Игорь Афонский - Прерванная месса Страница 15

— Вас следует пожалеть. Как романтично! Вы её ждёте? Нужно написать для вас сонет! И подписать: «Для Николаева!» — вот будет здорово!

— А тебя не тревожит это творчество? Эта старая музыка тебя не пугает? Она не так безобидна, как кажется на первый взгляд! Расскажите мне, что ты чувствуешь?

— Нисколечко не пугает! Я словно в полёте! Ещё там, в пещере, я пробовала петь песни, баллады. Оказывается, что я знаю столько интересных вещей, что если бы взялась их только записать, то на это не хватило бы всей моей жизни! Представляете?

— Представляю! Что-то мне это всё кажется очень знакомым!

— Я стала свободно разговаривать на немецком языке, на французском. На других языках. А в школе учила только китайский и английский. Я понимаю испанский, но это пока не считается. Короче, я могу очень быстро и легко изучить любой язык! Вот здорово! Это так интересно, притом мне не надо много сидеть над учебниками, нет! Просто если носитель языка начинает при мне разговаривать, я почти сразу начинаю его понимать и болтаю с ним; через какое-то время моё сознание само всасывает всё необходимое! Это трудно объяснить, во мне всё перестраивается, на основе каких-то уже имеющихся данных я постигаю новые, поэтому я могу разговаривать. Николаев, ты меня слышишь?

— Это какое-то де — жа — вю! Со мной во сне происходит то же самое! Я понимаю иностранную речь, но наяву плохо владею даже английским! Хотя, откуда всё берётся? Очень быстро перевожу. Учусь, наверное.

— Николаев, а, правда, что ты, как рентген, всё видишь? И болезни всякие.

— Не выдумывай. Кто тебе наболтал? Сергей! Болтун — находка для шпиона!

— Да, нет, мама сказала!

— Скажите, это, конечно, не моё дело! Но у вас всё серьёзно с Сергеем? Отношения с мужчиной, который в два раза старше тебя?

— Фи! А оказывается ты — ханжа. Николаев! Так всё взял и испортил!

— Что за фамильярность! Я как врач, как юрист интересуюсь! Не забывайте, ты по-прежнему мой клиент!

— А я думала, мы просто друзья! Хотела немного пококетничать! Посплетничать! У меня давно уже друзей нет! Зачем ты так?

— Сергей был моим клиентом! Я его немного изучил, думаю, что хорошо его знаю. Он, кажется, без ума от тебя!

— Николаев, давай на «ты»! Я всё знаю! Мне с ним хорошо! Когда он рядом, то мне очень спокойно, и не так страшно ждать наступления того дня! И с тобой, Николаев, мне тоже спокойно! Ты — настоящий, надёжный! Я помню, как ты вытащил меня из всей этой истории! Там всё так зашло далеко, что я думала, уже не выкарабкаюсь!

— Кстати, поясни, что за день ты всё время ждёшь?

И он перешел на «ты», до этого в его речи часто проскальзывало «вы».

— День летнего солнцестояния! Мне нужно исполнить свою роль, иначе для меня всё закончится очень плохо! Там, во сне у меня почти всё получилось, но я не знаю, чем всё закончилось!

— А нельзя ли от этого отказаться?

— Поздно! Документ признал меня. Понимаешь, я не единственная наследница, но только мне он позволил его найти.

— То есть ты хочешь сказать, что документ сам помог себя найти! Как, во сне?

— Я всегда знала, где он находится! Почти с детства! Но сейчас он как бы позвал меня, понимаешь! Иначе его бы даже не смогли привезти сюда! А теперь поздно. Если я откажусь, то ничего меня не спасёт! Единственное правильное решение — это выучить все части песни и исполнить всё вместе! Потом нужно будет принять решение, и только от этого будет зависеть моя дальнейшая жизнь! Поэтому нужен этот орган, нужен опытный, хороший музыкант! И многое — многое другое!

— Как всё сложно!

— У тебя будет время сделать свой выбор! Ты сам всё узнаешь, надеюсь, ты поможешь мне?

— Право, даже не знаю о чём речь, но я постараюсь! Давай вернёмся к Олегу. Я помню, когда он впервые увидел тебя, то его тогда, как молния поразила!

— Это была не молния. Это была Моя Священная Птица. Она ударила его своим тяжелым клювом, и никакого грома или молнии там совсем не было. Я же помню. Я думаю, что когда мне исполнится 21 год, мы с ним поженимся!

— Вот как! А как же музыка? Что с ней?

— К тому времени, я надеюсь, что мой концерт будет уже позади. Я запишу свой новый диск. Потом ещё. И ещё. Буду готовить новый концерт. Уже есть следующая тема! Материала много, а Музыка — она вечна.

— А когда учиться? Говорят, что в Москве ты могла бы заниматься с этим?.. Как его фамилия? С профессором?..

— Да, да! Знаю! Но зачем? Он адепт совсем другой школы. Мне придётся перестраиваться под него. Ломать то, что у меня уже есть. А я этого уже не хочу!

— Понятно!

— Ничего, тебе, Николаев, не понятно! Ах, Николаев! Николаев! Ты стоишь только в начале своего пути, понимаешь! Ну, почему ты не идёшь?

Они помолчали. Он решительно ничего не мог понять, эти разговоры, как ребусы. Знать бы, какой нужно задать правильный вопрос, чтобы получить нужный ответ! Этого он пока даже не знал! Потом она встряхнула свои длинные волосы, глаза её сверкнули озорством, и уже не так серьёзно она спросила:

— А где сейчас твоя девушка? Почему она за тобой совсем не смотрит? Это не хорошо.

В офисе они забрали из тайника документ. Он перекочевал в тёмный пакет от старой пачки фотобумаги. Футляр Николаев решил не брать. Клиентка вела себя как маленькая, всё болтала ногами или строила рожи. Николаев проверил пистолет, лицо девушки стало надменно— суровым. Убрал в кобуру. Сделал глоток из чашки со старым холодным кофе. Она сморщилась! Пошли по темному, неосвещенному коридору на улицу, у девушки — то гримаса ужаса, то смеха, всё-то ей было смешно!

— Олег хочет выпустить новую линию косметики для женщин. Зовёт меня в модели! Представляешь, моим именем назовут целую линию товара! Смешно! А если правда, то зачем мне это всё? Крем для рук «Заринна», крем от загара! «Заря»! «Заряня!»

— Всё, пошли! Нужно сделать экспертизу на подлинность!

— Зачем? Николаев!

Глава восьмая

Она остановилась и руками сделала такой жест неопределенности!

— Спроси меня, и я тебе отвечу! Он настоящий. Это свиток моих предков! Мы с мамой — очень древний род, только очень долго живём в России, — произнесла она, ломая голос и делая жест, как это делают иностранцы.