Бретт Кинг - Радикс Страница 14

Внизу проплывал Аспен. Какое причудливое и гармоничное переплетение старины и современности в архитектуре этого города. Здания викторианской эпохи, современные многоквартирные жилые дома, а между ними и на окраинах вкраплены охотничьи домики мультимиллионеров. Сейчас здесь не катались на лыжах, но и не спали. Кругом, куда ни глянь, сверкали и переливались огни рождественских гирлянд и елок, а улицы заполняли веселые толпы. Легендарная ночная жизнь просто бурлила, в центре посетителей привлекали роскошные бутики и кафе, люди собирались и в тавернах попроще, уютно примостившихся на заснеженных склонах. Да, не слишком подходящее место для посадки вертолета.

Над всем этим восхитительным пейзажем доминировала гора Аспен, горделиво и грозно поднималась она на целых 3267 футов. Приезжие почему-то прозвали ее Аяксом. У этой горы, высившейся над городом, были узкие хребты и пологие склоны, отходящие в разных направлениях. Горючее в вертолете было на исходе, что вынуждало к срочной посадке. Даже без учета опасного и сильного бокового ветра, приземление на один из таких склонов грозило катастрофой. Однако то была не единственная проблема. Вооружившись факелами, особенно отчаянные лыжники скатывались с горы, напоминая светлячков. А над ними и над склонами горы Аспен застыл в воздухе огромный подъемник «Сильвер Квин».

Только сейчас до Бринстона дошло, почему лыжники катаются здесь после захода солнца. Каждый январь в Аспене устраивали четырехдневный зимний фестиваль под названием карнавал «Винтерскёль». Некое подобие Марди Гра в Нью-Орлеане, с фейерверками, самыми экстравагантными костюмами и спуском со склонов горы Аспен при свете факелов. Лыжная компания Аспена не преминула воспользоваться случаем и устроить в канун Рождества репетицию «Винтерскёль». Но он, Бринстон, не имел никакого права рисковать жизнями этих людей.

Он взялся за рычаг слева от себя. Двинул вверх рукоятку регулирования, изменив тем самым частоту вращения ротора. Вертолет начал набирать высоту. Гора Аспен надвигалась с удручающей быстротой. Опасаясь повредить машину и борясь с сильным встречным ветром, Бринстон понял: через гору ему не перевалить. С помощью ручки продольно-поперечного управления он исключил остаточный момент движения. Затем задействовал стояночный тормоз и уменьшил подачу мощности на роторы. Лопасти продолжали вращаться, Бринстон приготовился к жесткому приземлению. И вдруг глаза его расширились от страха. Вертолет направлялся прямо на ресторан. С примостившейся на выступе горы Аспен таверны под названием «Солнечная палуба» открывался совершенно потрясающий вид на долину Роринг Фок. Свет внутри был приглушенным, видимо, заведение уже закрывалось, но он заметил там людей. Если он врежется в это здание, все они погибнут.

Тогда, без всяких колебаний, он резко снизился. Прилипшие к окнам работники ресторана с ужасом наблюдали за тем, как «Агуста-Белл» врезался в горный склон прямо под ними. От удара Бринстон едва не вылетел из кресла. Лыжи с треском оторвались, вертолет обдало слепящей снежной пылью. Он прорывался через эту белую пелену, на секунду вылетел из нее, затем вновь врезался в гору, оставляя в сугробах глубокую траншею. И тут сверху обрушилась целая стена снега. Грохот сотряс гору, лавина грозила похоронить под собой лыжников с факелами. Одна надежда, подумал Бринстон, что они успеют добраться до укрытий прежде, чем лавина догонит их.

Он сжался — вертолет продолжал съезжать по пологому горному склону. И тут вдруг его «птичка» стала разваливаться на ходу, а потом перевернулась. С треском отлетел верхний ротор, его лопасти завертелись в воздухе. Бринстон поднял голову, взглянул в растрескавшееся окно кабины, расположенное над пилотским сиденьем. И не поверил своим глазам. Все еще прикрепленный к стабилизатору поперечной устойчивости и автомату перекоса, винт взмыл в воздух и полетел прямо к подвешенной гондоле «Силвер Квин».

Из нее высунулся светловолосый мужчина. Бринстон с ужасом наблюдал за тем, как вращающиеся лопасти винта полоснули по тросу гондолы. Вертолет прорывался сквозь снежную пелену, его перевернуло и снова понесло вниз, сам Бринстон повис на ремнях внутри. Затем лонжерон хвостовой фермы «Агуста-Белл» оторвался и тоже взмыл в воздух. Почти тотчас же сорвало и обтекатель, стекла разлетелись вдребезги. Видя, что вертолет разваливается на части, Бринстон сумел расстегнуть ремень безопасности, затем одним скачком прыгнул в перевернутый обтекатель. Осколки стекла полоснули чуть ниже пуленепробиваемого жилета, оставив глубокий порез на бедре. Жаловаться на боль времени не было. Сзади с гулом надвигалась лавина, и Бринстон, съежившись в обтекателе, понесся по склону вниз, словно в огромных санях. Через секунду-другую снежный вал может его догнать.

С высоты на него надвигалась красная гондола. Она все еще болталась на полуоборванном тросе, ее мотало из стороны в сторону, словно игрушечную машинку на веревочке. Вся передняя часть была смята. Гондола перекосилась, из двери едва не выпал человек.

Загребая руками и притормаживая, Бринстон старался подогнать свои «сани» прямо под нее. Особого выбора у него не было. Если слишком близко подобраться к гондоле, он разобьется. Если помедлит хотя бы немного, его снесет и похоронит под собой лавина. И тогда он подпрыгнул, потянулся к гондоле, практически вслепую — все вокруг заволокла снежная пыль. Ударился обо что-то твердое, но зацепиться удалось. Обтекатель ушел из-под ног, его унесло вниз. А гондолу, видимо, подхватило порывом ветра, и она отлетела от склона горы, унося его с собой, болтающего ногами в воздухе. И тут вдруг он почувствовал, как кто-то ухватил его за руку. Светловолосый мужчина втянул его в гондолу.

— Это было супер! — восторженно заметил его спаситель с сильным австралийским акцентом. — Ты молодец, друг!

— Мы изобрели новый экстремальный вид спорта, — смеясь, ответил Бринстон. — Надеюсь, выживем, чтоб понести его в массы.

Гондола содрогнулась, съехала еще ниже. Бринстон взглянул в разбитое окошко. Грохот нарастал, оглушал, как Ниагарский водопад. Кабинка оказалась на гребне лавины. Переднюю ее часть тут же оторвало. В окна хлынули потоки снега. Стенки трещали, затем вдруг оторвались, пол начал разъезжаться под ногами. Одним толчком Бринстон отворил раздвижную дверцу в потолке. Протиснулся в узкий лаз, наклонился. Мужчина ухватился за его руку. Как раз вовремя, вся нижняя часть гондолы исчезла под снежной лавиной.

Теперь мужчины держались за скобу подвески, повисли на ней. Кругом грохотала лавина, крыша зарылась в снег, они едва удержались, чтобы не отлететь в сторону. Трос не выдерживал такой нагрузки. Крыша с треском оторвалась. И их понесло вниз с горы, окутанных снежной пеленой, отчаянно вцепившихся в обломки крыши гондолы. Основная масса лавины уже сошла, они неслись ей вслед на огромной скорости, снег слепил глаза. Остается только надеяться, что шкатулка из камня не выпала, перенесла эту безумную гонку, подумал Бринстон.