Вадим Леднев - Операция "Муравьиный бог" Страница 14

Он выдвинулся из-за Никиты, в подтверждение своих слов показывая ей нож. Еле слышно пискнуло, и бандит грохнулся на асфальт, как куль, как будто из него мгновенно выбили жизнь, с глухим треском стукнувшись головой о поребрик тротуара. Второй отпустив Никиту, шарахнулся прочь.

— В машину, быстро! — скомандовала девушка. Он узнал голос. Сделал шаг к машине и тут понял, что у него онемело правое плечо и бок. Совсем не чувствовались. Правая нога подломилась и он неуклюже повалился вперед, прямо в открытую дверь джипа.

— Черт! — Мила резко наклонилась и ухватив его за ворот рубашки и с невероятной, для ее тонкой руки силой, потащила в салон. Выпучив глаза, Никита смотрел мимо нее в противоположное окно — из «газели» высунулись два автоматных ствола. Загрохотали очереди, пули с визгом рикошетировали во все стороны — БМВ оказался бронированным. Стекла слева покрылись сеткой трещин от прямых попаданий. Народ с воплями стал разбегаться во все стороны. Никита кое-как вполз в салон, оказавшись головой чуть ли не у Милы на коленях, задом к выходу. Девушка вдавила педаль газа и машина, мгновенно разогнавшись, понеслась по дороге петляя между маршрутками, незапертая дверца отчаянно болталась. Бандиты не стали стрелять им вслед, видимо поняв, что толку не будет, а может патроны кончились. Газель тронулась и свернула на перекрестке. Где-то вдали раздались вопли милицейских сирен. Мила сделала какое-то движение рукой и Никита почувствовал, что дверца сзади, хлопнув, закрылась. Он кое-как выпрямился в кресле — правая рука и правая нога по-прежнему не работали, глянул перед собой и ужаснулся: Мила неслась прямо на дорогу с односторонним встречным движением. Светофор горел красным, и можно было видеть как на лицах водителей стоявших в три ряда машин, удивление сменяется ужасом. Мила резко крутанула рулем и здоровенный джип, не доезжая нескольких метров до перекрестка, буквально впрыгнул в узкий боковой проезд, во дворы. Как они его проскочили, не разбившись в лепешку, Никита так и не понял. Его мотнуло так, что он треснулся головой о боковое стекло и совсем перестал соображать.

— Пристегнись! — крикнула ему Мила, на миг повернув лицо. Сама она сидела, как влитая. Петляя по узким улочкам и разгоняя сигналами испуганных пешеходов, они миновали пару кварталов дворов, и выскочили на параллельную улицу, под носом у отчаянно гудящих встречных автомобилей. Понеслись по ней, обгоняя всех. Никита со страхом поглядывал на стрелку спидометра, не опускающуюся, на этой узкой двухполосной дороге, ниже ста километров. Путь их был недолог, через несколько минут сумасшедшей езды Мила свернула направо, в частный сектор. Проехала еще метров сто, опять свернула на боковую улочку и остановив машину заглушила двигатель.

— Идти можешь? — спросила она, открывая дверку.

— А тебе идет паричок этот! — от испуга Никита стал язвительным — Что это все значит? Откуда ты нарисовалась? И вообще, в какую ерунду, ты меня втравила?

— Фу! — насмешливо фыркнула девушка, — А еще интеллигентный человек! Спасибо бы сказал, что вытащила! Штаны то сухие?

— Ну, спасибо, дорогая! — Никита начал закипать. Видя это, Мила сменила тон на примирительный:

— Извини что так вышло. Я тебе потом все объясню.

— Когда потом?

— Потом, — неопределенно сказала она, — Сейчас тебе домой не стоит. Я собственно… Пошли.

— Куда?

— Машину сменить нужно, — прихватив злополучную сумку, она вылезла из салона и захлопнула за собой дверку.

— Пошли, пошли! Быстренько! Нельзя тут задерживаться.

Никита, решив пока отставить расспросы, последовал за ней. Он еще прихрамывал, но чувствовал себя уже вполне сносно. Ощущение, как будто правую руку и ногу он отлежал, а сейчас, когда возвращалась чувствительность, их словно кололи тысячи иголочек. Неприятно, но терпимо. Мила шла очень быстро, Никита еле поспевал за ней.

— Подожди ты… разогналась!.. Машину так что ли бросаешь?

— Пусть ее… — махнула рукой Мила.

— А тот?.. Ну который… Он умер?

— Да нет. Очухался уже наверное. Если конечно башку не разбил, крепко о поребрик приложился.

— Слушай, а чем ты его?…

— Что? А… Пищалкой, — девушка показала ему, с виду совершенно обычный, пластмассовый брелок автосигнализации

— Пищалкой… — повторил за ней Никита. — Ага, понятно… Ладно, после… Кто они вообще такие?

— Не знаю пока, — ответила Мила покосившись на него. — Отморозки какие-то.

— И что интересно, им от меня было нужно? Ладно сумка… а меня-то зачем потащили?

— А вот это вопрос! С этим нам и предстоит разобраться.

— Нам? — Никита даже остановился — Нет, я на такое не подписывался!.. С бандитами разбираться…

— Тише! Тише! Не кричи так! — Мила беспокойно оглянулась по сторонам. — Вся деревня сейчас сбежится! Нам — это нам. Ты тут не причем.

— Хорошенькое дело — не причем, — заметил Никита, слегка успокоившись. Это Милино «нам» было веским и серьезным, словно означало какую-то солидную организацию.

Вызов. Дважды прокурлыкал тоновый набор номера. Долгие гудки. Щелчок.

— Степаныч? Степаныч, это я — Ватный! Я с Лехиной трубы звоню, чтоб не запалиться, он симку новую только поставил.

— Ну?.. и что за кипеш, вы на вокзале подняли? Я тебе что говорил, помнишь?

— Помню… но Степаныч, тут такая байда… Фуфло короче полное, бортанулись мы. Не взяли его… ушел лох позорный! Не знаю, как так стремно вышло… Но это не наш косяк!

— А кто знает? Пушкин? Ты не буровь, говори толком!

— Сперва все как надо было… как ты сказал… Рэмбо с Бивнем на площади взяли бобра этого за хомут, он и не рыпнулся… потянули к тачке. И тут телка эта… слушай, ты не говорил, что так может быть… Я не понял вообще!.. Ты сказал, все в чистоте будет, берем бобра везем к тебе, будет кипишиться, гасим его берем чемодан везем тебе… так? Откуда эта Белочка дурная взялась? Она между прочим на Бумере была… бронированном. Ты не предупреждал… Она Костика Рэмбо завалила… я не понял как… а Бивень забздел и сквозанул оттуда… сейчас с нами. Мы из «Калашей» по ним дали… по рожку маслят извели… бесполезняк… отскакивают пули.

— Какая еще телка? Вы там совсем охренели? Блудняк устроили… дэбилы! Ниче поручить нельзя! Кретины! Боевиков насмотрелись?

— Степаныч…

— Что, бля, Степаныч? Дальше что было?

— Что… ну… уехали мы оттуда от греха… на хер нам это попадалово? По радио сейчас слышал… Костик Рэмбо живой вроде, но вспотел, закрыли его в больничку… надо вынимать как-то кореша…

— Разберемся с твоим Костиком. Вы сейчас где? Пропасти вас не могли?