Новый порядок. Часть 1 (СИ) - Dьюк Александр Александрович Страница 15

Гости обступили готовящихся дуэлянтов полукругом — окружить полностью не позволял неглубокий прямоугольный бассейн с барельефами на античный манер. Фонтан на краю был выполнен в виде голой нимфы, пытающейся ускользнуть от козлоного домогателя, но при этом не забывающей лить из кувшина весело журчащую струйку воды.

Чопорные слуги сновали с подносами и подносили публике вина, шампанское и закуски.

Сама дуэль обещала развернуться на Оке Натаса, выложенном этельской плиткой посреди балкона. Дуэлянты стояли друг напротив друга, переговариваясь с секундантами. У Пауля фон Хаупена их оказалось раз в пять больше.

На соперниках остались только туфли, брюки и рубашки. Манфред закатал рукава до локтей, показывая публике узоры витиеватых татуировок, спускающихся к запястьям. На правой руке узор был белым, на левой — темно-синим. В толпе тут же нашелся кто-то, кто объяснил несведущей спутнице с пушистыми ресницами и приоткрытым ротиком назначение знаков на теле чародея, усиливающих арт. У многих чародеев они есть. Да, у меня в том числе. Да, когда-нибудь фройлян их увидит. Нет, не сейчас, фройлян.

Лицо Манфреда, как и прежде, выражало беззаботную небрежность. Младший магистр Собрания, наоборот, был собран и сосредоточен, излучал холодную решимость. От недавней вспышки и нервозности не осталось и следа. Это никого не удивляло, поскольку никто старался не обращать внимания на перемены настроений и душевных состояний магистра фон Хаупен-Ванденхоуф.

Распорядителем дуэли выбрали барона Эркриге. Он оценил принесенные дуэльные шпаги, придирчиво осмотрел их и удостоверился, что оружие равное и не дает ни одному из противников преимущества.

Шпаги раздали дуэлянтам, те опробовали их, красуясь перед публикой. Откуда-то сбоку послышались несмелые хлопки в ладоши.

Полковник убедился, что оружие устраивает дуэлянтов, заложил руки за спину и выпятил грудь, сверкая орденами.

— Господа! — рявкнул он так, как привык: чтобы услышала даже последняя кобыла во второй шеренге кирасирского эскадрона. Протрезвевшая и отошедшая от афродизиака Ирма ван дер Дорп отвлеклась от перешептываний с подружками. — Не угодно ли вам примириться? Магистр фон Хаупен? — обратился полковник к Манфреду.

— Спросите моего дорогого племянника, — нахально усмехнулся он.

— Магистр фон Хаупен-Ванденхоуф? — полковник повернулся к Паулю.

— Нет, — сухо отозвался адъютор.

— Ну, значит, нет, — пожал плечами Манфред.

— Стало быть, решено! — объявил барон Эркриге. — Дуэль состоится! Здесь и сейчас! До тех пор, пока один из противников не запросит пощады и не сможет продолжать бой…

— До тех пор, — перебил его Пауль, — пока один из противников не свалится замертво!

Толпа привычно вздохнула от потрясения и прекратила перешептываться. Один из слуг едва не опрокинул поднос из-за дамы, слишком энергично взмахнувшей пухлой ручкой.

— Ха-ха! — от души рассмеялся Манфред в наступившей тишине и резко успокоился, покорно склонив голову. — Дорогой племянник, признаю свое поражение.

Пауль растерянно уставился на дядю. Шпага в руке младшего магистра едва заметно дрогнула.

— Я вот-вот свалюсь замертво, — пояснил Манфред и для наглядности закачался, подогнув колени. — От смеха.

— Я не шутил, дорогой дядя, — холодно процедил Пауль.

— Именно поэтому ваша шутка смешнее вдвойне, — серьезно заметил примо антистес. — Но давайте сперва выясним, что по этому поводу думает госпожа консилиатор.

Манфред обернулся на толпу гостей и словно впервые увидел в ней Фридевигу фон Хаупен, окруженную старшими магистрами Собрания. Сестра стояла, сложив расслабленные руки на животе, и не демонстрировала ничего, кроме безграничного ледяного равнодушия. Пожалуй, только брат приблизительно представлял себе границы ее бешенства.

— Госпожа консилиатор, что вы думаете по этому поводу? — беззаботно поинтересовался он.

— Я думаю, вам обоим место в Турме, магистры, — строго ответила она. — Но поскольку нет никакого иного способа прекратить начатое вами… дуэль продлится до первой крови.

Пауль метнул на мать яростный взгляд и крепко сжал эфес шпаги.

— Значит, решено, — Манфред развел руки и поклонился. — Или у вас есть какие-то возражения, дорогой племянник?

— Нет, — выдавил из себя Пауль, — дорогой дядя.

— Кхм, — откашлялся полковник. — Дуэль продлится до первой крови. Это будет достаточным, чтобы одна из сторон получила сатисфакцию!

— Одной из сторон для сатисфакции достаточно было бы вагины, — вполголоса пробормотал Манфред.

Фредерик Кальтшталь расслышал и многозначительно усмехнулся.

— Не уродуй его слишком сильно, — посоветовал он, наклонившись к уху примо антистеса. — Твоя сестра не простит, если ты попортишь личико ее любимого сына.

— Моя сестра не простила мне, что я в детстве подлил ей чернила в кофе, — закатил глаза Манфред. — Как будто мне есть что терять!

— Обещай, когда она тебя убьет, твоя должность достанется мне.

— Когда она будет меня убивать, от Ложи ничего не останется. Ты хочешь быть королем руин? — Манфред с недоумением глянул на секунданта через плечо.

— Лучше быть королем руин, чем никем, — усмехнулся Кальтшталь.

— Тогда обещаю, тебе в наследство достанется самая большая руина.

— Договорились, — тихо рассмеялся Фредерик.

— Начинайте! — махнул рукой барон Эркриге.

Несколько позже магистр адъютор пришел к выводу, что допустил серьезную ошибку. Нет, не при расчетах. В магическом поединке, где возраст не враг, а союзник, у Пауля было бы мало шансов не то что победить, хотя бы продержаться достаточно долго, чтобы сохранить достоинство.

И не в первую минуту схватки, когда дядя вел себя предельно осторожно и лишь парировал удары, уклонялся от выпадов. Дядя был вдвое старше, не учился у лучших мастеров фехтования, приглашенных в столицу из Милалиана и Альбары, и уделял больше времени разгулу и кривляниям, нежели собственному телу и упражнениям. Его движения были медленны и неточны, ему едва хватало скорости, оборона — примитивной и предсказуемой, как у новичка, только что взявшего шпагу и лениво отработавшего пару базовых приемов. Пауль при желании уже мог бы выиграть, если бы сам не остерегался получить мелкую ссадину, которую мать сочла бы первой кровью и остановила дуэль, засчитав сыну поражение. Этого Пауль не простил бы ни себе, ни ей.

И не на второй минуте, когда дядя вдруг перестал притворяться и изучать повадки племянника, начал ловить на финтах и отвечать, оттесняя к возбужденной толпе зрителей. Его движения стали короче, быстрее, точнее, шпаги зазвенели чаще, злее и опаснее. Тогда Пауль осознал, что недооценил дядю в силу того, что многого о нем не знал. Однако и в этом Пауль не видел своей ошибки. Даже сильного противника можно победить, если приложить все свои умения и удачу.

И не в третью минуту, когда Манфред фон Хаупен прижал его к борту бассейна.

Ошибку магистр адъютор допустил, отказавшись от пары экзотических пташек.

— Сдаетесь, дорогой племянник? — спросил Манфред, наставив на него острие шпаги.

Пауль яростно отбил клинок, сделал обманный выпад и перемахнул через борт бассейна. Всплеска воды не последовало. Магистр словно приземлился на твердую поверхность. Толпа восхищенно ахнула. Мужской голос скучающе заметил, что ничего в этом особенного — любой гидромант-недоучка способен провернуть такой дешевый фокус, а попробуйте погулять по воздуху.

— Как вам угодно, — тяжело выдохнул Манфред и запрыгнул в бассейн следом за племянником.

Зрелище было завораживающим. Пара кружащих в бассейне чародеев вызвала неподдельный восторг и волнение у дам, некоторую зависть у мужчин и сомнения у военных, которые сочли поединок не совсем честным. Но их быстро успокоили: оба противника ходят по воде, как посуху, значит, все честно.

Тем более что все закончилось быстрее, чем наблюдатели успели обсудить происходящее: Манфред фон Хаупен прогнал племянника по бассейну под звон стали и отчаянное рычание Пауля, прижал того к мраморной нимфе и ловким движением обезоружил. Выбитая шпага выскочила из ослабевшей руки Пауля и скрылась за бордюром к вящему удовольствию гостей. Кто-то захлопал в ладоши. Кто-то оценил коротким «Браво».