Я убью за место в раю - Петр Юшко Страница 16

— А ты откуда знаешь про неголосовавшую? Кто сказал?

— Семь сотен человек заперты на квадратном километре, а я бармен единственного общественного бара в этой дыре. Откуда бы мне знать все новости?

— Брок, скотина черная, трепался опять, — без злобы сказал Шериф, — а он-то, как узнал? Не от Президента же… Или сам старик спьяну проболтался?

Тина уселась с ним рядом на высокий стул, сделанный из соснового бревна. Уперла руки в край между широко раздвинутых ног. Она тяжело дышала, и капли пота сбегали по жилистой шее в ложбинку между грудей. Она проследила за его взглядом и в глазах заиграла улыбка.

— Так вот зачем пришел, — самодовольно сказала барменша и улыбнулась, показав хорошие белые зубы, при этом морщинки в уголках рта резко выделились, — как Элка твоя? Все приходит к тебе по ночам?

— Да чего ты. Оставь ее.

— Все так же приходит и ничего не происходит? Странная она. Нет, я все понимаю. Но, лосось ее забери! Сколько лет уже прошло? Три? Четыре? Можно и отойти от всего. Жить-то надо дальше. В бар не приходит, спиртное не пьет. Красивая баба, а с дефектом в черепушке. Знаю, ты добряк, всех жалеешь. А себя? Мне оставляешь тебя жалеть?

— Не надо меня жалеть! Чего меня жалеть? Ну не заводись ты опять.

— Так я не завожусь. Так, обидно бывает.

Они посидели несколько минут, и Шериф глубоко вздохнул. Тина смотрела на него, не скрывая усмешки. Внезапно, резко соскочив со стула, она в один миг оказалась рядом с Шерифом и сдернула его с табурета. Схватив за рубаху, толкнула спиной к стене. Их носы соприкоснулись.

— Ты чего? — перепугался Шериф.

— Заткнись и терпи, — только и промолвила барменша.

Она опустилась вниз и против ее сильных рук он уже ничего не смог сделать. Какая же она красивая, черт. О, мох мне в ноздри! Волосы стали седеть. Вот, прилипли к лицу. Надо убрать волосы с лица. О нет, не смотреть в глаза. Клять!

Он откинул голову и стукнулся затылком о деревянную стену. Ноги свело судорогой, и боль выстрелила по позвоночнику прямо в мозг. Сладкая всепоглощающая боль.

— Ну, вот и делов-то, — через пару минут сказала Тина, вставая и подтягивая сползший с колена вязаный чулок, — всем хорошо. Тебе хорошо, чудик?

Шериф промолчал и попытался притянуть к себе бывшую жену, но она его оттолкнула и зашла за стойку бара. Вытащив снизу большую бутылку желтоватой жидкости, с трудом вынула пробку из сосновой ветки и плеснула в пару стаканов. Придвинула один стакан к Шерифу.

— Нужно прополоскать ротик, — игриво подмигнула она ему, — а ты глотни и проваливай, а то мне еще уборку доделывать надо.

Вот и все. Не первый раз. Наверное, так себя чувствуют шлюхи. Раз — и тебя поимели. А, хотя — не так и плохо. Давно уже не было ничего. Даже как-то весело стало. Вроде как нормальный мужик, с сексом без серьезных отношений. А то косо поглядывают, что к девкам не хожу в «БарДак». А зачем я вообще сюда пришел? Ведь хотел поговорить про труп Марии. Нет, не про труп. Про живую хотел поговорить. Совсем мозги заклинило у меня.

Шериф дотопал по заиндевевшей земле до главной площади. В лицо снова бросило горсть снега. Холодно не было. Темное небо покрылось черными пятнами. С площади уводили детей с прогулки. Рослый охранник с патронташем поверх куртки и переломленной двустволкой на плече стоял неподалеку и зыркал острым взглядом из-под лохматых насупленных бровей. Звали парня Мрачный, хотя более веселого человека в поселении трудно было найти. Три учителя: пожилая Лариса и две молоденьких девчонки, строили деток попарно и пересчитывали. У одного из мальчиков в руках был старый футбольный мяч, и он все пытался начать набивать его на ноге. Больше трех раз не получалось и девчонки смеялись над ним, а другой мальчик лет восьми пытался отнять мяч и показать как надо набивать. Учителя торопили. У Ларисы, в руках был древний дозиметр ДП-11-Б с самодельной батареей, которая висела у нее на боку в сумке. Она тыкала трубкой в воздух и причитала, собирая девочек вместе.

Младших детей выводили гулять из Ангара, только когда уровень радиации не превышал семидесяти микрорентген в час. Это было редко, но самое ценное в поселении берегли пуще собственной жизни. Детей на сегодняшний день было не так много, как хотелось бы. От двух до двенадцати лет всего пять мальчишек и восемь девчонок. Все вполне здоровые. Младше двух лет всего трое, причем один из них родился два месяца назад от недавно пришедшей в Поселение женщины. Она жила вместе с новорожденным в яслях в Ангаре. От двенадцати до шестнадцати в Поселении жили двадцать два ребенка. Этим позволялось жить с родителями, работать внутри Стены и они получали взрослый паек, как и все жители. Но, посещение школы было обязательным. Там они проводили большую часть дня. В школе им перепадало свежих овощей или фруктов, смотря по тому урожаю, который собрали последний.

— Здравствуйте, Шериф, — весело закричали дети, построившись попарно в колонну, — хорошего вам дня!

Охранник малышей перебросил дробовик на другое плечо и подмигнул Шерифу:

— Прошу тут Сашку из сборщиков: «Принеси мне, друган, белый мох, покурить охота. Только, говорю, не приноси зеленый, красный или почерневший. Мне от них плохо. Приходит на следующий день Сашка и приносит мне коричневый мох! Я сворачиваю, курю и спрашиваю, ты чего приволок, откуда такой взял? Классно мозги туманит. А он говорит: все в точности как заказывали. А чего, спрашиваю, он такого цвета? Так я пока тебе белый мох собирал на полянке, туда медведь пришел. Вот мох и стал коричневый». Хорошего дня, Шериф! — Он потер левой рукой затылок и пророчески изрек, — потеплеет. Давление скакнет вниз, голова будет болеть. Береги себя.

— И ты береги себя, Мрачный, — улыбнулся Шериф, — и береги коротышек.

Механически взглянув на ручные часы, чертыхнулся. Сколько блин времени? Помощники должны уже закончить свои дела и где-нибудь нарисоваться. Пойти в свой Офис что ли? Несколько дней там не был. Шериф направил свои разбухшие от сырости сапоги в сторону маленького сколоченного из досок и бруса домика рядом с Главной площадью. И правда ветер пахнет теплом, как сам не заметил раньше? Офис был закрыт. Ни Брока, ни Эллы. Лосец, пропали бездельники. Пойду к воротам, скоро должны вернуться собиратели.

До ворот он топал кружным путем, пройдя мимо ряда самых старых вагончиков и встроенных между ними в два, а кое-где и в три этажа жилищ