Лабиринт - Антон Олегович Карпов Страница 15

Однажды вечером, когда Тимур играл на кровати в человечков, в комнату вошла женщина. Села рядом, что-то говорила. А потом забрала его с собой.

Женщину звали Марьяна. В её просторной квартире у Тимура появилась своя комната. Кровать, игрушки, стол. Он чувствовал в Марьяне большую силу и побаивался её. Поэтому старался вести себя хорошо. Только назвать мамой никак не решался…

Часто по вечерам она закрывалась на кухне. Придёт с работы, пьёт кофе и курит, пьёт кофе и курит. Потом подойдёт, сядет рядом с Тимуром.

— Математику сделал?

— Да…

— Ну, хорошо. Молодец. Сначала уроки, потом рисовать.

Марьяна говорила сухо, с хрипотцой. Как будто ветер гуляет по комнате. Но Тимуру и это внимание казалось непривычно щедрым. Другого он не знал.

*

Так прошло года два. А потом появился Валера. Дядя Валера. Сначала изредка заходил в гости. Потом всё чаще. А однажды и вовсе остался на ночь. Одну, вторую, третью.

Он был другой. Внешне тихий, спокойный. Но рядом с ним Тимур чувствовал себя не уютно. Как-то тревожно. Иногда ловил на себе взгляды Валеры, боковым зрением, как-то исподтишка. Чувствовал, что от него исходит какая-то опасность.

И Марьяна изменилась. Она всё реже закрывалась на кухне, чаще уходила гулять с ним.

Однажды Валера принёс Тимуру машину с пультом управления. Большую чёрную машину. Из пульта торчал длинная металлическая антенна. Они достали машину из коробки, попытались включить. Но оказалось, что антенна не работает. Валера нажимал на кнопки, но машина не ехала. Тимур же хотел просто потрогать её.

— Ничего страшного! — сказал он и протянул руки — Мне и так хорошо.

— Что хорошо?! — Валера отдёрнул игрушку — Что хорошо тебе? Не работает! Видишь?! Не работает.

Тимур не удержался, заплакал. Валера разозлился ещё сильнее. Схватил пульт за антенну и громко шарахнул им об деревянную спинку кресла. Мальчик испугался и больше не произнёс ни слова.

Он очень хотел потрогать эту игрушку. Просто потрогать. Такая она была красивая, чёрная, лакированная. Да, хорошо, нужно починить пульт. Но ведь пока можно играть и так. Он же мальчик, а это — машина. Самая красивая машина, какую он видел! Взять её в руки, проехаться по диванам, по рисунку на ковре.

Но, увы. Тимур запомнил серую картонную коробку, в которую Валера всё сложил и — унёс. Больше он машину не видел.

*

В день рождения поехали на реку. Отдыхали, купались. Тимур строил из песка какие-то домики. Марьяна загорала, Валера читал книжку.

Накупавшись, Тимур завернулся в полотенце и сел на песок. Вдруг на плече сцепились холодные клещи. Его с силой дёрнуло вверх и в сторону. Тимур повалился на спину, обернулся. Это был Валера. Тимур не заметил, что сел на его книжку.

Валера поднял её из песка — измятую и испачканную, показал Марьяне.

Всю оставшуюся часть дня Валера был серый. Марьяна молчала. Они довольно быстро собрались и поехали домой. В магазин за мороженным заезжать не стали.

*

Через год Марьяна забеременела.

В один из вечеров Тимур сидел в своей комнате и играл в человечков. Он всегда это делал, когда не нужно было учить уроки. Роботы дрались друг с другом, как в кино. Двое в бою, остальные сидят по сторонам, ждут своего часа.

Он сидел на полу, привалившись грудью к дивану. В комнате родителей бубнил телевизор. Тимур играл и играл, пока не заметил, что стало тихо. Как-то странно тихо. Он посидел с минуту, прислушиваясь. Затем вышел в коридор. Они разговаривали. В голосе Марьяны слышалась тревожность, а в тоне Валеры — нажим. В последнее время он разговаривал с таким нажимом всё чаще.

Тимур на цыпочках подошёл ближе.

— Ты не понимаешь. Ему там будет лучше. Это не просто учебное заведение. Это — элитка. Конная подготовка, дополнительные предметы, трёхразовое питание, плюс вторые завтраки и полдники. Кормят на убой. А летом походы в горы.

— Но это интернат.

— Не интернат, а пансион.

— В договоре написано: школа-интернат.

— Да какая разница, что там написано! Ты сейчас не об этом должна думать.

Тимуру было девять. Он ещё не знал, что такое пансион. Но отлично помнил, что такое интернат.

— Какая разница? Он всю неделю будет проводить там.

— Он мужчина. И должен воспитываться соответственно, в мужском коллективе. А ты из него делаешь девчонку. Нет, если ты, конечно, хочешь, чтобы он рос тряпкой…

— Я не знаю… Я просто…

— Не делай из мухи слона. Поверь мне, ему так будет лучше. К тому же, скоро в нашей жизни прибавится забот.

Тимура привезли в школу-интернат за два дня до первого сентября и оставили там. Своя комната, диван и игрушки теперь были где-то далеко — за бетонным забором, деревьями и долгой дорогой. Теперь его домом стали большая спальня на двадцать пять коек, три очка в сортире с открытым нараспашку окном и восемь умывальников вряд.

Уже на подъезде к этому месту Тимур всё понял. Это было точно такое же холодное серое заведение, как интернаты, в которых он жил до Марьяны. Он слишком хорошо помнил это ощущение. Территория, огороженная забором. Как и от всех казённых учреждений от него веет каким-то мертвецким холодом, безысходностью и тоской. А сверху чудовищным грибом возвышается чёрная воронка.

Сначала из окна машины Тимур увидел забор, затем почувствовал холод. Он успел подумать: только не сюда! Но Валера притормозил, свернул с основной дороги и припарковался именно у этого здания. Тимур подумал, надолго ли это? Оказалось — на семь лет. Ворота закрылись за его спиной до самого выпуска. И после этих семи лет Тимур вышел уже абсолютно другим человеком.

*

Поначалу Марьяна брала Тимура домой каждые выходные. Потом раз в две-три недели. Со временем это стало происходить всё реже. Особенно после родов. Ещё через полтора года Татьяна перестала его навещать и забирать домой. А потом Тимуру сообщили, что Марьяна отказалась от него.

Это произошло после той ситуации с ребёнком. Ночью Марик сильно плакал, Тимур хотел его успокоить и взял на руки. Вдруг включился свет, влетел Валера и отобрал у Тимура ребёнка.

— Что ты с ним сделал? — вопил Валера — Почему он так плачет?! Ты уронил его?! Отвечай, ты уронил его?!

Тимур стоял на плацу в общем строю. Шёл дождь, но они продолжали стоять. Разъярённый