Тимофей Печёрин - Мышеловка Страница 14

Последняя фраза вполне соответствовала истине, о чем, правда, я узнал уже после описанных событий. На совести Рика Ястреба была жизнь, как минимум, одного человека.

Случилось это в школьные годы, вернее, в девятом классе, когда Рик еще не был Ястребом, а весь его опыт противоправной деятельности просто не заслуживал внимания полиции и судебной системы. Прогулы уроков, нецензурные выражения, да еще драки с себе подобными. А вот на то, чтобы распивать спиртное на улице, рискуя нарваться на полицейского, хулиганской доблести Рика уже не хватало.

Итак, будущему Ястребу долгое время удавалось удерживать свое поведение в установленных Уголовным Кодексом рамках. Однако мнение простых людей, особенно тех, кто имел несчастье учиться и жить рядом с этим человеком, отнюдь не всегда совпадало с законом. Не блиставший в учебе и не отличающийся ангельским характером, Рик удостоился широкого диапазона порицаний — от вырезанного на парте бранного слова рядом со своим именем или фамилией, до возмущенной реплики соседки по этажу. Она утверждала, что для юного хулигана «нет ничего святого».

Знай та соседка Рика получше, она взяла бы свои слова обратно. Ибо «святое», а, вернее, «святая» в его жизни все-таки присутствовала.

Звали ее Лаура, она училась с Риком в одном классе и считалась первой красавицей школы. Последнее позволяло ей не только пренебрегать ухаживаниями со стороны представителей противоположного пола, но и, в отдельных случаях, игнорировать самих представителей. И неудивительно, что Рик, будучи обычным, слегка неотесанным пареньком, сыном простых тружеников и обитателем стандартной «двухкомнатки», с самого начала оказался в числе игнорируемых. Что, правда, нисколько не охладило и не отрезвило его. Скорее, наоборот.

Со временем, обожание Лауры, безнадежное и лишенное намека на взаимность, переросло в поклонение, местами доходящее до фанатизма. Соответственно, изменилось и восприятие Риком красавицы-одноклассницы. Превратившись в икону, в идеальный образ, она перестала быть живым человеком со своими человеческими слабостями. Любое отклонение от образа, нарисованного нехитрым мозгом Рика, воспринималось им как клевета и кощунство с соответствующей реакцией — достойной религиозных фанатиков.

Так дружеское общение в школьном дворе, неизбежно сопровождавшееся перемыванием косточек знакомым представительницам прекрасного пола, однажды закончилась дракой с кровью и синяками, а для Рика — еще и вызовом родителей в школу. Повод для драки был пустячным — объективно говоря. Вот только фанатикам объективность не свойственна. Рик не стал исключением и не пощадил лучшего друга, просто-напросто выкинувшего в адрес Лауры шутку — скабрезную, и, на его взгляд, довольно остроумную.

А что сама одноклассница Рика, предмет его мечтаний и поклонения? И сам будущий Ястреб, и добрая половина его школьных товарищей искренне удивились, если бы знали правду. А заключалась правда в том, что Лаура, при всем своем культово-звездном статусе, не превратилась ни в бездушного идола, ни, тем более, в холодную стерву. Не меньше любой своей сверстницы она мечтала о любви, высокой и чистой. Вот только планка, поставленная Лаурой, была слишком высока для ее ухажеров.

В этих условиях, страдающая от одиночества и разочарования, одноклассница Рика оказалась, как ни странно, в похожем с ним положении. В смысле — сотворила себе кумира. Объектом поклонения Лауры стал паренек, в детстве живший с ней в одном корпусе, на соседнем этаже. Теперь он стал музыкантом, восходящей, хоть пока и мелкой, звездочкой эстрады, и как раз входил во вкус той жизни, что большей частью состоит из концертов и гастролей. Ну и, конечно же, фанаток — немногочисленных, но, опять же, пока.

Трудно описать те ухищрения и усилия, которых стоило Лауре добиться свидания с приятелем детства. Но, увы, «любви, высокой и чистой» не получилось. Начинающему «звездному мальчику» от так кстати подвернувшейся красотки нужно было только одно, и даже выраженная вслух моральная неготовность вышеназванной красотки его не остановила.

О случившемся с Лаурой узнала вся школа. Ей сочувствовали, но чаще осуждали, как будто она была не «жертвой изнасилования», а, как минимум, соучастницей.

Узнал и Рик. И обошелся без сочувственных «охов» и «ахов», а также других подобных реакций — внешне эмоциональных и ни к чему не обязывающих. Он также не стал дожидаться, когда закончится следствие, не говоря уж о судебном процессе, по результатам которого юному музыкальному дарованию грозил разве что условный срок да рост нездорового внимания к его персоне. Рик нашел насильника и убил — послав ему в глаз перо, предназначенное будто бы для дачи автографа. Одно движение, резкое и неожиданное — и начинающий кумир девочек-подростков навеки завершил свою эстрадную карьеру. А Рик, схваченный на месте преступления и хорошенько отметеленный, отправился за решетку. Не сразу, конечно — сначала был суд, который учел характеристику со школы (многое преувеличившую и потому ужасающую) и, потому, назначил максимальное наказание.

Десять лет тюрьмы.

Что же касается Лауры, то девушка будто не заметила содеянного Риком. Она ни разу не навестила своего неожиданного заступника — ни во время суда, ни по месту заключения. Более того, как мне впоследствии удалось выяснить, за прошедшие с той поры пятнадцать лет бывшая «первая красавица школы» превратилась в холодную стерву — из тех, кто, кажется, не вылезает из делового костюма, любит коротко стричься, курит и потому рано покрывается морщинами. Свою дальнейшую жизнь Лаура связала с юриспруденцией, а, конкретно, с бракоразводными процессами. Она так и не вышла замуж, ибо, по слухам, ненавидит мужчин не меньше, чем чужих. Другие слухи приписывают Лауре нетрадиционные наклонности, что впрочем, ее личное дело.

Но вернемся к Рику, после отбытия своего первого срока ставшему Ястребом. Нет, в тюрьме он не превратился в злобного уголовника-изувера, более того, за примерное поведение ему скостили срок до семи лет. Что же касается прозвища, обозначающего птицу-стервятника, то оно было заслужено вполне мирным, хотя и незаконным делом.

На него Рика вдохновил свой родной город — безликий Земля-13, основанный на побережье полуострова Юкатан. Окрестности города некогда были населены древней цивилизацией — не слишком развитой, но при этом оставившей немало следов. Об этом Рик узнал от соседа по камере — и загорелся гениальной, как ему показалось, идеей.

С той поры и вплоть до ссылки на Нэфус в позапрошлом году Рик регулярно устраивал вылазки — и в джунгли Юкатана, и в пустыни Египта, и к гробницам азиатских деспотов, и к древним курганам Сибири. Находки он сбывал на черном рынке и получал неплохой, хоть и нестабильный, доход. Именно этот «бизнес» сделал Рика Ястребом — стервятником, что кормится за счет мертвых. Сам Рик, во-первых, не видел в своем занятии ничего зазорного (мертвым ведь все равно), а во-вторых, нисколько не обижался на заочно данное ему прозвище. Более того, со временем оно превратилось в объект бравады, своего рода знамя, о чем свидетельствовал хотя бы рисунок на любимой футболке Рика: когти хищной птицы и надпись «Ястреб».