Саймон Грин - Нехоженые тропки Страница 14

— «Вдовья Доля»-совсем не то, что я о нем думал, — сказал Эмон. — Ведь так?

При первых же проявлениях гнева в голосе Эмона мистер Александр одобрительно кивнул. Он откинулся на спинку своего дорогого кресла, сплел пальцы на пухлом животе, с явно довольным видом.

— Мы в Корпорации гордимся, получив возможность Взгляда Вдаль. Мы поддерживаем те направления, бизнес-проекты и людей, которые с наибольшей вероятностью построят то будущее, которое нужно нам. Будущее, где нам известна толщина кошелька каждого, кто хоть что-нибудь значит. Которое мы контролируем; потому что, тот, кто управляет мировыми финансами, управляет миром.

Он внезапно наклонился вперед, глядя Эмону прямо в глаза:

— Еще не поздно. Вы все еще можете согласиться на кратчайший путь под моим личным патронажем. Я отзову псов, и все станет, как прежде. Вы должны будете подстроить свое мышление под соответствующие стандарты, конечно же, научиться видеть мир, как это делаем мы… но, в конечном счете, все богатства мира станут Вашими.

— Все, что имеет значение, у меня уже есть, — сказали Эмон, его голос звучал ровно и спокойно. — Моя жена и мои дети. Сколько раз еще я должен это повторить? Я счастлив и доволен. Можете вы сказать то же самое, при всем вашем богатстве и власти? Идите в задницу, мистер Александр; я не собираюсь продавать свою душу Корпорации. У вас нет ничего, чего бы я хотел и в чем бы нуждался.

Мистер Александр тяжело вздохнул, откидываясь в кресле с таким видом, как если бы остановился весь бизнес.

— Хорошо, если Вы не будете делать то, что необходимо, по своей воле, я вынужден буду заменить вас другим Эмоном Митчеллом, который будет это делать. Позвольте мне представлять моего специалиста — графа Видео.

И тут в офисе рядом с нами появился граф Видео, как если бы он был здесь всегда, а мы его просто не замечали. Своей собственной персоной, облаченный в текучие плазменные огни, высокий, бледный и призрачный в своих изодранных кожаных одеждах черного цвета, с бесцветной кожей, покрытой кремниевыми узлами и магическими узорами. Грубые черные стежки и металлические скобы не позволяли его коже расползтись. Тот, кто наложил их вновь, после того, как с графа содрали кожу во время войны ангелов, сделал хорошую работу. Хотя его лицо действительно выглядело немного перетянутым, а тонкогубый рот был вытянут в постоянную безрадостную усмешку. Его руки дергались по бокам тела, в нетерпении соткать двойственную магию и переписать вероятности. Он действительно очень любил хвастаться тем, что он мог сделать. У графа Видео не было никакого естественного дара к магии изменения; он сделал себя таким сам, путем особых исследование наиболее безумных областей квантовой физики, с небольшой помощью Трансцендентальной Сущности.

У него, говорят, был секс с компьютером. Чего только ученый не сделает ради знаний.

И, что еще более все усложняло, в последний раз, когда я его видел, граф Видео был в том возможном будущем, где где я разрушил Темную Сторону. Он был одним из Врагов, пытающихся выследить меня и убить меня здесь, в прошлом, прежде чем я мог сделать то ужасное, что вызвало конец не только Темной Стороны, но и всего мира.

— Привет, Тристрам, — поздоровался я. — Выглядишь… неплохо, намного лучше, чем когда я видел тебя в прошлый раз.

— Привет, Джон, — ответил граф Видео, присев на край стола мистера Александра. — Не многие хотели бы видеть меня сейчас. Все думают, что я мертв, и мне это нравится. Действовать в тайне, в тени, без огласки. Видишь ли, после того, что произошло со мной во время войны ангела, на меня снизошла благодать. Довольно магических теорий и запрещенных знаний; я хотел все то, что может предложить мне мир, и хочу прямо сейчас, пока я в состоянии это оценить. Поэтому теперь я работаю тайно, на того, кто предложит максимальную цену, и мне плевать, что надо делать, пока мне за это хорошо платят. По-вашему это мелко? А я нахожу, что срывание заживо Вашей кожи чудесным образом концентрирует вас на том, что действительно имеет значение.

— Скажи, что ты сделал с Эмоном. Чего ты добиваешься?

— С вашего позволения, — сказал граф Видео, устраиваясь поудобнее и как бы настраиваясь на лекцию. — Для всех альтернативные потоки времени — это только теория. Но для меня каждый временной поток столь же реален как любой другой. Я вижу их все, текущий мимо меня как реки, я могу опустить палец ноги в любого из них, который мне понравится. Иногда я иду рыбачить, и вытаскиваю странные и полезные вещи. Как, например, те версии Эмона Митчелла. Каждый из них есть или будет — дело в мелких расхождениях. Я разбросал их по Темной Стороне, вооружил палочками, заряженными моей магией вероятности, и послал их за твоим клиентом. Большинство никогда не доберется до него, конечно. Темная Сторона — место опасное и неприятное.

— Да, но почему палочки? — спросил я.

Граф Видео пожал плечами.

— Имея дело с любителями, будь проще.

— И нет никакого способа убедить тебя оставить это?

— Не тогда, когда мне за это платят. И не смотри на меня так, Джон. Ты не настолько силен, чтобы остановить меня, и тебе это известно. Я видел варианты твоего будущего, и в большинстве из них ты мертв.

— Большинство — это не все, — сказал я. — И тебе действительно следовало получше взглянуть на мое прошлое, Тристрам. Я не то, что все думают.

Он услышал угрозу в моем голосе и резко встал, стягивая свою силу. Плазменные огни зажглись, осветив все вокруг него, и магический узор, вживленный в его плоть, запылал жутким светом. Кто — то, возможно, был бы впечатлен. Но при всей его магии, это был просто весьма посредственный граф Видео. Вся его сила держалась на ужасной технологии, вживленной в его тело Трансцендентальной Сущностью, известной как Инженер, и Тристрам на самом деле никогда не мог оценить по достоинству свои возможности. Он использовал их, чтобы видеть возможные варианты будущего, как телевизионный маньяк, щелкающий бесконечно с одного канала на другой. Именно за это он получил свое имя. И перемещения на Темную Сторону все новых и новых Эмонов, истощали его силы, он опускался все ниже и ниже. Все, что мне нужно было сделать, это заставить его напрячься, и его завод остановится.

Если, конечно, раньше он не найдет способа меня убить.

Он внезапно рассмеялся: счастливо, взахлеб. Он согнул руки, и целый офис вмиг исчез, вместо него был скалистый горный склон с извергающимся вулканом над ним. Жара была нестерпимой, горячий воздух почти не позволял дышать. Потоки лавы текли по крутому склону, вишневые и дымящиеся, в воздухе летали хлопья пепла. Но мой дар был не менее силен, и я мог видеть офис сквозь вулкан. Я нашел дорогу обратно в офис, и временной поток с вулканом исчез, внезапно погаснув, как от переключения телеканала. Я шагнул к графу Видео, офис пропал снова, и мы оказались на голой каменной равнине, окруженной огромными железными монолитами. Молнии били с угрюмого неба, медленные уродливые существа появились из-за монолитов, тащась к нам через серую равнину. Но я нашел офис снова, и равнина вместе со всем на ней находящимся исчезла. Я сделал еще один шаг к графу Видео.