Айзек Азимов - Лаки Старр и большое Солнце Меркурия Страница 14

— И чего же ты ждешь?

— Узнаю, когда найду.

— Ну, ладно, — сказал Верзила. — Меня ты убедил, Лаки. Идем. Пора двигаться.

— Подожди! — в замешательстве воскликнул Лаки. — Великая Галактика, парень! Я сказал, что я иду. У нас только один изоляционный костюм. Ты остаешься здесь.

Впервые в сознание Верзилы проникло значение местоимения, которым пользовался Лаки. Он все время говорил «я». Ни разу не сказал «мы». И все же Верзила по долгой привычке к совместным действиям считал, что его «я» значит «мы».

— Лаки! — воскликнул он, разрываясь между гневом и отчаянием. — Почему я должен оставаться?

— Потому что я хочу, чтобы в Куполе были уверены, что мы здесь. Возьмешь карту и пойдешь по намеченному маршруту. Каждый час связывайся с Куком. Говори им, где ты находишься, что видишь, говори им правду: ничего не нужно выдумывать. Только не говори, что меня нет с тобой.

Верзила задумался.

— Ну, а если они захотят говорить с тобой?

— Скажи, что я занят. Что мы только что увидели сирианца. Говори что угодно и прерывай разговор. Все что угодно, но пусть думают, что я здесь. Понятно?

— Хорошо. Пески Марса! Ты отправишься на солнечную сторону, тебе достанется все веселье, а я буду бродить в темноте и играть в глупые радиоигры.

— Веселей, Верзила, в шахтах может что-нибудь оказаться. Я не всегда прав.

— Ручаюсь, ты всегда прав. Тут ничего нет.

Лаки не удержался от шутки.

— Замораживающая смерть, о которой говорил Кук. Можешь расследовать это.

Верзила не видел ничего веселого.

— Заткнись.

Последовало короткое молчание. Потом Лаки положил ему руку на плечо.

— Ну, хорошо, это не смешно. Прости, Верзила. И правда подбодрись. Мы снова будем вместе. Ты ведь знаешь.

Верзила отбросил руку Лаки.

— Ладно. Оставь эти нежности. Я сказал, что сделаю это, и сделаю. Только ты там получишь солнечный удар, а меня, чтобы присмотреть, рядом не будет, ты, большой бык.

Лаки рассмеялся.

— Я буду осторожен.

Он свернул в туннель семь-а и не сделал и двух шагов, как Верзила его окликнул.

— Лаки!

Лаки остановился.

— Что?

Верзила откашлялся.

— Послушай. Не рискуй зря. Меня рядом не будет, чтобы вытащить тебя из беды.

Лаки ответил:

— Ты говоришь совсем как дядя Гектор. Сам воспользуйся этим советом, ладно?

Только так выразили они свое истинное отношение друг к другу. Лаки взмахнул рукой и постоял в свете фонаря Верзилы. Потом повернулся и пошел.

Верзила смотрел ему вслед, глядя, как фигура Лаки сливается с окружающими тенями; но вот он исчез за поворотом туннеля.

— Тишина и одиночество удвоились. Если бы он не был Джоном Верзилой Джонсом, он мог бы дрогнуть, оставшись в одиночестве.

Но он был Джон Верзила Джонс, и он сжал зубы, выпятил челюсть и не дрогнув двинулся по главному стволу шахты.

Пятнадцать минут спустя Верзила первый раз связался с Куполом. Он чувствовал себя несчастным.

Как он мог поверить, что Лаки серьезно собирается исследовать шахты? Неужели Лаки стал бы договариваться о вызовах по радио, чтобы их перехватили сирианцы?

Конечно, это направленный луч, но сообщение не зашифровано, а не бывает такого направленного луча, который нельзя было бы перехватить.

Интересно, почему Кук согласился на это. И тут же ему в голову пришло, что Кук тоже не верит в сирианцев. Только Верзила поверил. Мудрец!

В этот момент он мог бы сгрызть корпус космического корабля.

Он вызвал Кука и использовал общепринятый сигнал «все в порядке».

Сразу послышался голос Кука.

— Все в порядке?

— Пески Марса! Да. Лаки ушел вперед футов на двадцать, но мы ничего не видели. Послушайте, я же сообщил, что все в порядке: в следующий раз верьте сигналу.

— Я хочу поговорить с мистером Старром.

— Зачем? — С некоторым усилием Верзила сохранил небрежный тон. — В следующий раз поговорите.

Кук помолчал, потом сказал:

— Ну, ладно.

Верзила мрачно кивнул самому себе. Следующего раза не будет. Он подаст сигнал и сразу отключится. Но сколько же он должен бродить в темноте, прежде чем даст о себе знать Лаки? Час? Два? Шесть? Предположим, пройдет шесть часов, а от Лаки ничего не будет? Сколько еще он должен будет оставаться? Сколько?

А что если Кук потребует информации? Лаки велел описывать увиденное, но что если Верзила не сумеет это сделать? А что если он уже не сумел скрыть того, что Лаки с ним нет, что он отправился на солнечную сторону? Лаки больше никогда не будет доверять ему! Ни в чем!

Он отбросил эти мысли. Ничего хорошего они не принесут.

Если бы хоть что-то отвлекало его. Что-то помимо тьмы и пустоты, помимо слабой вибрации собственных шагов и звука собственного дыхания.

Он остановился, чтобы свериться с картой. На стенах боковых туннелей были вырезаны цифры и буквы, и время не сгладило их. Проверка не представляет трудности.

Но низкая температура сделала карту хрупкой, разворачивать ее было трудно, и это не улучшило его настроения. Он осветил фонарем нагрудную пластинку, собираясь отрегулировать уровень влажности: лицевая пластина слегка затуманилась от его дыхания. Наверно, температура поднялась из-за его характера, сказал он себе.

Он только закончил регулировку, как резко повернул голову в сторону, как будто прислушивался.

Именно это он и делал. Напрягал свою способность ощущать слабые вибрации, которые «услышал» только сейчас, когда сам остановился.

Он затаил дыхание, застыл неподвижно, как скальная стена туннеля.

— Лаки? — спросил он в передатчик. — Лаки?

Пальцами правой руки он передвигал приборы. Направленный луч зашифрован. Никто не услышит его шепот. Но Лаки услышит, и скоро в передатчике послышится его голос. Верзила самому себе не признался бы, с какой радостью ждет этот голос.

— Лаки? — спросил он снова.

Вибрация продолжалась. Ответа не было.

Дыхание Верзилы ускорилось, вначале напряженно, потом с приливом возбуждения, которое всегда приходило к нему вместе с опасностью.

Кто-то еще есть в шахтах Меркурия. Не Лаки.

Кто? Сирианцы? Неужели дымовая завеса Лаки оказалась на самом деле правдой?

Может быть.

Верзила достал бластер и погасил фонарь.

Знают ли они, что он здесь? Идут к нему?

Вибрации — не смешанный неритмичный «звук» многих людей, даже не двух или трех. Острое ухо Верзилы ясно распознало звуки ног одного человека.

А с одним человеком Верзила готов встретиться всегда, везде и в любых условиях.

Он осторожно коснулся рукой ближайшей стены. Вибрация значительно усилилась. Идет в этом направлении.