Дарья Кузнецова - Песня Вуалей (СИ) Страница 14

— Клянусь! — торжественно подняв ладонь, сообщила я. Почему-то северяне, когда клянутся, делают этот жест; понятия не имею, что он значит, но выглядит одновременно забавно и внушительно.

Материалист, сдержанно кивнув, сунул руку в безразмерный карман своих шаровар и извлёк оттуда потрёпанную пухлую тетрадку. Выражение моего лица, когда я разглядела «семейную тайну», заставило мага рассмеяться.

— Не обижайтесь, но ежедневник — самый действенный способ всё помнить, и эта привычка у нас действительно семейная, всё честно.

— Да на что тут обижаться, — отмахнулась я, тоже рассмеявшись. — Чего-то подобного я и ожидала. Только, боюсь, я буду забывать его вести, забывать в него заглядывать и, наконец, забывать, где он лежит.

— Значит, если вы не против, буду сам проверять ваш компенсатор и запас свет-камней, — с вопросом в голосе произнёс мастер Крим-ай-Самман.

— Если вас это не затруднит, я буду счастлива, — не стала отказываться я.

— Вот и отлично, — с этими словами он пружинисто поднялся на ноги и закрыл дверцу. В этот же момент в комнате ощутимо посвежело, а на потолке разгорелся свет-камень.

— Спасибо, я ваша должница!

— Это моя работа, — хмыкнул он и потянулся к входной двери, в которую в этот момент постучали. Вопросительно оглянувшись на меня, Айрим открыл дверь.

— Здесь живёт магистр Лейла Шаль-ай-Грас? — раздался незнакомый голос. Я подошла ближе, выглядывая из-за плеча Материалиста. — У меня для неё посылка, — стоявший на пороге мужчина держал в руках какую-то коробку, а на улице прямо перед домом его ожидал потрёпанный экипаж.

— А от кого? — полюбопытствовала я.

— Не могу знать, — флегматично пожал плечами посыльный. — Если внутри есть карточка, узнаете. Ещё можете попробовать поговорить с управляющим, на посылке указан адрес конторы.

— Ладно, давайте сюда, я магистр Шаль-ай-Грас, — вздохнула я, недоумевая, кто и что мог мне прислать.

— Всего доброго, госпожа Лейла, — улыбнулся Материалист и вышел, пропуская в дверь посыльного.

— И вам тоже. Ещё раз большое спасибо, — кивнула я и забрала посылку. Получив вожделенный отпечаток моей ауры в документах, посыльный вяло кивнул, что должно было означать прощание, и ушёл к своему транспортному средству. А я, на ходу пытаясь определить, что же может находиться в посылке и нет ли там каких-нибудь неприятных сюрпризов, двинулась в рабочую комнату.

Сюрпризов не нашлось, а фантазия спасовала. Никто ничего не собирался мне присылать, а вероятность внезапного появления каких-то неучтённых родственников или поклонников была совершенно ничтожна. Поэтому, терзаемая любопытством, я разрезала хрустящую и колкую упаковочную бумагу, сняла крышку с плоской широкой коробки и замерла, на несколько мгновений забыв дышать.

Сверху лежала маска. Абстрактная, как и положено для зимнего солнцеворота; просто женское лицо, расцвеченное изображением пламени и огненной бабочки. Но, во имя богов, что это была за маска! Лицо выглядело почти живым, а составлявшие рисунок крошечные драгоценные камни — не камни даже, тонкая искристая пыль, — были подобраны настолько искусно, что я боялась обжечься, беря маску в руки. Кто бы ни сделал эту вещь, его мастерство было воистину совершенно; а уж стоимость её я боялась даже представить. Под маской, на складках изумрудно-зелёной с огненными же вкраплениями ткани, лежала карточка с тиснёными буквами. Почти с ужасом глядела я на эту карточку, понимая, что знаю лишь одного человека, который мог прислать мне столь дорогой и своевременный подарок. Верить в реальность происходящего категорически не хотелось.

Чуда не случилось. Карточка действительно была размашисто подписана «Дайрон», и содержала всего одну короткую фразу: «Будь в этом».

Очень хотелось ослушаться этого приказа, просто до нервной чесотки. Надеть что угодно ещё, других цветов, другого вида… Но я прекрасно понимала, что не имею права на такой поступок.

Во-первых, не стоит раздражать этого человека по мелочам.

Во-вторых, протест получится совсем глупый, детский, и докажет он только мой страх; и если это не вызовет раздражения дора Керца, то рискует пробудить в нём охотничий азарт и привлечь повышенное внимание. Пока было похоже, что я не слишком интересую его как женщина, и действует он скорее по привычке. Получив привычный отклик — послушную и плавящуюся от его внимания слабую женщину, готовую на всё, — успокоится и переключится на что-нибудь более интересное.

Была и третья причина, значимость которой и хотелось бы занизить, но не получалось. Мне больше совсем нечего было надеть на то роскошное торжество, на котором долженствовало присутствовать. Мои наряды были удобны, выполнены из хороших тканей, украшены вышивкой… но на приёме я смотрелась бы нищенкой. Не то чтобы меня это слишком задевало; я прекрасно осознавала пропасть между собой и тем миром, в который предстояло окунуться. Скорее, не хотелось привлекать лишнего внимания гостей, а оно было неизбежно, не соответствуй я их представлениям о вечерних нарядах.

К тому же, шестым чувством я понимала, что дор Керц ни в коей мере не хотел задеть мои чувства или как-то оскорбить. Не из уважения или симпатии; я просто при всём желании не могла придумать внятную причину, зачем бы ему это могло понадобиться. Может, если бы Тай-ай-Арсель был сказочным злодеем, порывистым человеком, делающим только то, что хочется, или страдал хроническим комплексом неполноценности, возможность морального издевательства с его стороны и присутствовала бы. Но дор Керц показался мне, — и до сих пор не было возможности усомниться в этом впечатлении, — человеком весьма хладнокровным и рациональным. И не того я была полёта птицей, чтобы ему было интересно со мной играть.

Поэтому, приняв правильное решение, я отложила маску и карточку, и принялась изучать основной подарок.

Ожидание, что наряд окажется достоин роскошной маски, полностью оправдалось. Лучшие ткани, вышивка золотом… Ко всему великолепию прилагалась пара тяжёлых браслетов; хотелось верить, что просто позолоченных.

Примерять подарок я не стала. Не было ни малейшего сомнения, что всё подойдёт по размеру, цвету и стилю. А вот расстроиться, разнервничаться и испереживаться успела очень быстро.

И точно также быстро взяла себя в руки. Сегодня мне предстоял очень, очень тяжёлый труд. Ох, а ведь ещё Хар зачем-то хотел зайти! Будем надеяться, он не выберет для визита самый неудачный момент и не собьёт мне настрой.

Ухнув с головой в работу, я тем не менее малодушно пыталась отодвинуть момент, когда придётся заняться самой страшной частью иллюзии. Уже были готовы все танцы, уже была готова иллюзия дора Керца, уже видна была ярость Странника. Но собственно Пляски пока не было.