Светлана Зорина - Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне Страница 15

По иронии судьбы розовые кусты возле похоронного бюро как раз переживали период самого бурного цветения. Чёрт бы побрал этого бакалейщика, который, разорившись, продал здание Сизару Коффи. Грех желать зла ближнему, особенно если ты рыцарь Храма, но я предпочла бы, чтобы он тоже разорился. Только вот это навряд ли. Его контора "Путь в вечность" процветает и, похоже, будет процветать вечно, а окна моей гостиной теперь едва ли не упираются в яркую вывеску, на которой среди серебристо-белых облаков реют два ангела с идиотски-блаженными физиономиями. По вечерам они ещё и светятся. А улыбаются так призывно, что кажется, вот-вот начнут рассказывать о прелестях райской жизни, как ведущие программы "Курорты мира" об отдыхе на Самарских островах. Ну мне-то об этих прелестях лучше и не мечтать. За мной ангелы не прилетят. Возможно, за мной придут те мрачные фигуры, которые так часто преследуют меня в кошмарах, — один с головой сокола, другой с головой собаки. Хранители времени, как их себе представляли древние египтяне. Что я сделала не так? Что нарушила, когда вмешалась в судьбу пятилетнего Майкла Дженкинса и судьбу начинающего маньяка Джима Криспела? Некую причинно-следственную связь между событиями, которые теперь пойдут иначе и, возможно, изменят этот мир не в лучшую сторону? Господи, разве мир может стать хуже от того, что уничтожен очередной убийца? Или спасённый мальчик станет новым тираном, который прольёт кровь тысяч невинных? Неужели Майки Дженкинс должен был умереть в пятилетнем возрасте и именно такой смертью? Как бы то ни было, исправлять сделанное я не собиралась. Холод уже обволакивал меня, а тьма, надвинувшись на меня, превратилась в длинный тоннель. Я плыла по нему, как сквозь липкую, вязкую жидкость, и замерзала. Может, это и есть та самая тёмная материя, над которой до сих пор ломают голову физики? Управлять ею умеют лишь загадочные даркмейстеры. Разговоры об этих магах я слышу всю жизнь. Всё это считается небылицами — вроде городских легенд, но мне ли не знать, что правда нередко маскируется под легенду… Потом мне стало казаться, что я распадаюсь на части. Вскоре я перестала чувствовать своё тело и подумала, что тьма уже почти поглотила меня. Растворив в себе мою плоть, она пожирает остатки моей души. Ещё немного — и от меня ничего не останется…

Меня нашёл Джонни, который уже в третий раз явился, чтобы повозиться с моим компьютером, леча его от вируса "Монополия" и устанавливая новую программу. Техника — одно из моих слабых мест, но даже я понимала, что Джонни мог решить обе эти задачи за несколько часов. Постучав в дверь моей квартиры и не дождавшись ответа, он почуял неладное — словоохотливый газонокосильщик сказал ему, что минут десять назад видел меня в окне и из дома я не выходила. Джонни вышиб дверь и вызвал Службу спасения. Он даже поехал со мной в больницу, назвавшись моим двоюродным братом. Если честно, я бы от такого брата не отказалась, да вот только Джонни Тревис питает ко мне не совсем братские чувства. Точнее, совсем не братские. Он тогда уже знал о моих методах расследования. А в тот день узнал, чего мне это может стоить.

— Терри, — его голос вывел меня из задумчивости. — Позвать эту даму?

— Да… Нет, подожди. Я только вытру подоконник.

— Терри, не соглашайся искать людей. Ты можешь снова не удержаться и вмешаться, и однажды это может закончиться гораздо хуже, чем тогда…

— Джонни, не все пропавшие гибнут. А иногда удаётся предотвратить то, что может случиться, но ещё не случилось в нормальной системе координат. В таких случаях моя работа мало отличается от работы обычного детектива, который сумел просчитать опасность и предотвратить её.

— Мне вот интересно… — Джонни взъерошил свои и без того торчащие во все стороны волосы и поставил ногу в оранжево-зелёной кроссовке на спинку кресла для посетителей. — Ты можешь предотвратить трагедию, изменив прошлое, и можешь предотвратить её, использовав свой дар только для наблюдения и сбора информации, то есть по сути действуя почти как обычный детектив… Ты в обоих случаях вмешиваешься в чью-то судьбу, но достаётся тебе только за вмешательство в прошлое…

— Да. Потому что прошлое, случившееся, произошедшее — реальность, над которой смертные не властны. Я нарушаю некую предопределённость. Я вторгаюсь не на свою территорию и нарушаю законы бытия.

— Но ведь ты и не вмешиваясь в прошлое, можешь нарушить предопределённость…

— Думаю, то, что не случилось в нормальной системе координат, и не было предопределено. Свершившееся — доказательство предопределённости. Некоего замысла, который я разрушаю. Я нарушаю порядок, тем самым пробуждая хаос. И вызывая гнев неких высших сил.

— Неких сил? Разве рыцари Храма не верят в единого Бога?

— Учение Мартина Симмонса не навязывает единого для всех представления о Боге. Джонни, ты же знаешь, нынешний Орден тамплиеров не имеет почти ничего общего с тем, средневековым. Красивое древнее название — вот и всё сходство. Почти всё. Лично я верю, что в мире есть нечто, более могущественное, чем мы, и лучше об этом не забывать. Большего сейчас от тамплиеров и не требуют. Даже Священный Синод. Жизнь в академии Тампль пронизана ритуалом — думаю, для того, чтобы царящая там атмосфера настраивала на возвышенный лад, но ни психологи, ни исповедники не пристают к курсантам со всякими въедливыми вопросами о вере. Рыцарь Храма должен верить в высшую справедливость и никогда не забывать о ней.

— Высшая справедливость… Неужели она заключалась в том, чтобы Майкл Дженкинс был задушен маньяком в пятилетнем возрасте? В этом долбанном мире всё чертовски запутанно. Потому мне и нравится возиться с компьютерами. Машину можно запрограммировать.

— Компьютер тоже даёт сбои. Особенно, когда заражён вирусом.

— Да… Знаешь, Терри, ты что-то вроде вируса, который нарушает планы великого программиста. Когда-нибудь я изобрету страшный вирус и назову его твоим именем.

— Хватит болтать! Мне пора работать.

— Ещё один вопрос… Да подождёт она, эта фифа.

— Джонни, она может психануть и уйти. Моё агентство не единственное в городе…

— Никуда она не денется. По-моему, она знает, куда пришла, и другое агентство ей не нужно. Меня ещё вот что удивляет. Если эти гении судьбы, эти сущности… Не знаю, как их назвать. В общем, если они не хотят, чтобы люди вмешивались в прошлое, они могли бы тебе это не позволить. Однако они позволяют, а потом начинают тебя мучить.

— Возможно, они не всегда сразу замечают нарушение. Если зеркало треснуло, это не значит, что оно сразу сломается. Иногда не сразу и трещину заметишь. Хранители не всегда карают меня за вмешательство. Возможно, иногда я со своим вмешательством просто вписываюсь в их планы. Или хотя бы не мешаю. Не знаю… Может, я только отсрочила гибель Майки. Самое недозволенное для человека — воровать у повелителя мёртвых то, что уже стало его добычей. Возвращать сюда тех, кого владыки времени и судьбы уже вычеркнули из реальности.