлык и ужин, как напилась Марина, как все разошлись по домикам, как утром обнаружили пропажу Артема. Рассказали о своих предположениях, что Артем просто уехал домой. Полиция осмотрела окрестности турбазы, но безрезультатно: во- первых насколько последних дней шел снег, а во- вторых в домиках, разумеется, была произведена уборка, и в них уже заселились другие отдыхающие. Расспросили работников железнодорожной станции. Продавщица в киоске, вроде опознала Артема по куртке. Лицо не запомнила, но куртка, похоже такая же была. Мол, пьяненький подходил, пиво искал, потом, вроде, к электричке в сторону города пошел. Полиция перенесла поиски в город, но также безрезультатно. Володя, со своей стороны, обзвонил всех приятелей и знакомых, но и он ничего не добился. Артем словно испарился.

Ленка шла по тротуару, сосредоточенно глядя под ноги, аккуратно огибая лужи – оттепель случилась, как всегда внезапно. Голова раскалывалась. Она в очередной раз пыталась вспомнить подробности того страшного вечера. Но все было, как в дымке, как в сюрреалистическом кошмаре. И, алкоголь здесь был ни при чем. Она не помнила, чтобы испытывала тогда ненависть к Артему – тут, скорее наоборот. Или даже злость. А как тогда можно убить человека, и не просто человека, а своего друга и однокашника, не испытывая к нему не то что вражды, но даже простой неприязни? Она это сделала без всяких эмоций, словно по инстинкту, как прихлопывают комара, севшего на руку, или сдувают пылинку с рукава.

И всю эту неделю она медленно сходила с ума. Она не могла находиться дома, не могла смотреть в глаза Володе. Слава Богу, они почти и не виделись в последнее время, каждую ночь он работал, а утром она уходила из дому, и, закончив дипломные дела, бесцельно бродила по улицам. Ложась спать, она молила, чтобы на утро проснулась, а это оказался просто дурной сон. Но утро наступало, а Артем по-прежнему был мертв. А убийцей была она…

Она сразу приметила неразлучную парочку – Артема с Володей. Оба высокие, симпатичные и веселые, они было, что называется «золотой серединой» – с одной стороны, они не принадлежали к числу «мажоров». Отпрыски богатых предков, те ездили на дорогих спортивных машинах, одевались с тщательно продуманной небрежностью, поглядывали свысока и держались обособленно. На занятия приходили, что называется – для галочки, учиться не хотели и все их