Алло, милиция? Часть 3 - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 14

— Мда, новобранец. Ты раскрываешь больше других. Но приносишь отделу глухарей ещё больше. Каждое твоё дежурство — трагедия для статистики. Три автомобильных кражи до трёх часов дня! Чемпион, ничего не скажешь, — саркастически отметил Сахарец. — Хоть вообще от дежурств освобождай.

— Есть! Рад стараться! За время, свободное от дежурств, успею больше!

Егор вытянулся по стойке «смирно», не слишком хорошо, он ни дня не служил в армии и даже военные сборы в университете профилонил.

— Не надейся! — Сахарец сунул в рот любимую вонючую беломорину, от которых в его кабинете пропахли, наверно, даже лампочки в потолочном светильнике. По крайней мере, покрылись копотью. — Будешь как все. И на Новый год дежуришь, на пару с Вильнёвым. Ты не женат пока?

— Женат. Но брак зарегистрируем в апреле. Рапорт подал, вы сами визировали.

— Сожительница — не жена. Свободен! Стой.

— Да?

— Из КГБ по твою душу звонили. Опять с ними шашни крутишь? — он протянул листок с шестизначным набором цифр.

— Если бы крутил, они бы знали, как вызвонить напрямую в кабинет, а не спускали через начальство.

Номер был не знаком. Точно не Селезнёва или Аркадия.

Егор поднялся к себе на третий этаж и, не снимая шинели, одеваемой редко, но осточертевшей даже за дни дежурств, когда приходилось её цеплять, принялся накручивать диск. Вильнёв, углубленный в свои бумажки, ненавязчиво кидал взгляды, заметив слегка нервное состояние питомца.

— Это КГБ? — с притворным энтузиазмом гаркнул Егор, как только звуки на том конце провода возвестили, что трубка снята.

— Управление по Минску и Минской области, — ответил начальственный бас. Наверняка телефонные разговоры после звонков левых граждан начинаются в иной последовательности и тональности.

— Мне этот телефон дали, сказали позвонить. Звоню.

Равнодушное выражение лица Вильнёва сменилось на заинтересованное. Воспитанник включил дурака в разговоре с комбинатом глубинного бурения? Что-то новое.

— Кто звонит?

— Егор меня зовут.

— Фамилия? — градус раздражения нарастал.

— Евстигнеев.

— Место работы?

— Знаете ли, дорогой товарищ майор, я совсем не уверен, что вы — правда из КГБ. Не буду же я вам раскрывать всего себя, тем более — по телефону и незащищённой линии. Советские граждане должны быть бдительными, враг подслушивает.

Вильнёв прыснул. Беззвучно.

— Та-ак… Судя по несерьёзному разговору, вы — из милиции. Первомайский РОВД?

— Нет. Да.

— Что значит «нет, да»⁈

Если бы телефонная линия проводила не только звуки, но и жидкости, из трубки наверняка брызнула бы слюна.

— Нет, не из милиции. Да, из Первомайского РОВД. Я — следователь. Моя служба не относится к милицейской.

Как-то он пытался объяснить одной из подруг, почему следователь — офицер милиции, но не милиционер. Похоже, гэбист отличался не большей понятливостью, чем молодая девица.

— Сами разбирайтесь в своём бардаке… Слушайте, Евстигнеев. Вы расследуете дело об угоне с улицы Седых, 12. Бежевая «волга» ГАЗ-24. Её нужно найти непременно! Дело на контроле в… Вы поняли.

— Не понял и не расследую. Материал сдан в дежурную часть. Начальник рассмотрит. Сменюсь с дежурства, отдохну сутки. Там, если мне распишут, посмотрю, что сделать.

Вильнёв, слышавший гундёж в трубку и с того конца провода, покрутил пальцем у виска: нафига дразнишь? Егор пожал плечами.

— Никаких послезавтра! Слышишь⁈ — тот перескочил на «ты». — Немедленно!

— Никак не получится. Я на дежурстве, езжу по вызовам. Завтра — законный выходной. Суббота и воскресенье. Вот с понедельника…

Последовала эмоциональная тирада с обещанием заставить всех рыть землю круглые сутки, потому что распустились, ну, ничего, попляшете… А также требование прибыть немедля по знакомому адресу на улицу Комсомольскую, у дежурного сказать, что вызван к Ковальчуку.

Милицейский начальник в подобной ситуации орал бы, этот издавал грозное, но негромкое рычание. Наверно, считал его зловещим.

— С удовольствием!

Пока топал вниз на этаж к Сахарцу, тот уже знал от Вильнёва об очередной выходке лейтенанта и в расстройстве запалил новый «Беломор».

— Ладно, своя голова не дорога. Нас зачем подставляешь? Два часа в твоём распоряжении. Я ведь должен другого следователя на вызовы отправлять. А у всех свои планы. Не мог поговорить с этим петухом по-человечески?

— А не будет по-человечески, — Егор опёрся кулаками о столешницу. — Читали? Вчера бывший Председатель КГБ Федорчук назначен на место Щёлокова. Мы с вами, товарищ капитан, теперь федорчукчи. Как бывший верховный гэбист относится к ментам? Как к прилипшим к подошве собачьим какашкам. И всем по вертикали спустится то же отношение. Если будем лебезить, сожрут нас с потрохами. Я насмотрелся на их шайку, когда участвовал в расследовании взрыва в гастрономе. Им только дай фас, указав на нас как на дичь…

— Уже указали. Ещё до смещения Щёлокова, — тихо возразил начальник отделения. — Если только себе жизнь сломаешь, это одно. Но не порть её всем нам. Прокуратуры и проверяющих из УВД — и без того выше крыши. Гэбня с твоей подачи меня вообще вгонит в инфаркт. Может, за речку попроситься?

— Если считаете, что в Первомайском РОВД хуже, чем будет в афганской мясорубке, то пробуйте. Постараюсь уложиться в два часа. Дольше тот придурок меня не выдержит.

Естественно, часть времени ушла на тупое высиживание в коридоре. Из вредности Егор не поменял шинель на штатское и в таком ментовском прикиде расхаживал взад-вперёд, надеясь не встретить здесь контрразведчиков Сазонова. Другие сотрудники минского управления смотрели на него… примерно как на гоя, забредшего в синагогу и уплетающего на глазах евреев свиную ветчину с салом. Спасибо, не били палками.

Пока время всё равно уходило впустую, думал об угонах.

Странно, что кражи машин — практически в одном районе. Даже та, что ушла из Советского, ожидала своей участи всего в нескольких сотнях метров от территории Первомайского. Если бы не тупое ожидание у дверей гэбешного хозяина жизни, начал бы с привычного: попросил бы оперов поднять все автоугоны за год по городу.

Для обычного вора даже одна машина — неплохо. Вариант раз: перебить номера и по липовым документам на самодельных номерах перегнать на солнечный Кавказ, где «ласточка» попадёт в очень заботливые руки новых владельцев.

«Гиви, слушай, да! Я новы „волга“ купил!» — «А какого цвета?» — «Прэдставь чистое синее небо над Кавказом. Преэдставил, да?» — «Представил!» — «Вот такого цвета. Только бэжевого».

Вариант два: